Три дня из жизни Леонардо - Светлана Панина
Салаино: Совсем вы спятили, синьор! Не знаю, в какие анналы вы собрались, но как туда войдете, так и выйдете!
Леонардо: (Обиженно) Тьфу ты!
Возвращается к крыльям и продолжает развязывать веревки. Салаино скептически наблюдает.
Снизу доносится голос графини Сфорцы: "Молодой человек! Где вы? Ау, мой мальчик!" Салаино чертыхается и бросается к Леонардо, начинает пристраиваться к крыльям, громадиной нависающим над ним. Изобретатель начинает его отгонять. Завязывается спор.
Леонардо: (Отталкивает своего слугу) Ты отказался, предатель! Я все сделаю сам!
Салаино: (В свою очередь, отталкивает Леонардо) Синьор, вы не полетите!
Леонардо: Полечу!
Салаино: Нет, не полетите!
Леонардо: А я говорю, полечу!
Салаино: А я говорю, не полетите, значит, не полетите!
Леонардо: И полечу! Полечу, упрямое животное. Вот только мясо доем.
Салаино: И не полетите! Не полетите! (Вырывается из рук Леонардо, цепляется за какую-то свисающую кишку и привязывает себя к крыльям. Леонардо пытается отогнать его, но Салаино извивается, как уж.) Вы – выдающийся ум современности, без вас человечество останется без неразгаданных загадок, сопьется со скуки и деградирует.
Леонардо: Ничего, Нострик за двоих управится.
Салаино: Синьора Нострадамуса, глядишь, всего веку к двадцатому разгадают. Вот вы – другое дело.
Леонардо: (Неожиданно покладисто) Ладно, прыгай. (В сторону) Охота была ноги ломать.
Салаино: И прыгну. (Поспешно добавляет) Но с условием.
Леонардо: (Удивленно – до сих пор Салаино всегда был покладистым) С каким еще условием? (Ехидно) Смотри, чтобы перевес не случился, крылья ведь на тебя одного рассчитаны. С условием он прыгать собрался…
Салаино: (Продолжая крепить себя к крыльям) Если я прыгну и выживу – вы бросите свое изобретательство и займетесь делом. Дорисуете, наконец, свою Джоконду – у девчонки скоро крыша поедет! Встретитесь с монахами "Санта Марии делле Грация" – сил уже нет за вас брехать! Ну, что вам стоит, нарисуйте вы им какого-нибудь Христа с апостолами за столом…
Леонардо: (Возмущенный таким предательством) Ты – Иуда!
Салаино: Согласен! Буду изображать вам Иуду – только рисуйте!
Леонардо: (Заинтересованно) А если разобьешься?
Салаино: (Обреченно) А делайте тогда, что хотите. Мне уже будет все равно. Идет?
Леонардо: (Задумчиво) 50 метров… 80 кг… Ветер встречный… Шелк тонкий… (Машет рукой) А, черт с тобой! Лети!
Салаино взбирается на ограждение башни. Ветер раздувает крылья и норовит снести его оттуда.
Салаино: (Пафосно) О, Леонардо, идущий на смерть приветствует тебя!
Леонардо: (Нетерпеливо) Тьфу ты! Прыгай уже скорее!
Салаино: Земля, прощай!
Леонардо: В добрый путь!
Толкает Салаино. Тот, подхваченный порывом ветра, пролетает над Леонардо крыльями вперед, потом резко уходит вниз. Изобретатель бросается к противоположной стороне башни и наклоняется, чтобы лучше наблюдать падение.
Салаино: А-а-а-а…
Леонардо: (Кричит) Работай, Салаино, работай!
Салаино: …А-а-а-а…
Леонардо: Крыльями маши! Крыльями! Давай-давай-давай!
Салаино: …А-а-а-а…
Леонардо: (Стаскивает с головы шапку) Все, пропал бедняга. (Всхлипывая) Какой был слуга, какой был слуга! Очень любил казу марцу… При звуках лютни…
Салаино: (Восторжено) Я лечу! Я лечу! Да, я могу летать!
Леонардо снова бросается к краю башни и пытается разглядеть, что происходит с Салаино, но ничего не видит. Через миг раздается всплеск, а за ним – перепуганный женский визг.
Леонардо: (Саркастически) О да, это прорыв… (Бросается к выходу, сбивая с ног запыхавшуюся графиню Сфорца.)
