Федор Вихрев - Смертный бой. Триколор против свастики
Рустэм резко ударил прикладом по затылку. Мужик кулем свалился в подсыхающую грязь. Из кабины выскочила какая-то жирная баба и заорала на весь лес. Внезапно, сам для себя Макс выстрелил. Выстрел оглушил его, и он зажмурил глаза, продолжая жать и жать на спусковой крючок. Поэтому он не увидел, как Рустэм плюхнулся в ту же дорожную грязь, по которой маслянисто расплывались ручейки крови из проломленного черепа водителя. Не увидел и того, как Ольга спокойно вышла из своих кустов. Подошла к визжавшей бабе-продавщице и всадила в упор две пули из своего травматического пистолета.
Потом Рустэм долго орал на Макса. И когда подгоняли «Ниву», чтобы перегрузить продукты в нее. И когда отгоняли «газик» в лес. И когда закапывали трупы водителя и продавщицы.
Правда, к вечеру Рус помягчел. Выдал бутылку водки из новоприобретенного ящика, «полторашку» ядовито-желтого лимонада и отправил вон из бункера. Продышаться, пропиться и проблеваться.
Макс все это как-то не так представлял.
Нет, ну понятно — бой есть бой. Напали — отвечай. А этих за что? Когда они отыгрывали варианты выживания — такого не было. Однако случилось. Ольга вообще с презрением смотрела, когда он, отворачиваясь, тащил тело водителя к наспех вырытой яме.
Когда уже стало светать, к Максу, сидевшему на небольшом пригорке, подошел Рустэм.
— Переживаешь все? — дружелюбно спросил командир.
Макс промолчал в ответ, уставившись тупым взором в горизонт.
— Дай-ка… — отобрал он из рук Макса полупустую бутылку и сделал большой глоток. Потом шумно выдохнул.
— Слушай меня, хлюпик. Время — пришло. Если мы не выживем, то кто? Цены больше нет. Стоять за нее — не надо. И переживать бесполезно. Цена сегодня — не жизнь, а патроны и водка. Понял? У тебя, кстати, сколько патронов осталось?
Макс молча пожал плечами.
— Сегодня на настоящее дело пойдем. Так что много не пей. Мне нужны твердые руки.
— Рус… — выдавил Макс.
— Что?
— А бабу Дусю сможешь?
— Надо будет — смогу! Ради тебя, ради всех нас. Понимаешь? А так… да на хрен она нужна? Пусть свой век дошпиливает как может.
— А если менты приедут?
— Мы с тобой уже это обсуждали. Помнишь? — ухмыльнулся Рустэм.
Макс кивнул. И опять молча.
Да. Они это уже обсуждали. Примерно на третий-четвертый день после Большого Песца власть должна рухнуть. Менты, эфэсбэшники, армия должны озаботиться выживанием своих родных, а не своей Родины. И сбежать с постов. Вместе с оружием. Уиновцы — те вообще всегда отморозками были. Должны организовать банды вместе с зэками.
— Так что, милый мой, сейчас всем не до нас и не до автолавки убогой. Понял?
Макс понял. Умом-то он понимал, а вот на душе было погано. Но об этом он не решился сказать. Просто снова кивнул. И снова молча.
— Вот и молодец. На. Глотни еще!
Макс послушно глотнул.
— А теперь — спать. Скоро на дело.
«А все-таки Рустэм молодец. Настоящий командир… — вяло думал Макс, забираясь в свой спальник. — Настоящий, да…»
И уснул, так и не обратив внимания, что Ольги рядом не было…
Понял, только когда они выбирались, вчетвером, на шоссе. Девки остались, как обычно, на Базе. Кроме Ольги. Та сидела рядом с Рустэмом, отчаянно крутившим баранку на скользкой лесной дороге.
Рядом с Максом сидел Пашка. И, как обычно, играл в «Сталкера». Впрочем, нет. Иногда он пытался поискать мобильный Интернет. Но связи так и не было… Рустэм удивился в первый раз, когда они вышли на трассу. Та была просто забита транспортом. Фуры, грузопассажирки, фургоны, просто легковушки и даже бэтээры неслись сплошным потоком в сторону Нижнего.
— Рус, ты говорил… — начала было Ольга.
Паша индифферентно оглядел шоссе и снова уткнулся в ноут.
А Макс тихонько прислонился лбом к стеклу и молча смотрел в… Горизонт? Вместо горизонта была темно-зеленая стена елей.
— Сам знаю, что и когда я говорил! — зло огрызнулся Рустэм, вертя головой и пытаясь вклиниться в поток машин. — Видишь? Паника это! Паника! Снуют туда-сюда без дела…
Наконец какой-то большегруз тормознул, мигнув фарами и выпуская на асфальт грязную «Ниву», вынырнувшую из леса.
Рустэм махнул водиле рукой и лихо вывернул на асфальт. Впереди шел тентованный «Урал», в котором рядком сидели солдатики с автоматами в руках, пялившиеся от скуки на ребят.
