Граф (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

— Крепко же надо укрепляться…

— Крепко. Но дело того стоит. Столь далеко от своих родных берегов ни осады долгой, ни приступа крепкого неприятелю не учинить. А потом довольно будет поставить достаточно крепкий острог и наполнить его припасами. Причем острог сей не из дерева, чтобы его не могли спалить. У острога сия есть еще одна добрая польза. Его стены станут от ветра защищать. А он, как ты знаешь, беда не малая на севере. Так что ты смотри — выбирай стоянки с умом. Чтобы и укрепиться должным образом, и для кораблей удобно.

— А датчане не обидятся?

— На что?

— Что мы на Гренландии поставили свои стоянки.

— А я разве тебе говорил, что Гренландия принадлежит Дании?

— Э-э…

— Слышал значит.

— В Англии болтали.

— Уже неплохо. — усмехнулся Андрей.

И начал расспрашивать все, что его собеседнику было известно. В первую очередь про Исландию, Гренландию и северные земли Нового Света.

Тот рассказывал. Много рассказывал. Ибо, проведя зиму в Англии немало там всего интересного наслушался. И эти сведения были очень полезны для общего планирования.

— Ну хорошо, — наконец, подвел итог Андрей. — С этим разобрались. Теперь поговорим о главном.

— О главном? А разве эти деньжища не главное?

— Это полезно, спору нет. Но лично мне хватило бы и одной поездки…

Дальше Андрей выкатил купцу целую развернутую инструкцию по поиску разнообразных и, казалось бы, недорогих товаров. В первую очередь, конечно, индейку, северный маис, местную тыкву и фасоль. Их вполне было можно выменять у индейцев Северной Америки. Также воеводу интересовал киноа, «солнечный цветок» и йома, как тогда индейцы называли картофель. Но эти вещи уже придется покупать в Испании. Причем последние два — это декоративные растения.

— Но зачем?

— Пользы от них державе нашей будет много больше, чем от серебра. — улыбнувшись пояснил Андрей.

И перешел к следующей задаче — наладить деловые связи в Испании. Желательно с первого захода. Например, для того, чтобы ему туда из испанских заморских владений доставили желаемые товары. А также животное, именуемое альпака…

Список у Митьки получился ОЧЕНЬ приличный. Причем развернутый. С массой интересных подробностей и деталей. Где, примерно, что произрастает. Как выглядит. Кто должен об этом знать. Как можно получить. Какая с нее польза. И так далее.

Понятное дело, что Андрей не импровизировал. Они с Марфой не одну неделю ломали голову над тем, что, где и как им доставать, раз уж они оказались в таком интересном месте.

Алиса, ну, то есть, Марфа, вспомнила, что Кавказ взорвался в своем развитии в конце 17 века, когда туда завезли фасоль и индейку, давшей серьезный прирост прибавочного продукта сельским хозяйствам[2]. Во всяком случае, так она читала.

Андрей же, с огромным трудом сумел вспомнить, что племена ирокезов, что жили у Великих озер, возделывали так называемые «три сестры», которые садили рядом. Маис, фасоль и тыкву. И не только они.

Маис, то есть, кукуруза, была основой культурой, вокруг которой все выстраивалось. Фасоль оплетала стебли кукурузы, не нуждаясь в подпорках, заодно насыщала почву азотистыми соединениями. И в сочетании с кукурузой давала сбалансированное злаковое питание. А тыква покрывала грунт, и давила сорняки, также способствуя разрыхлению почвы и сохранению влаги.

Этакий гармоничный симбиоз.

Немного смущала кукуруза, которая, как он знал — теплолюбивое растение. Но ее почему-то выращивали и в районе Великих озер, и по Гудзону[3], а климат там не так, чтобы сильно лучше, чем под Тулой. Он сопоставимый. Понятно, что этот маис, что выращивалась ирокезами, делавэрами и могиканами в немалой степени отличался от маиса инков и мая. Но это был маис. И, скорее всего какой-то северный его сорт.

