Петр Романов. Второй шанс - Олеся Шеллина
— Отвали, Агушин, — вместо меня ответил Карамзин. — Че ты к нам привязался? — Дмитрий хотел было вклиниться между нами, тем самым попытавшись закрыть меня собой, потому как ростом он был на полголовы выше меня, что было удивительно, потому что я всегда отличался высоким ростом и статью, слишком уж много времени проводил в седле, да и охота далеко не легкое дело, как может кому-то показаться, но здоровяк оттолкнул от него, словно отмахнувшись, так и не дав сделать задуманное.
— А ты вообще заткнись, козявка. Я сейчас к твоей подружке обращаюсь. Ну так что, Романов, снова в обморок завалишься, как только файербол увидишь?
— Шел бы ты мимо, добрый человек, — проговорил я, с трудом беря себя в руки. Ничего, меня качественно научил Верховный Тайный совет молчать, даже, если от мыслей в это время голова была готова лопнуть. Поэтому я пропустил оскорбления мимо ушей, хотя все внутри всколыхнулось от такого обращения. Как он вообще посмел так обращаться к императору? Ну, ладно, пускай в моем бреду я не император, но ведь дворянином хотя бы я не перестал быть?
— Ой, не могу, — Агушин хохотнул. — Ну ладно, ладно, не обижайся, Саманта, — и он, второй раз уже обратившийся ко мне как к женщине, еще и протянул лапу, похлопав меня по щеке. Этого моя гордость выдержать уже не могла. Перехватив его руку, я вывернул ее хитрым способом, как показал мне егерь Кузьмин, и одновременно пнул его под колено.
Агушин заорал, он явно не ожидал, что я отвечу, и рухнул на колени. Но быстро пришел в себя и вскочил на ноги, глядя на меня с разгорающимся в глазах бешенством.
— Ну все, Романов, ты покойник, — процедил он и замахнулся на меня кулаком. Я смотрел, сам чувствуя, как мой взгляд наполняется презрением. Я на волка с ножом ходил, медведя на рогатину поднимал, половину своей жизни проведя на охоте. И вот этот неповоротливый кабан хочет меня достать просто кулаком? Поднырнув под пролетевший мимо кулачище, я коротким экономным движением ударил его в район печени. А потом, обхватив за плечи, без размаха впечатал лоб в переносицу расплывающегося, несмотря на молодой возраст, лица. Если эта собака хочет драться, то, пожалуй, много чести соблюдать с ним хоть какие-то правила благородства. Он ведь не вызвал меня на честную дуэль, а кулаком замахнулся, как на холопа своего. Размышляя подобным образом, я уже не сомневался, и, опять-таки по науке егеря, бывшего казачьим атаманом Кузьмина, что есть силы пнул Агушина в пах.
Отпрыгнув назад, я почувствовал резкую боль в руках, в ногах и в голове. Что за черт? Почему обычные действия привели к таким последствиям? Пока я пытался понять, на меня набросился приятель Агушина и ему удалось меня достать, потому что я отвлекся, почему-то решив, что хоть какое-то благородство в этой свинье задержалось, и он не будет привлекать к нашей драке какого-то еще. Но нет, я ошибся, и за ошибку получил по роже. Так дед мой Петр Великий бить любил кулаком прямо в глаз. От силы удара свалился на пол, но тут же вскочил на ноги, потому что с них станется бить ногами. Так и есть, этот убогий уже поднял ногу, чтобы пнуть лежачего, и я успел перехватить его копыто, и ударил в пах уже кулаком. И следующий удар в колено. Он заорал, но ответить не успел, как не успел ничего сделать третий из их компании, который двинулся в этот момент ко мне.
— Что здесь происходит?! — мужской крик на мгновение оглушил меня, а затем я почувствовал, как какая-то неведомая сила срывает меня с места и, оторвав от соперника, имени которого я даже не знаю, отправляет в полет к ближайшей стене. Но как это сделал этот высокий мужчина, стоящий рядом, побледневший от злости и сложивший руки на груди? И тут я вспомнил, что Карамзин сказал, что первый урок будет по боевой магии. Я ведь тогда не придал значение его словам, и тут только понял. Магии? Он сказал магии? Господи, да куда я все-таки попал?!
Глава 2
— Романов, Агушин, Щедров, я долго буду ждать? Что здесь происходит? Забыли за время каникул, как следует себя вести в обществе воспитанных людей? — я поднял взгляд на мужчину, все еще стоявшего возле двери и скрестившего на груди руки. У меня никак не укладывалось в голове, что он колдун. Богопротивный колдун! Но, если верить Карамзину, а не верить я ему не мог, потому что нужды лгать у Дмитрия не было, то мы как раз шли сюда к этому самому колдуну, чтобы он нас обучал... Господи, да как же это?
Я медленно поднялся, глядя на довольно спокойные лица всех, кто кроме меня ждал перед дверью, и с трудом подавил желание перекреститься. Тем временем мужчина отвернулся от меня и в упор посмотрел на моих недавних противников.
— Виктор Валерьевич, — промямлил Агушин, стараясь не смотреть на мужчину. Кажется, Карамзин говорил, что-то про Долгова. Наверное, этот мужик и есть Долгов. А учитывая, как лебезит перед ним мой недавний противник, то считаться с ним действительно стоило. Его он боялся, собственно, как и все остальные, потому что любое перешептывание вмиг прекратилось, как только он задал свой вопрос. — Мы просто дурачились, да дурачились, ничего криминального.
— Романов, — он повернулся в мою сторону так резко, что я чуть снова по стене не сполз, теперь уже без помощи магии, или чем он пользовался, чтобы нас, словно кобелей сцепившихся, растащить. Я не отводил взгляда от его бледного лица и сумел только кивнуть.
— Да, мы... дурачились, — подтвердил я слова Агушина, лишь бы он поскорее чем-нибудь другим занялся, чем продолжал меня рассматривать с брезгливым интересом.
— Больше, чтобы я подобных дурачеств не видел, — он опустил руки, и махнул в сторону двери, которая открылась без малейшего на нее воздействия. Чувствуя, что еще немного и просто рухну в спасительный обморок, я несильно ударил затылком по стене, возле которой стоял. Потому что колдовство, оно и есть колдовство, и при всех моих грехах в