— Странно все это… — сказал Макс. — Как-то все не по плану идет.
Рустэм промолчал, только сильнее сжал руль. Так, что даже костяшки побелели.
— Странно, — снова сказал Макс. — А встречка пуста…
— Заткнись, — ответил Рус и зло посмотрел в зеркало заднего вида. — Паша, что со связью?
— А? — встрепенулся тот, как обычно, погруженный в свои программистские мысли.
— Со связью, говорю, что?
— Да тут и до БП связи никогда не было. Ближе к городу подойдем — будем посмотреть.
И снова уткнулся в ноут.
Внезапно машины начали притормаживать, потом и вовсе остановились. Стояли минут пять. Потом Рустэм не выдержал и вышел из машины. Сначала он выглянул на встречку. Потом подошел к «Уралу». Что-то спросил у солдатиков. Те только ржали в ответ. Макс не выдержал и тоже вышел.
Только он подошел к Рустэму, как за спиной раздался громкий голос:
— Кто такие? Отошли от машины, быстро!
Макс оглянулся — перед ним стоял какой-то офицер. По три маленькие звездочки на погонах — капитан или старший лейтенант? — Макс все время путался в званиях.
— Командир, да мы спросить хотели, что происходит-то? — широко улыбнулся обаятельный Рустэм.
— Кто такие, я спрашиваю? — офицер смотрел на них… Нехорошо смотрел. Словно сквозь прицел.
— Да туристы мы, товарищ старший лейтенант, — сделал шаг назад Рустэм. — Вот, в Нижний возвращаемся, а тут такая фигня нездоровая!
— Что, и про войну не слышали? — удивился старлей.
— Да я ж говорю, мы десять дней по лесам бродили!
— Документы есть?
— А как же… — Макс и Рустэм вытащили свои паспорта и протянули офицеру. Тот быстро пролистал их, потом вернул обратно.
— А с кем война-то? — не выдержал Макс.
— В город вернетесь — узнаете. Все в военкомате расскажут. Всеобщая мобилизация и военное положение в стране. Так что сели обратно в тачку и сидите там как мыши.
— Опа! — удивился Рустэм. Или сделал вид, что удивился. — А что тогда стоим?
— Блокпост впереди. Все. Брысь отсюда.
Когда они сели, громко хлопнув дверьми, Рустэм нервно забарабанил пальцами по рулю.
— Рус, что делать-то будем? Нас же загребут на блокпосте!
— Макс, заткнись!
Ольга же, сухо и бесстрастно, сказала:
— Разворачивайся, и уходим обратно.
— Мля! Оль! Нас же эти вон… — Рустэм кивнул на «Урал». — В момент положат.
— Я лучше сдамся! — просипел Макс, в горле которого мгновенно пересохло, и попытался было открыть дверь.
— Сидеть! — рявкнул Рустэм. — Вышак захотел? Тебя по законам военного времени прямо тут шлепнут, а потом за ноги подвесят вон на той березе.
— Это осина, — флегматично поправил Паша.
— Тем более!
— И они не будут стрелять, — добавил программист. — У них приказа нет — это раз. Два — может быть, мы решили колонну обойти по проселкам. Наконец…
Договорить он не успел. Стоящий «Урал» медленно двинулся вперед. Рус моментально завел свой «вездеезд» и, резко вывернув руль, выскочил на встречку и втопил педаль в пол.
«Нива» взвизгнула покрышками, взметнула грязь с обочины и понеслась по пустой полосе. Мимо мелькали фургоны, фуры, «опели» и прочие «девятки». Люди стремились в город. А Макс, Паша и Ольга, обернувшись, смотрели в заднее окно. Вояки не отреагировали на побег «Нивы».
— Номера, млять. Номера! Они нас по номерам пробьют! — вдруг крикнул Макс.
— Не пробьют! — заорал Рустэм. — У нас вторая машина не засвечена!
Колонна застывших машин мелькала вереницей красок. Лес слился в сплошную коричневую стену. На восток, на восток!
Когда они проскочили поворот к Базе, Рустэм прибавил еще.
Рано или поздно — заканчивается все. Закончилась и пробка. Они проскочили через холм, спустились с него. Потом пронеслись через мостик какой-то речки, снова вынеслись на вершину холма и снова спустились с него…
И только там Рустэм затормозил, лихо перегородив машиной трассу.
— Паш! Что ты там говорил про «наконец»?
— Эм… За двойную сплошную еще никого не расстреливали!
Рустэм нервно кивнул и схватился за рычаг переключения скоростей. Немного не успел…
Интерлюдия— Ник, я уже устала, ну сколько можно?
— Маш, помолчи, а?
— Коть, я не понимаю — мы что, не могли хотя бы поездом уехать?
— Мля… Маша! Я сейчас за твою тупизну выпиздну тебя на хер и буду прав!
— Ник! Я не понимаю!
— Я тебе третий раз объясняю! Это — война! Любые полеты — запрещены. Железка — забита напрочь войсками.