Фёдор Березин - Красный рассвет
Ему уже почти шестнадцать.
4
Твердый грунт
Достаточно крупная, но весьма неумело организованная группа людей, смело движущаяся навстречу предусмотренному другими будущему, представляла из себя частичку великанской проблемы, родившейся в прошлом веке. Эта группа была как бы снежком на заслоняющем солнце айсберге беды, нависшей над человечеством. По большому счету имелся ли смысл в сгребании метелкой снежных хлопьев на вершине этого айсберга или даже в их ковырянии лопатой? Здесь требовался хороший динамитный вагон, загнанный куда-нибудь под монолит основания ледяной горы. Но пока никто во всей человеческой популяции Земли не ведал, где взять этот вагон и что в него положить. И поэтому те, кто сидел в засаде, ковыряли снежок. А вообще, они могли относить себя к санитарам, ведь проблема, которую олицетворял айсберг, когда-то была исключительно медицинской. Впрочем, очень недолго.
Группа, должная угодить в клешню, была вооружена. Так что стрелять по ней без предупреждения было честно. Понятно, огнестрельное оружие группы не шло в сравнение с тем, что имелось у сидящих в засаде. Но ведь все равно они вынуждались сойтись в пределах выстрела, и, по нынешним временам, это напоминало напыщенные рыцарские манеры. Правда, того, что являлось главным в арсенале приговоренной группы, у ждущих команды на открытие огня не имелось. А ведь именно это оружие подвигнуло тех на вылазку. Именно оно подстегивало их когда-то к первым походам. И только владение им подставило их под уничтожающий удар. Наличие такого оружия у противника, а главное, желание снова и снова его применять, не просто развязывало расставившим засаду руки, оно полностью освобождало и ставило подпоркой за спиной такую штуку, как совесть.
Ведь те, кто аккуратно, но глупо продирался сейчас через кустарники, владели опаснейшим биологическим вирусом. И они уже неоднократно применяли его против людей. Этот вирус был смертелен, хотя убивал не сразу. И он не был, как оказалось, чисто медицинской проблемой. Действуя медленно, но подло, он, перед тем как убить, вначале калечил душу. Большинство из тех, кого заражали банды, переносящие вирус, со временем организовывали свои или примыкали к существующим. Было здесь что-то от вампиризма. И даже очень много этого “что-то”.
Поскольку бандитствующая группа не несла свою биозаразу в какой-то мине или бутылке, а транспортировала именно внутри себя, то ее невозможно было каким-либо образом разоружить, даже если б кто-то, по странной прихоти, решил это сделать. Следовательно, ее ликвидация и являлась единственно верным решением. Ну что же, слава мужеству санитаров леса!
5
Паровоз воспоминаний
Им дали закончить эту самую “суворовку”. Правда, при другом начальнике. Этой власти “атаман” тоже не угодил. Потом его фамилия несколько раз всплывала в газетах. Совсем не крупным шрифтом. Но уж слишком приметная — Водолазов. Все он мелькал в границах или на границах возрождаемого Волжского ханства. С немецкой республикой что-то там не пошло — может, немцев не хватило или Евросоюз цыкнул. А вот с ханством поначалу завязывалось неплохо — Казахское рядом, пример налицо.
Потом предложение, точнее завуалированный приказ к поступлению в училище более высокого порядка — офицерское. Шаг вправо, шаг влево — расстрел. Нет! Не в прямой форме. Просто, если вправо-влево, то “дан приказ ему на запад”. Точнее — на восток-юг. Там как раз поразвелось бессчетное количество ханств и княжеств. Некоторые даже в добрососедских отношениях. Но туда еще хуже — ведь их границы с другими тоже следует прикрывать. Так что лучше все-таки командное училище. Но демократия торжествует — выбирай. Есть ускоренные — двух-, есть обычные — трех-, и есть вообще четырехгодичные, для особо одаренных и с инженерной жилкой. Туда даже отбор. Но мы-то метнемся по серенькому. Опять благодать разнообразия. Танки, вертушки, авиация, какая хош. А еще ракетных дел мастера и к тому ж недавно возродившееся из пепла, единственное на всю шагреневую кожу страны военно-морское. Кто тут случайно желает быть флотоводцем? Перспектива роста в неизмеримые дали, ибо все, кто когда-то плавал, скопом в учителях либо давно спились от неуплаты пенсии. Кстати, пока не выберешь и не зачислишься, никаких тебе положенных отпусков после “суворовки”. Выбирай?
