Кингчесс (СИ) - Птица Алексей

Недавние успехи Российской Империи в Корее дали повод активнее использовать внешнюю политику и активизировать революционеров, чья деятельность оплачивалась из бюджета Англии. Это дело предстояло решить прямо сейчас.

— Господа министры, пэры и сэры, на повестке дня стоит вопрос дальнейшего существовании Великобритании, как империи. Недавние успехи России, на востоке, опасно приблизили её к доминированию в Евразии. Япония побеждена. Да, да, на тех условиях, что был заключён Вашингтонский мир, её невозможно назвать не проигравшей стороной.

— Российская Империя раскинула свои щупальца в Корее и грозит подмять ближайшие к себе территории Манчжурии, плотно обосновавшись в Харбине. Наши интересы под угрозой! Они проникли в Среднюю Азию, на очереди Афганистан, а за ним Индия! Если мы не предпримем никаких шагов в отношении Российской Империи, то породим коварного монстра, готового подмять под себя всю Европу и распространить своё влияние на азиатские территории, включая и Индию. У кого есть вопросы?

Ожидаемо, ни у кого не возникло никаких вопросов. Все прекрасно понимали сложившуюся ситуацию, не о том ли им вдалбливали в головы в закрытых интернатах, воспитывая дух старой «доброй» Англии, на деле оказывавшейся исключительно циничной и расчётливой политикой.

Это в дуболомной Германии распалялись очевидные лозунги: «Германия — прежде всего!». Так… в открытую… дела не делаются. Деньги любят тишину, и также её любят импозантные джентльмены в смокингах. Никто не собирался игнорировать интересы своей альма-матер, наоборот, это было главной целью настоящих денди. Никто и не с кем не заключал письменных договоров, достаточно было слова джентльмена, и вопрос решался.

Это трудно понять русскому человеку, который привык либо к приятельским отношениям, либо к договорам, но англосаксы делают дела иначе. Договор договором, а устное соглашение отдельно. Ну, а кто не соблюдал его, тот и не жил долго на этой грешной земле. И чёрный царь играл с ними теми же картами, по тем же правилам, и пока его оставили в покое.

— Кто хочет высказаться, господа?

— Позвольте мне, лорд-канцлер? — первым слово взял министр иностранных дел.

— Мы вас внимательно слушаем, сэр Эдвард Грей.

— Господа, перед нами стоит в высшей степени сложная задача, для решения которой я предлагаю заключить военный союз с Германией.

В зале послышались удивлённые восклицания.

— Да, да, уважаемые пэры, я не шучу. В настоящий момент Германия наиболее удобный для нас союзник, которому чрезвычайно выгоден разгром Российской Империи. Скажем так, она кровно в нём заинтересована!

— Но, как тогда быть с французами? — задал вопрос новый министр по делам колоний Уинстон Черчилль.

— Ваша горячность и молодость чрезвычайно импонируют мне, уважаемый Уинстон, но французы не заинтересованы в разгроме России, они заинтересованы в победе над Германией и её ослаблении. А мы и Германия, заинтересованы в её раздроблении. Россия обладает многими ресурсами и в один прекрасный момент может подмять под себя всю Европу. Многие против этого.

— А не помешает ли нам Франция, если узнает о наших переговорах с Германией? — задал вопрос лорд-канцлер.

— Конечно, это не в её интересах, это очевидно, господа, но мы не допустим утечки, не так ли, господин военный министр?

Тот кивнул головой и неприятно улыбнулся.

— Но и помешать нам она не сможет, даже если и узнает, — продолжил свою мысль глава МИДа.

— Возможно, но нам может не хватить ресурсов! — констатировал канцлер казначейства Соединённого Королевства, — наши возможности подорваны войной в Африке и неоправданными людскими потерями. А сепаратистские настроения в Ирландии, разве они не грозят нам воткнуть нож в спину своими действиями?

— Не волнуйтесь, уважаемый Дэвид, — успокоил Дэвида Ллойда Джорджа лорд-канцлер, — всё под контролем. Лондон может спать спокойно. Вся верхушка этих рыжих патриотов давно прикормлена, и они не допустят никаких действий против нас. Уничтожение парламента было спровоцировано ошибочной информацией. Один из наших бывших людей воспользовался паролями, и ситуация вышла из-под контроля, больше это не повторится НИКОГДА! Также, мы не собираемся оставлять без своего внимания и Францию. С ней будет подписано тайное соглашение, а кроме этого, вы разве думаете, что с Россией будем бороться мы одни?

