Сергей Симонов - День хризантем
Примером тому может служить операция «Заходящее Солнце», когда основная работа была проделана четырьмя противопартизанскими штурмовиками класса «ганшип» и эскадрильей боевых вертолетов. Другое дело, что они применялись против средневековой армии. Иногда приходится применять современные средства и в далеком прошлом, если не остается другого выхода. Так было в «деле миссионеров», когда несколько фанатиков проникли на острова Общества в 15 век нашей эры, передали аборигенам некоторые технологии с целью защитить их в будущем от вторжения европейцев, более шестидесяти лет тренировали их, строили промышленность и военный флот, и создали тем самым бессмысленно-агрессивную цивилизацию, поставив под угрозу само существование европейской культуры. Когда же аборигены, проследив за испанской каравеллой до самой Европы, послали туда соединение легких авианосцев, Вечности так или иначе пришлось принимать экстренные меры. «Волчья стая» атомных субмарин Вечности уничтожила таитянское авианосное соединение, а затем нанесла ракетный удар по островам Общества, полностью уничтожив агрессоров. Уже наметившуюся было вилку времени удалось замкнуть в петлю. Общий ход истории на 052-й линии не пострадал, но одна из самых замечательных курортных зон Земли оставалась радиоактивной в течение 70 лет. Наблюдение за состоянием пространственно-временного континуума ведется со спутников и космических станций. Вокруг Земли на геостационарной орбите вращаются шесть спутников контроля. Три из них действуют, ещё три находятся в резерве. Спутники сканируют состояние темпорального поля, засекая любые возмущения, выходящие за пределы действующей в данный момент величины погрешности на данной линии. К сожалению, если эта погрешность увеличилась в результате недавнего воз-мущения поля, спутник может не заметить следующее возмущение, если оно не вышло за пределы среднеквадратического отклонения.
Отклонение
В тот день дежурство в зале контроля проходило относительно спокойно. Никаких тревожных сигналов в течение ночи не поступало, и когда старший оператор Гюнвальд Свенссон принимал смену в 8.00, он от души надеялся, что ему предстоит спокойный день. Ознакомившись со сводкой, он обратил внимание, что на линии 0001 отмечены стабильные отклонения от нормы, приближающиеся к среднеквадратическому пределу. За этой линией всегда был особо жесткий контроль, ибо она служила эталоном, по которому сверялась история цивилизации. Если на этой линии происходило в настоящем какое-либо событие — оно не подлежало исправлению, но если событие происходило в прошлом, меры принимались незамедлительные и самые жесткие. Прошлое линии 0001 неприкосновенно. Терминал линии 0001 в этот день обслуживала Саманта Ридли. Она была опытным оператором, работала уже пять лет в этом зале, и два года занималась мониторингом линии 0001. Свенссон подошел к ее терминалу.
— Есть проблемы, Саманта?
— Нет, сэр. Пока все в пределах нормы, — она указала на струящуюся по экрану зеленую линию графика. Линия приблизилась к желтой границе, но до нее оставалось ещё несколько миллиметров.
— Ты знаешь о росте среднеквадратического отклонения?
— Да, сэр. Я слежу за этим. Саманта была спокойна и внимательна. Свенссон решил, что она вполне справится.
— Отлично, — Свенссон прошел вдоль основных терминалов, затем занял свое место за пультом большого табло. До самого обеда не было никаких происшествий. Свенссон сдал дежурство заместителю и отправился в буфет. С аппетитом расправившись с ланчем, он взялся за кофе, и тут по всему подземному комплексу пронесся вой сирен тревоги. Опрокинув чашку, Свенссон вскочил из-за столика и бросился в зал контроля. Отпихнув часового, замешкавшегося у двери, он ворвался в зал и сразу же посмотрел на большое табло. Система автоматически выводила данные «тревожной» линии на основную консоль. Сейчас на большом табло горела цифра «0001».
— Внимание всем! Кризисная ситуация на линии 0001! Повторяю!
Кризисная ситуация на линии 0001! — послышался механический голос из динамиков на стенах. Это сработала система голосового оповещёния. Услышав ее, антикризисная команда прибежала в зал следом за Свенссоном. Свенссон подбежал к Саманте.
— Что случилось, Саманта? — спросил Свенссон, хотя ему и так все было видно. График совершенно неожиданно дал резкий скачок, перепрыгнув желтую границу. Безопасный предел среднеквадратического отклонения был превышен раза в полтора. Свенссон выпрямился, оторвавшись от монитора.
— Локализовать отклонение! Определить степень опасности и ПДСВ-1. Его заместитель за управляющей консолью большого табло склонился к своему монитору. Его правая рука чуть заметно шевелилась, двигая мышь, курсор летал по экрану, нажимая кнопки и открывая списки.
Изображение графика на большом табло съехало в верхний левый угол, освобождая место развернувшейся карте мира в меркаторской проекции.
Ещё секунда, и большой красный круг оконтурил Восточную Азию. Это была первая ступень локализации. Свенссон и Саманта Ридли смотрели на большое табло. Остальные операторы не отрывались от своих обязанностей. Что бы ни происходило на большом табло, это не должно отвлекать их от наблюдения за подопечными линиями. Но на других линиях все было спокойно, и все больше пар глаз поднимались от мониторов, следя за происходящим на главном экране. Второй красный круг, меньшего диаметра, опоясал Японию. Внутри его появился красный крестик. Несколько секунд он метался по экрану, затем замер в одной точке, и на синей глади Тихого океана одна за другой выскочили строки: 1-я ступень локализации завершена. Место отклонения — Йокогама, Япония. Локализация продолжается. Карта мира уступила свое место на табло подробному плану Йокогамы. Красный круг оконтурил очертания города. Второй круг запрыгал внутри первого, затем остановился, обозначив собой один из окраинных районов. Красный крестик затанцевал по кварталам, потом замер, обозначив точное место отклонения. 2-я ступень локализации завершена. Далее следовал точный адрес дома.
— Определить характер отклонения, — приказал Свенссон. В такие моменты старший дежурный пользовался всей полнотой власти. 3-я ступень локализации завершена. Характер отклонения — изобретен способ перемещёния во времени назад вдоль временного потока и обратно. Степень опасности — красная. ПДСВ-1 — пройден. Осуществлено первое темпоральное перемещёние.
— Черт подери! — не удержался Свенссон. — Просканировать темпоральное поле. Определить точку выхода при перемещёнии.
Рассчитать ПДСВ-2. Его заместитель вновь щелкнул мышью. Программа работала почти полностью автоматически. На табло выскочила следующая порция информации: Конечная точка темпорального перемещёния — 15 декабря 1941 года. Искажения поля не зарегистрированы. Время пребывания объекта перемещёния в прошлом — 1 час. Прогнозируемый ПДСВ-2 — 72 часа. Представитель Службы Хронобезопасности взялся за телефон, негромко отдавая приказы. Сейчас он посылал группу агентов в Йокогаму, чтобы выяснить: кто и как изобрел перемещёние во времени, и что можно сделать, чтобы исправить последствия отклонения. Свенссон сделал все, что мог. На этом этапе ему оставалось лишь следить за развитием ситуации. Он подошел к членам антикризисной группы. Бледные встревоженные лица повернулись к нему.
— По вашему личному мнению, Гюнвальд, насколько это может быть опасно? — спросил представитель Координационного Совета. Он лишь шесть месяцев назад сменил на этом посту своего предшественника, и теперь только набирался опыта.
— Очень опасно, — буркнул Свенссон. — Все зависит от того, кто изобрел перемещёние, и с какими целями он собирается его использовать. Одно дело — если это придурочный ученый — историк, решивший лично понаблюдать за событиями в прошлом, и другое — если это фанатик, который решит лично в них поучаствовать.
— Наши парни выяснят это в течение двенадцати часов, — сказал представитель Службы Хронобезопасности.
— Вы считаете, мы должны уведомить Координационный Совет?
— Да, — мрачно кивнул Свенссон. — И немедленно. На линии 0001 ещё ни разу не происходило ничего подобного с тех пор, как Густав Хаузер создал Вечность.
«Дети Ямато»
Мотор старого, антикварного самолета ревел так же громко и мощно, как много лет назад. Масао потянул ручку на себя, и «Рейзен» (японское название истребителя, известного у нас как «Зеро») послушно взмыл в небо. Пилот повел ручкой влево, и вселенная завертелась вокруг него, истребитель ввинчивался в голубой простор, купаясь в золотых лучах солнца. Скорость постепенно падала, Масао остановил вращение, ещё больше взял на себя ручку, и истребитель покорно лег на спину. Ручка пошла вправо, самолет послушно перевернулся через крыло, возвращаясь в нормальный полёт. Масао обернулся. Два его друга на таких же антикварных, но вполне способных летать машинах следовали за ним, как привязанные. Идеально слетанное звено, недаром они тренируются каждые выходные вот уже три года. Для большинства родственников воскресные тренировки Масао с друзьями, все эти учебные воздушные бои, дальние перелеты с ориентировкой только по приборам, учебные стрельбы по конусу, волочащемуся за потрепанной «Сессной» — не более чем эксцентричное развлечение богатой молодежи, почему-то предпочитающей тратить деньги не на кутежи, а на поиски и восстановление сохранившейся техники давно прошедшей войны. Для него самого эти полеты — укрепление подлинно японского самурайского духа, духа Ямато. За эти годы вокруг него сплотилась целая группа последователей, так же преданных великому прошлому Империи, как и он сам. Отец и младший брат понимают его лучше других. Отец слишком стар, чтобы учиться летать, он менеджер в крупной фирме, но дома — истинный самурай. Брат — совсем другое дело. Йоцу — одаренный ученый-физик, он служит духу Ямато по-своему. Масао и не требует от него ничего другого, зная, что вместе они добьются своей цели. И, конечно, Учитель. Сэнсэй Хироюки Тояма. Только он полностью в курсе всего великого и фантастического плана, составленного Масао.