Растерянность в лицах сокурсников. Лучезарные мордахи наслаждающихся неведомой столичной жизнью направленцев, прибывших за “командным” молодняком. И на фоне всеобщего праздника безэкзаменационного зачисления только одна хмурая, но с тонким запахом перегара физия чудом добравшегося до Москвы капитана. Добравшегося из самой дальней обучающей офицерству точки — БВАМКУСВР (Благовещенского высшего аэромобильного командного училища Сухопутных войск России). Почему хмурое? Потому что впереди у него — тяни, не тяни резину, а не избегнешь — дорога обратно. По стершейся, но еще тянущей лямку “железке” не получается — передрались какие-то ханства. И значит, “аэромобильникам” не привыкать, на попутных летающих транспортах. Где их сейчас взять — попутные? И значит, через княжества-ханства, сколько-то их впереди.
А между прочим, пока то-се — семнадцатый-двадцатый, куда-то окончательно сгинула мамка. Может быть, с очередным Ерофеем, а может, и совсем. И некуда особо в отпуск, который после зачисления и фиктивных зачетов, проставляемых направленцами не то что за так, а даже за встречное вознаграждение, в виде закуси и того что перед.
Кстати, в померкшем, но не потухшем “голубом ящике” успешно справили годовщину принятия закона о взятках. Официальная, и даже прибыльная, за счет дорогих зрительских билетов, рубка рук по локоток. Обеих разом! Чем мы хуже других ханств-княжеств? Можем даже посоревноваться, если у соседей хватит духу и административного аппарата. Правда, нет, но статистика разворачивает диаграммы о фатальном переломе коррупционной кривой. Может, и правда — правда. Ибо пока доберешься из конца в конец города в метро, раза три-четыре безрукие тянут обрубки за подаянием. А глаза честные-честные. Тут и без всяких билетиков в почетную гостевую ложу, в которую только за валюту, и то пять раз подумаешь, прежде чем кому-то что-то предложить. Лучше уж лишний раз нахамить.
Так вот, в те “командные” что поближе “солдатушки-браво-ребятушки” набрались как-то ударно. Даже, наверно, не без той самой, заранее согласованной штуки, за которую локотки становятся крайней точкой при положении “руки в стороны”. Во всякие, типа Ярославское противоракетное, или Минское высокоточно-ударное изначально к направленцу не подступиться, хотя прохаживается, зевает — сильно устает где-то по ночам. Короче, приставка “аэромобильное” сбивает с панталыку. Вот чисто “аэро” — это вроде — после доверительного разговора со знакомым — настораживает. У того родная тетка жила до развода в авиационном городке. Вот и поведал, что летчики-выпускники ждут самолетов годами и в основном все зря. Промышленность все еще не раскрутилась: алюминия мало, а титан ни одно из четверки казахских ханств не продает ни за какие коврижки. А если что-то и выпускается, Китай скупает целыми партиями, даже в качестве полуфабрикатов. Готовится к чему-то серьезному! Недооснащенные электроникой машины фарширует у себя, благо наловчился за полвека. И значит, истребителе-бомбардировочные трех-четырехлетки не прельщают. Направленцы с крылышками источают улыбчивость зазря. А вот “аэромобилист” стал попадаться в коридорах чаще. Может, переселился в казармы? Идет так по коридору в умывальник с хитро устроенной электроаэрозольной китайской зубной щеткой (все-то у него “аэро”!). Теперь, задним умом, прикидывается: скорее всего жизнь после первой недели кутежей в гостинице окончательно разорила — впереди еще дальний “аэропуть” домой, а гордость не позволяла кутить по вечерам на халяву.
И вот идет, щеткой своей взгляды притягивает (а когда чистит, жужжанием еще и уши), улыбку свою хмурую бесплатно дарит. Впервые они побеседовали над раковинами, отплевывая пасту. Не очень конструктивно. Так: “Ты-м-м-м на Даль-м-м-м Вос-м-м-м Не-м-м-м, ж-ж-ж (это микромотор щетки). К нам-м-м-м не-м-м-м? ” — “Не-м-м, дале-м-м”. — “Вольно-м-м-м воля-м-м-м ж-ж-ж”. Вот и поговорили. Потом как-то опять около умывальников, точнее, в соседнем помещении, которое дневальные стараются убирать сильным шланговым напором. Здесь чудо-щетка с компьютерным измерителем толщины эмали мешает косвенно, только тем, что торчит во рту. “Ну, так что?” — “В смысле, господин капитан?” — “К черту господина, суворовец! У нас на Амуре — “товарищ”. — “А?” — “Так что?” — “Э-э...” — “Думай, товарищ!” И старинный бачково-унитазный смыв заглушил остатки дискуссии. Капитан-амурец явно не страдал говорливостью. Но вот “товарищ” в сочетании с “аэромобильностью”, а может, и с насыщенной чипами щеткой подсекли на крючок окончательно,
