Михаил Ланцов - Дмитрий Донской. Империя Русь

Однако, когда до боевого соприкосновения отрядов оставалось шагов пятьдесят, когорта замерла. А вперед вышел Андроник в сопровождении пары легионеров со щитами, готовыми в любой момент его прикрыть. Он демонстративно откашлялся и произнес «пламенную речь» перед войсками своего отца.

Прежде всего о том, что тот навлек позор на головы честного православного люда. Оратор из Андроника был плохой, но основную мысль он донес ясно и четко. Так что даже самый тугодум в войске Иоанна понял – либо их сейчас убивают, либо они присягают Андронику. Но главное – им пообещали выплатить жалованье. Отчего поплыли даже самые морально стойкие и верные. Ведь папа из-за нехватки средств регулярно задерживал выплаты и всячески их урезал. А патриотизм и лояльность имеют одну неприятную особенность – они притупляются на голодный желудок.

Вышло очень недурно.

А дальше, «не отходя от кассы», Андроник организовал присягу прямо на форуме, совместив ее с выплатой жалованья сразу за полгода. Ведь ровно столько его отец уже не платил своим воинам. Обычное дело в Средние века. И сын тоже не смог бы воинов облагодетельствовать, если бы «добрая фея» – Дмитрий, не прислал ему в достатке серебряных монет «на развитие демократии».

Как несложно догадаться, Андронику присягнули все. И уже через час войска революционных союзников окружили храм Святой Софии, где терпеливо ждал своей участи Басилевс Иоанн V в компании с Патриархом. Они боялись выйти на улицу, испуганные известиями о волнении черни. Путь-то до дворца Палеологов неблизкий, а при Басилевсе и Патриархе только телохранители. С ними от толпы не отбиться. Вот и сидели тихо, как мыши под веником, вознося молитвы о вразумлении дурных голов.

– Папа, – гулко произнес Андроник, входя в храм.

– Сын?! – ахнул Иоанн. – Как ты сюда пробрался? Это опасно!

– Толпа требует твоего отречения, – хрипло произнес Андроник, смотря отцу прямо в глаза. – Они не хотят быть вассалами магометан.

– Но… это же единственный способ защититься от них!

– Твои воины уже присягнули мне.

– Ты… ты серьезно? – побледнел Иоанн.

– Они ждут на улице. Вместе с когортой московских легионеров. Их наш друг Дмитрий прислал для постоянной службы в городе. Для защиты от магометан.

– Вот значит, как… – тихо произнес Иоанн, поджав губы и зло посмотрев на сына.

– Так будет лучше для всех.

– А если я откажусь?

– Я отобью твое тело у черни и погребу с почестями.

– Это тоже Дмитрий придумал?

– Его супруга, – звонко произнесла Мария, стоявшая рядом с Андроником.

– Что это за девка? – фыркнул Патриарх раздраженно.

– Следи за языком, – холодно усмехнулась Мария. – А то ведь мы можем отбить у черни два тела.

– Что?! – задыхаясь от возмущения, переспросил Патриарх.

– Это Имперский комиссар по особым поручениям Службы Имперской безопасности при Императоре России, – медленно и очень четко произнес Андроник. – Не ругайся с ней. Не надо.

– Хорошо, – после долгой паузы ответил Патриарх, побледневший вслед за Басилевсом. О супруге Императора, которая возглавляла СИБ, ходили ТАКИЕ слухи, что проверять их не хотелось. Да и вопросов больше никаких не осталось ни у кого.

Не откладывая в дальний ящик, тем же днем провели все формальности по венчанию нового Басилевса. Патриарх пошел на сотрудничество с новой властью без колебаний. А его отец Иоанн уже четвертого апреля отбыл на венецианском корабле на лечение в Москву. Ну и что, что он был упакован в смирительную рубашку?[17] Так было нужно для дела. Дмитрий не оставлял бывшему Басилевсу шансов на побег. А то еще удерет к магометанам – проблем не оберешься. Для османов Иоанн был очень удобной фигурой.

Глава 2

Дмитрий стоял дурашливым манекеном, а вокруг суетилось трое слуг, завершая приводить его в порядок. Сегодня был очень важный день, как в его жизни, так и всего Европейского Средневековья, включавшего, как известно, и земли Руси. Можно сказать, наступала новая эпоха…

Еще в прошлом году Императору удалось завершить строительство стадиона, работу над которым по остаточному принципу он вел больше десяти лет. Но ему хотелось провести не простой междусобойчик в своем державном закутке. Отнюдь. Дмитрий в привычной для себя манере готовил максимально резонансное событие – возрождение Олимпийских игр, но уже в новом, христианском ключе. То есть никуда не отбрасывая фактор религиозной составляющей. А иначе в те годы было никак. Не поняли бы.

