М.Н. Тихомиров - Древняя Москва. XII-XV вв.
ПРЕДАНИЕ О БОЯРИНЕ КУЧКЕ – ПЕРВОМ ВЛАДЕЛЬЦЕ МОСКВЫ
Мы видели, что Москва была городом вятичей. Между тем в первом летописном известии 1147 г. Москва оказывается городом, принадлежавшим не черниговским, а ростово-суздальским князьям. Слова «…приди ко мне, брате, в Москову» не оставляют никакого сомнения в том, что Москва была городом Юрия Долгорукого. Позже Москва неизменно оказывалась во владении также ростово-суздальских, а не рязанских князей, хотя ближайшие Лопасня и Коломна до конца XIII в. остаются рязанскими волостями. Когда же Москва перестала быть городом вятичей и перешла во владение суздальских князей, земли которых были заселены кривичами, как она попала в руки Юрия Долгорукого? Позднейшие московские легенды хорошо помнили о древнем московском владельце, боярине Стефане Ивановиче Кучке, которому принадлежала Москва до Юрия Долгорукого, насильственно ею завладевшего. Было время, когда на предания о Кучке ученые смотрели как на сплошной вымысел XVII в. и не видели в нем никакого зерна достоверности. Но народные предания имеют свою основу, нередко вовсе нелегендарную. Таковы и предания о Кучке, которые будут нами кратко изложены.
Предания о Кучке дошли до нас в двух поздних повестях или сказаниях о начале Москвы. Первую из них С. К. Шамбинаго назвал хронографическою повестью, другую – новеллой по характеру их содержания. Первая повесть носит название «О зачале царствующаго великого града Москвы, како исперва зачатся». Она начинается рассуждениями о том, как древний Рим и второй Рим – Константинополь возникли на крови, а потому и Москва как третий Рим должна была создаться «…по кровопролитию же и по закланию кровей многих». Таким образом, и при основании Москва во всем была равна своим предшественникам – Риму и Константинополю. В доказательство этой мысли приводится следующий рассказ, который мы передаем в переводе на современный язык.
«В лето 6666 (т. е. в 1158 г. – М. Т.) великий князь Юрий Владимирович шел из Киева во Владимир град к сыну своему Андрею Юрьевичу, и пришел на место, где ныне царствующий град Москва, по обеим сторонам Москвы-реки села красные. Этими селами владел тогда боярин некий богатый именем Кучка, Стефан Иванов. Тот Кучка очень возгордился и не почтил великого князя подобающею честью, какая надлежит великим князьям, а поносил его к тому же. Князь великий Юрий Владимирович, не стерпя от него хулы, повелевает того боярина схватить и смерти предать; так и было. Сыновей же его Петра и Акима, молодых и очень красивых, и единственную дочь, такую же благообразную и красивую, именем Улиту, отослал во Владимир к сыну своему, ко князю Андрею Юрьевичу. Сам же князь великий Юрий Владимирович взошел на гору и обозрел с нее очами своими туда и сюда по обе стороны Москвы-реки и за Неглинною. И возлюбил те села и повелевает на том месте вскоре сделати малый деревянный город и прозвал Москва город по имени реки, текущей под ним. И потом князь великий отходит во Владимир к сыну своему князю Андрею Боголюбскому и сочетает его браком с дочерью Кучковою, с которой князь Андрей прижил и сыновей, рано умерших. И был у него отец его князь Юрий Владимирович немало времени и заповедал сыну своему князю Андрею Боголюбскому град Москву людьми населить и распространить»). Далее говорится, что Улита и ее братья Кучковичи устроили заговор и убили Андрея Боголюбского. За смерть князя отомстил его брат Михалко Юрьевич. Он перебил убийц брата, а Улиту велел «…повесити на вратах и растреляти из многих луков». К этому рассказу прибавлен краткий летописец, оканчивающийся известием о смерти Ивана Калиты.
Прежде чем перейти к рассмотрению исторического значения повести о зачале Москвы, расскажем о содержании второй повести, которая носит все черты устного народного сказания, какой-то исторической песни, нередко сбиваясь на песенный лад, с типичными оборотами народной поэзии. Она так и начинается песенными словами: «И почему было Москве царством быть и хто то знал, что Москве государством слыти».
По словам повести, на берегах Москвы когда-то стояли «…села красны хороши» боярина Кучки и его двух сыновей-красавцев, «…и не было столь хороших во всей Руской земле». Князь Даниил велел боярину отдать своих сыновей к нему на службу. Кучка побоялся отказать и отдал их Даниилу, а тот взял их к себе во двор, пожаловал одного в стольники, а другого в чашники. Братья понравились княгине Улите Юрьевне и сделались ее любовниками. Преступная связь должна была обнаружиться, и Улита вместе с Кучковичами задумала убить князя. Братья напали на князя во время охоты, но Даниил ускакал на коне. Бросив коня, он побежал к реке Оке и стал умолять перевозчика перевезти его на другой берег реки, обещая подарить дорогой перстень. Перевозчик протянул за перстнем весло, схватил перстень, а затем оттолкнул лодку и оставил князя на берегу. В отчаянии Даниил побежал вдоль Оки. Наступил вечер «…темных осенних ночей». Не зная, куда укрыться, князь влез в сруб, где был похоронен мертвец, и заснул в срубе, забыв страх «от мертвого». Кучковичи испугались, что упустили князя живым, но злая княгиня Улита дала им любимого княжеского пса – «выжлеца» (т. е. гончую собаку). Пес стал искать хозяина и нашел дорогу к срубу: «…и забив пес главу свою в срубец, а сам весь пес в срубец не вместися». Кучковичи нашли и убили князя, а сами вернулись в Суздаль и стали жить с княгиней. Тогда верный слуга Даниила увез его малолетнего сына Ивана во Владимир к дяде Андрею Александровичу. Тот отомстил убийцам и воспитал Ивана Даниловича.