Куда в последствии делся тот маис — бог весть. Возможно, в ходе индейских войн его уничтожили белые завоеватели, которые всячески подчеркивали культурное различие. И намного охотнее сажали пшеницу, а также иные привычные им культуры, чем перенимали что-то у индейцев. Во всяком случае на севере, где лютовали будущие оплоты прав человека и демократии из Нидерландов и Англии.

Может быть это и не так. Может быть все это ложь и домыслы. Однако Андрей хотел попробовать. От мешка маиса делавэров купец точно не обнищает. Как и от местной тыквы с фасолью, также доставленной в целости и сохранности.

Больше всего воевода переживал из-за картофеля. Слишком много баек про него ходило. Что, дескать, дикий и нужны какие-то танцы с бубнами, чтобы его есть. Но чем черт не шутит? Вдруг он просто мелкий? Во всяком случае, чудаков, рассказывающих байки, во все времена хватало в избытке[4]. А снобизм, с которым европейцы в Новое время воспринимали другие цивилизации, находился за гранью здравого смысла. Поэтому он хотел проверить…

Наконец, когда солнце уже окрасило горизонт в красный цвет, Митька-поморец вышел на свежий воздух. Эти переговоры его совершенно измотали. Сначала страшное признание и долгое ожидание. Потом Царь душу вынимал. Теперь — это чудовище, вырвавшееся с того света. Голова его раскалывалась, кипела и хотела взорваться. А руки едва сжимали целую охапку исписанных листков бумаги.

Он зажмурился и глубоко вдохнул.

Выдохнул.

Открыл глаза и вздрогнул. Перед ним стоял царский слуга, который вежливо и добродушно ему улыбался.

— Государь зовет? — устало спросил купец.

— Следуй за мной.

Митька тяжело вздохнул и поплелся вслед за этим человеком. Прекрасно понимая, что быстро этот ад не закончится.

Так и оказалось.

Иоанн Васильевич спокойно и вдумчиво осведомился о том, как его проинструктировал его воевода. И купцу пришлось коротенько пересказать их разговор. Ну как коротенько? До полуночи просидели. И заночевать ему пришлось в палатах, где ему выделили койко-место. Поутру накормили. И отпустили, измученного этими беседами до крайности…

[1] Постоянное поселение возникло на Коле, что рядом с Мурманском, около 1565 года. До этого там существовала только временная стоянка для кораблей.

[2] С этими продуктами также связывают и начало бурной исламизации Кавказа, который до того был преимущественно христианским, исключая районы современного Азербайджана и южного Дагестана.

[3] Вплоть до верховий Гудзона и земель в районе современного Монреаля.

[4] Андрей полностью соглашался с предположением Кузьмича о том, что «дураков в России еще на триста припасено», только будучи человеком честным и бесстрастным распространял это утверждение на всю планету. И на какой-то отдельный год или эпоху, а на любой момент времени. Изучение истории не добавило ему гуманизма и человеколюбия…

Глава 2

1556 год, 15 августа, Москва

— Персы! — воскликнул слуга, вбегая в помещение.

— И что персы? — невозмутимо переспросил Андрей, сдерживая свое раздражение, так как от дела важного отвлекли.

— Персы идут! Посольство!

— Слона ведут? — непонятно почему поинтересовался воевода. Скорее в шутку, чем в серьез.

— Кого?

— Такую большую животину с длинным носом и большими ушами.

— А! Да. Ведут. Только они его зовут хвилей[1].

— Хвилей? Хм. Филей может?

— А я как сказал? — удивился слуга.

— Ну да… нуда… Фил… филь. Они ведь действительно его так называют. — покивав произнес Андрей. Откуда он это знал — не ясно. Просто вспомнил. Видимо где-то слышал когда-то. Наверное, когда пытался разобраться, откуда «слон» в русский язык приехал и что означал[2].

— Так это… — замялся слуга. — За тобой Государь послал.

— За мной? — выгнул бровь Андрей, немало пораженный. На кой бес простой воевода нужен для принятия посольства? Впрочем, спорить не стал. Слуге обманывать не было резона, а ему ломаться. Если Иоанну Васильевичу потребовалось его присутствие, значит нужно идти. Поэтому бросив все текущие дела, он отправился облачаться.