Ради этого проекта Дима уже в 1372 году, сразу после заключения мира, начал откровенно заваливать большую часть выдающихся деятелей христианского мира перепиской. Казалось бы, какое отношение имеет сугубо языческое действо Олимпийских игр к христианству? Но Дима тут повернул, как обычно, все довольно необычным способом. Вот примерно как он выстраивал доказательную базу:

– Все сущее создал Всевышний?

– Да.

– И тело твое тоже?

– Безусловно.

– То есть он изготовил и вручил тебе это тело, а ты, скотина, о нем не заботишься? Не моешь его? Не ухаживаешь? Не следишь за его здоровьем? Не тренируешь и не развиваешь? Ты что, не уважаешь Всевышнего?

– Я? Нет. Но…

– Что, но? Кому подарили тело? Тебе. Брезгуешь? Или, может быть, ты поклонник лукавого? Ну! Отвечай!

А на заявления о примате духа Дмитрий, ни на секунду не смущаясь, заявлял, что ничтожен тот дух, что неспособен держать свое тело в чистоте и порядке. Что такой дух отравлен кознями Преисподней и не велик, но порочен, убог и оскорбителен для Всевышнего. Ну и так далее.

Нагло, напористо, решительно. С простой и доходчивой логикой.

Император прекрасно знал, что христианство опиралось в своем развитии на ключевой, можно даже сказать фундаментальный, тезис – «Credo quia absurdum[18]», то есть «верую, ибо абсурдно». Но этот замечательный костыль был удобен и пригоден только для раннего Средневековья. Время шло. Мир развивался, уйдя вперед. Так что уже сейчас христианство остро нуждалось в новых форматах толкования, чтобы не войти в противоречие с научно-техническим прогрессом. И вот, дабы не противопоставить науку и религию, Император решил сделать «ход конем» и продолжить определенные шаги в рационализации христианского учения. Но, в отличие от тех же ариан[19], налегая не на ключевые догматы, а на контекст. Слона нужно было есть маленькими кусочками, плавно и методично подготавливая почву для серьезных реформ догматики.

Духовенство, впрочем, не сильно и жаждало перемен. Но Дмитрий у них особенно и не спрашивал, чего они ждут. Потому как знал – если здесь и сейчас не начать трансформировать христианство под изменяющуюся картину бытия – будет беда. Сначала всевозможные протестные течения, в том числе весьма радикального толка. А потом и вовсе начнут расти всевозможные воинствующие нигилисты и прочие чудеса природы. Умному и прекрасно образованному человеку религия, конечно, без надобности. Но много ли таких умных и развитых? Это все требует очень большой и тяжелой работы, на протяжении многих лет. Непрерывного самообразования и упражнений для мозга. Посему Император подозревал, что основной массив атеистов-нигилистов будет, как и в реальности, иметь типаж Шарикова из замечательного романа Булгакова «Собачье сердце».

Но мы отвлеклись.

Возрожденные Олимпийские игры не были самоцелью. Они стали логичным развитием той политики по суровому насаждению норм гигиены и санитарии, которую проводил Дмитрий. Тут и общественные туалеты в городах, и специальные службы, вывозящие отходы за пределы стен, и запрет на выливание помоев на улицы города, и так далее. Даже до повитух дотянулись руки Императора, которым под страхом нещадной порки было приказано дезинфицировать руки перед приемом родов по рецепту Игнаца Земмельвайса[20]. Да и вообще – многое стали делать, по крайней мере, в армии и городах. Воду кипятить, руки перед едой мыть и так далее.

Теперь же предстояло оформить полученный результат и, строго по законам диалектики, перевести количественные успехи в качественное достижение. То есть закрепить за гигиеной, санитарией и вообще культурой и эстетикой здорового тела Божественную природу.

– Ну, все, хватит, – фыркнул наконец Дмитрий, утомленный возней слуг. – Светает уже.

От него сразу же отстали и услужливо открыли дверь.

Медленно, чтобы не вспотеть и не растрепаться, Император прошел к коню и водрузил свою августейшую тушку в седло. Предварительно взойдя на специальную подножку – этакий трап. А что делать? После стольких побед и успехов хочешь не хочешь – покрываешься крошкой мрамора в глазах окружающих.

Легкая конная прогулка размеренным шагом, и он на стадионе.

Ничего особенного из себя постройка не представляла. Система трибун выстроена из кирпича по готической архитектурной схеме, опираясь на колонны и ребра жесткости. Такой подход позволил сэкономить на строительном материале и дать большое пространство под трибунами для технических нужд.