— Тогда вы очень сильно ошибаетесь. В Польше, Финляндии и Прибалтике очень сильны сепаратистские настроения, нам надо лишь помочь финансами нужным людям, и тлеющий уголёк даст искру. А из «Искры» возгорится пламя, как говорят социал-революционеры в России. И вот вам второй ключ к сундуку ресурсов, но только не наших, а российских. Посмотрим, хватит ли у них сил сопротивляться народному недовольству. Сомневаюсь, что агония продлится долго. Работа в этом направлении идёт. Наши люди есть и на Кавказе, и многие из элиты с удовольствием прислушиваются к нашим советам.

— Я вижу, что министр внутренних дел тоже хочет внести ясность в обсуждаемые нами вопросы, — заметил лорд-канцлер. — Прошу вас, Генри!

— Господа, а особенно, друг мой, Эдвард, вы забываете, что подобную работу среди английских рабочих ведут и немецкие, и французские шпионы. И мы постоянно вылавливаем различные революционные ячейки то среди рабочих фабрик, то среди портовой обслуги. Данная тенденция изрядно подтачивает нашу работу. Что вы можете предпринять в этом направлении?

И снова взял слово Уинстон Черчилль.

— Я предлагаю социальные реформы. Доступную медицинскую помощь, страхование, на случай болезни и инвалидности. Также необходимо определить минимальную оплату труда и создать сеть бирж по трудоустройству рабочих. Мы купируем бедность и выбьем почву из-под ног у революционеров, мечтающих о мировой революции.

— Мой друг, — ответил ему Ллойд Джордж, но нам тогда придётся поднять налоги на богатство и недвижимость!

— Придётся! — не стал спорить с ним Черчилль, — но зато мы сохраним свою страну и победим в этой борьбе. А налоги? Что ж, я готов платить, лишь бы яркая звезда Британской Империи по-прежнему сияла на мировом небосклоне, затмевая своим блеском остальных.

— Мне всё ясно, — подвёл итог заседания премьер-министр. — Я прошу вас, господа, подготовить свои предложения по заключению союза с Германией и подготовке к войне. И прошу не забывать о своём долге перед Англией, уважаемые сэры и лорды. Мы все должны ей! Заседание окончено! — и он, шумно встав из-за стола, покинул зал заседаний.

А за ним потянулись на выход и все остальные собравшиеся.

Глава 2 Операция "Банкир".

Фима Сосновский, глава «Первого Африканского», банкир, промышленный магнат, счастливый отец двоих детей, сейчас сидел в своём кабинете и задумчиво смотрел на два вскрытых им конверта, лежащих на рабочем столе, сделанном из прекрасно отполированного красного дерева.

Конверты были разными, один небольшой, из плотной, отлично сделанной бумаги, с гербом Рокфеллеров на обороте. Другой конверт, самый обычный, сделанный из грубой серой бумаги, больше похожей на картон. Этот конверт намного превышал размерами Рокфеллеровский и был запечатан огромной чёрной печатью императора Африки, сейчас взломанной и угрожающе лежащей рядом с конвертом.

На печати была изображена змея, с короной на голове, застывшая в угрожающей позе, готовая к броску в любой момент. И Фима прекрасно знал, что чувства его не обманывают. На прошлой неделе у него дома побывал Стив Роджерс и внёс в его разум множество сомнений, которые было очень трудно разрешить.

Фима давно боялся наступления этого момента, и в то же время знал, что он неизбежно наступит. Как ни хороша была его жизнь, но рано или поздно в ней наступил момент, когда пришлось выбирать между чёрным и белым, и это случилось тогда, когда уже многое было решено, очень многое.

Тысяча девятьсот шестой год промелькнул, как молния, в делах и заботах, следующий был не менее быстрым. Разразившийся в 1907 году крупный банковский кризис не застал его врасплох, и Сосновский вступил в пул финансовых игроков, экстренно собранный Джоном Морганом, и не прогадал. Его финансовая и промышленная империя стремительно расширялась, пользуясь поддержкой чёрного императора, точнее, теми ресурсами, которые перенаправлялись в Америку и трансформировались в золотые доллары. Это заметили, и тысяча девятьсот восьмой год стал переломным. Быстрое расширение не понравилось главным конкурентам — Рокфеллерам, Барухам и Шиффам.