Какое же зерно истины найдем мы в обоих повествованиях?
Древнейшие летописи ничего не знают о боярине или тысяцком Кучке, но его дети Кучковичи и Петр, «зять Кучков»,- лица исторические. Они составили заговор против Андрея Боголюбского и убили его в 1174 г. Начальник же убийцам был Петр, Кучков зять, Анбал Ясин ключник, Яким Кучкович, сообщает Ипатьевская летопись. Повесть о зачале царствующего града Москвы делает Петра и Акима братьями, называет и княгиню Улиту их сестрой, а их отцом боярина Кучку. Но можно ли сомневаться в том, что боярин Кучка действительно существовал, если нам известны его зять и сын? Видимо, это была сплоченная и сильная боярская семья, настоящий род Кучковичей, оставивший по себе прочную память в народных преданиях. Еще долго после убиения Андрея Боголюбского ходили легенды о Кучковичах, записанные не позже середины XV в. Рассказывали, что Всеволод Большое Гнездо отомстил за убитого брата: «Кучковичи поймал, и в коробы саждая в озере истопил». Предание о гибели Кучковичей прочно держалось в людской памяти, и даже в XIX в. поблизости от Владимира показывали болотистые озера, по поверхности которых передвигались плавучие торфяные островки – их считали коробьями с останками проклятых Кучковичей.
Имя Кучки осталось не только в легендах, но и в названиях местностей. В XV в. в Суздальской земле упоминается волость Кучка, в Москве тогда же хорошо знали урочище Кучково поле, находившееся в районе позднейших Сретенских ворот. Но самое важное то, что еще во второй половине XII в. Москва носила двойное название: «Москва рекше Кучково». Иными словами: «Москва, то есть Кучково». Таким образом, предание XVI-XVII вв., рассказывающее об обычном московском эпизоде – преступной связи боярыни-княгини с молодыми слугами ее мужа, эпизоде, увековеченном в знаменитой песне о Ваньке-ключнике, сохранило отзвук какого-то действительного события, связанного с именем Кучки. Боярина Кучку народное предание считало первым владельцем Москвы. Обратим внимание и на то, что само название Кучково оканчивалось на «о», как обычно называют до сих пор села в Московской области, да и вообще в России, по имени их владельцев (Федорово, Иваново, Петрово и т. д.), «Села красные» боярина Кучки («Кучково село») – это историческая реальность. Они говорят нам о первом владельце Москвы, боярине Кучке, вероятно, имевшем укрепленный замок-городок, который позже заменил княжеский городок Москва. Была ли с этим связана какая-либо личная трагедия первого московского владельца Кучки или нет, этого мы достоверно не знаем, но упорная традиция о насильственном захвате Москвы суздальскими князьями, возможно, опирается на действительные факты. Напомним здесь, что Кучково поле в Москве находилось поблизости от реки Неглинки и городища Николы на Грачах. Нет ничего невероятного в том, что легендарный Кучка был одним из вятических старшин или князьков, отстаивавших свои земли от притязаний Юрия Долгорукого.
ОСНОВАТЕЛЬ МОСКОВСКОГО ГОРОДКА – ЮРИЙ ДОЛГОРУКИЙ
О Юрии Долгоруком как основателе городка в Москве сообщается в так называемой Тверской летописи, где читаем, что в 1156 г. «…князь великий Юрий Володимерич заложи Москву на устий же Неглинны, выше реки Яузы». С. Ф. Платонов не доверяет этому известию, видя в нем позднейшее припоминание, так как в 1156 г. Юрий Долгорукий находился на юге России и не мог строить городка на Москве. Но неточная дата еще не означает, что событие приурочено неверно или выдумано. Утверждение Юрия Долгорукого в Москве было только частью его обширной деятельности по освоению западных окраин Суздальского княжества. В 1152 г. Юрий Долгорукий «…град Переяславль от Клещина перенес и созда больши стараго, и церковь в нем постави камену святаго Спаса». Новый город иногда стали называть Переславлем Новым, а старый Переславль, называвшийся Клещиным, запустел. Таким образом, и при построении Переславля происходило то же явление, что и при построении Москвы. Юрий Долгорукий основывает город на новом месте и дает ему новое название. К тому же 1152 г. относится и построение Юрьева-Польского, а в 1154 г. строится Дмитров, названный в честь Дмитрия-Всеволода, одного из сыновей Юрия Долгорукого, впоследствии Всеволода Большое Гнездо. Замечательнее всего, что в Дмитрове также сохранялось предание о построении города на новом месте и существовании до него более раннего поселения.