Салаино угодил аккурат в небольшой, неглубокий бассейн, в котором юные синьориты пускали бумажные кораблики. Одно крыло полностью накрыло водоем, из-под него выбираются обрызганные синьориты. Следом за ними выползает и Салаино. На нем нет сухой нитки, на голове промокший кораблик, жалкие обломки второго крыла шлейфом свисают за спиной. Завидя приближающегося Леонардо, Салаино начинает радостно вопить.
Салаино: Синьор! Синьор!! Я летел! Вам удалось! Вы были совершенно правы! Эта ваша нанотехнология работает! Богом клянусь, однажды она спасет мир! А еще я изобрел резистор для вашего напряжометра!..
Действие второе. День второй
Сцена первая
Леонардо, Салаино, Ромина
Утро.
Спальня Леонардо.
Леонардо аккуратно заправляет постель, ежеминутно посматривая на дверь. Из-за двери то и дело раздается гневный голос Ромины.
Ромина: (Откуда-то из коридора) Нет, ну это уму непостижимо! Пресвятая Дева! Да где ж это видано! С башни! Подумать только! И хватило же ума, изобретатель, гений будущего!
Раздается приглушенный чих и в спальню проскальзывает перепуганный Салаино. На его голове бинтовая повязка, одна рука в гипсе.
Ромина: Где ты, негодник!? Где чихал? А ну выходи! А тот бесстыдник, небось, дрыхнет еще! Ну, я ему покажу, пусть только проснется! Без обеда сегодня!!
Салаино: (Громким шепотом) Уфф, еле прорвался к вам, синьор. С рассвета бушует, как соседка рассказала, – чих! – так и началось.
Леонардо: Что с тобой?
Салаино: (Самодовольно) От Ромины маскируюсь, чтобы на кухне не запрягла.
Подходит к Леонардо, оправляет на нем впопыхах надетую одежду, пытается повязать ему шейный платок, но одной рукой это сделать не удается. Леонардо тихо рычит, вырывает платок и под руководством Салаино кое-как повязывает его сам.
Ромина: (Грохоча посудой) Вот еще увижу у него молоток в руках! Этим молотком да по темечку! А то набедокурит, намусорит, деревяшки свои разбросает – и дрыхнуть до обеда!
Леонардо: (Ворчливо) Да уж, поспишь тут, как же…
Салаино: Вот, синьор, сыр, помидор и яичко вареное, на кухне стащил, пока не видела, перекусите. Чих! А то ведь не даст.
Ромина: Салаино, негодник! О, Пресвятая Дева, за что мне это все?! Уж хоть бы мальчишку с пути истинного не сбивал, так нет, и тот туда же, про какие-то резисторы с транзисторами заговорил. Как человека, попросила сделать его новый половник, так он мне ведро какое-то смастерил! Да разве я собиралась воду из колодца черпать! Салаино, поди сюда, кому говорят!
Леонардо выхватывает еду из рук Салаино и спешно запихивает себе в рот.
Леонардо: (С набитым ртом) Фо ефать уфим?
Салаино: А?
Леонардо: (Тыча куда-то оставшимся куском сыра) Ф афефкую уфо! Фо ефать уфим?
Салаино: А? Синьор – чих! – синьор придумал секретный язык? Фе муфо фафе?
Леонардо: (Крутя сыром у виска) Фафой яфык? Фо ф Фовивой фефать?
Неожиданно распахивается дверь. Леонардо и Салаино подпрыгивают на месте и поворачиваются лицом к двери. В дверном проеме стоит Ромина со скалкой в руках. Леонардо поспешно прячет руки с едой за спину. Салаино громко чихает.
Ромина: Тааак… Так я и знала. Что тут происходит?
Леонардо: (Громко сглотнув) Ничего. (Соображая на ходу, чтобы соврать поубедительнее) Обсуждаем… эээ… новый… эээ… заказ.
Салаино: (Радостно подхватывает) Да, точно! Мы о работе! Для монастыря Санта Мария делле Грация! (Леонардо) Так, как вчера и обсуждали, – чих! – Иисус с апостолами?
Леонардо: Верно, Иисус с апостолами…
Ромина: (Подозрительно) Какой еще заказ?
Салаино: Ну, для ресторанчика… Рекламный плакат. (Леонардо) Синьор, а как на счет Тайной вечери? Как мы вчера и говорили, я готов позировать.
Леонардо: Да-да, Иуду…
Ромина хмурится, но молчит.
Салаино: (С вдохновением) А для портрета графини Сфорца – чих! – предлагаю кандидатку номер тридцать четыре, брунетку. Не находите, что-то у них общее во взгляде есть?
Леонардо:
