Владимир Васильев - Грёзы о закате
Мы провели беззаботную неделю. На пароме добрались от Мае до острова Праслин, где для нас было забронировано бунгало, и увидели, что Праслин - земной рай. Днём мы купались и загорали, и океан мне грезился даже во сне. В первый же вечер райской жизни, виски со льдом и созвездия тропиков, мерцавшие над открытой верандой и тёмным океаном под аккомпанемент прибоя и доносившихся из соседнего бунгало звуков индийской музыки, навеяли мимолётное желание навсегда осесть в этом раю и забыть о трудоустройстве и нашей бедной жизни в богатой стране, но одного взгляда на выскользнувшую из дверей бунгало жёнушку мне хватило, чтобы отрезветь. Настенька что-то прочувствовала в моих глазах, наверняка блеснувших от восхищения, охватившим меня при созерцании её милой фигуры в свете ярких окон бунгало, и она нежно поцеловала меня. В темечко. Она присела рядом и положила ладонь поверх моей руки. Мы сидели молча и любовались ночным небом. Страстно захотел - да, конечно, - добиться её уважения, и моя трезвеющая голова начала моделировать варианты будущей жизни. Варианты, конкретику которых не буду раскрывать, выстраивались в правильном направлении, несмотря на замутнённость потока сознания и нестройность внутренней речи. Конечно же, эта нестройность была вызвана воздействием на меня сивушных масел местного виски: "Какая гадость! Для этого виски нужна самая малость - ещё одна ректификация. Вернёмся к нашим вариантам. Для любого варианта... Да, так точно, Алесь, для любого варианта есть такие термины, как "работоспособность" и "надёжность"... А ведь будет нелегко: на любом метзаводе и на любом переделе - как в армии. И работать поначалу придётся на скромной должности. Всего... сам... добьюсь! Любо, Алесь!" А вслух я произнёс: "Любо, Настенька!"
РОКОВОЕ ЯБЛОКО
Деятельная Настя, попутно с экскурсией по острову, написала, отсняла и отправила в какой-то журнал фоторепортаж о местных художниках. Наше пребывание на острове за неделю обрело размеренно спокойный ритм. Каждое утро совершал большие пробежки и то, что американские тренеры и боксёры называют "полезной работой на дороге". Ещё будучи в армии, я взял её за основу и разработал собственную методику упражнений для каждодневной практики в боевых искусствах, и забавы ради включил в комплекс разминки, - который согласно моей терминологии именовал как "танец смерти", - пугающие страшные рожи из боевого танца маори. Да, вот так! Ни армия, ни институт не выветрили из моей головы глупые идеи. Попугав редких в столь ранние часы отдыхающих на пляже своим танцем смерти и убив в ритуальном порядке всех воображаемых противников, я в рутинном режиме болтал с ресепшионистом, местным мулатом, который радушно, с белозубой улыбкой на тёмном лике, рассказывал о новостях, об острове, местном ресторанчике, и в одно прекрасное утро обрадовал вестью о звонке моего друга, уже прибывшего на своей яхте. Наличие такого друга заметно повысило мой рейтинг в его глазах.
Попросил гостеприимного мулата передать другу, что мы будем до обеда на пляже.
Вика, которая все эти дни держалась в стороне или позади, сопровождая нас как тень, радостно восприняла новость и обратила внимание на себя в зеркале, желая убедиться в своей неотразимой красоте, а Настя привычно сдвинула бровки. До наступления расчётного часа, как просил Андрей, мы успели позавтракать и, сдав наши рюкзаки и сумки на хранение ресепшионисту, отправились на пляж.
На пляже поодаль от нас загорали две сухопарые рыжие девицы. Судя по наклейкам на рюкзачке, ирландки. Они листали журнальчики и не обращали внимания на нашу компанию. Вика, искоса взглянув на соседок по пляжу, лежавших практически нагишом на шезлонгах, предложила:
- Настя, а покажем им нашу русскую стать! Чего стесняться-то?! Вчерась у французишек слюнки потекли от нашего вида.
- Мы девушки православные, а потом, - Настя выдержала знакомую мне театральную паузу в духе Станиславского, - вот-вот Андрей притопает. Ты же видишь, он меня осаждает. Фашисты нас так не осаждали. А кроме того, для тебя, Вика, апошняе афiцыйнае паведамленне: Алесь и я литвины.
- Кто такой Алесь? - спросила Вика, - Никак ты, Александр?
- Так точно, Виктория! По паспорту я Алесь Буйнович. Отец литвин, а мать русская, из Новгорода, - переведя взор с бездонной синевы неба на бывшую любовницу, а потом на жену, вынужден был прервать размышления о генерации новых русских олигархов, в кои ряды и бизнесы наследник из Лондона не желал себя включать, а затем спросил: - Чем же тебе, Настюша, наш общий друг не угодил?
- Да тем, что он в метро людям на ноги наступает и не извиняется.
- Ну знаешь ли!.. Мы все этим грешим в московской толчее. А он что, и в метро катается ради обретения твоего внимания?
Моя государыня, вполне обходившаяся без собственного авто в Москве, не ответила, а я не стал продолжать сию тему.
Минуту спустя Настя потащила Вику к воде. Они долго плавали и ныряли. Довольные собой и океаном, наскоро вытерлись полотенцами.
Из-за ближайшего к пляжу бунгало появился Эндрю в белой, надо полагать, капитанской фуражке, белой рубашке и белых шортах. Он издали стал махать нам рукой. Даже на расстоянии ощущалась его "капитанская" властность. А почему он должен проявлять скромность? Деньги у него имелись: покойный папа карла, задолго до кончины распродавший бизнесы и осевший в британской столице, оставил своему единственному буратино состояние, о размерах которого никто не знал. Привлечённый явлением наследника малоизвестного яхтсмена, я не заметил, как к нам подошли, благоразумно надев на себя то, что можно назвать символами бикини, девушки-ирландки. Выяснив у Насти, что она и есть та знаменитая Анастасия, фотографии которой они узрели в журнале мод, девушки робко попросили у неё автограф, и моя жена, мило улыбнувшись им, царственным движением что-то нацарапала в журнале. Девушки прочитали, хихикнули и, поблагодарив знаменитую модель, спросили у неё, сколько дней она ещё пробудет на острове.
- Мы сейчас узнаем у молодого человека, - Настя, войдя в роль светской львицы в неожиданно возникшей среде старых и новых поклонников и поклонниц, вместо приветствия задала вопрос подошедшему капитану-яхтсмену по-английски: - Девушки интересуются, сколько дней мы будем на острове?
Мимолётный взгляд и интонации английской речи, которые Эндрю постигал в частных школах и колледжах недалеко от Лондона, подействовали на девушек из Ирландии как холодный душ:
- Мы отходим сегодня вечером, и квота на пассажиров уже выбрана.
- Можете включить девушек в свой лист ожидания, - с издёвкой предложила Настя.
Капитан яхты, не обратив внимания на тон её высказывания, изысканно вежливо повернулся к ирландкам и просветил их:
- Увы, наш маршрут не предполагает возвращение на Праслин. А здесь отличная погода, и совсем не ветрено, и вы, наверное, наслаждаетесь жизнью в этом райском местечке, не правда ли?
Ирландки ответили, что на острове, в самом деле, великолепно, и, пожелав нам счастливого плавания, стушевались, осознав, видимо, свою мизерность в присутствии человека с замашками лорда, и удалились к своим шезлонгам. Минутой позже сиятельно одетый потомок олигарха пресёк все вопросы Вики, объявив, что то ли она, то ли Анастасия забыла какие-то вещи в бунгало и что ресепшионист с нетерпением их ждёт, так как должен сдать работу своему сменщику. Девушки скорым шагом направились к офису. Сынок олигарха, провожая их взглядом, сказал:
- Как же они похожи! Как две сестры. Ну'с, как будем делить девушек?
- Они уже поделили нас. Тебе, Эндрю, досталась Вика.
- O'kay for tonight! So I make my decision. We'll swap the girls.
- Не выйдет. Я с Настей обвенчался.
Эндрю сорвал с головы фуражку.
- Мы так не договаривались! - произнёс он с обидой в голосе и устремился вслед за девушками. Весь белый и пушистый после душа на своей яхте.
Настя успела вразумить спонсора нашего курортного отдыха, и когда я подошёл к компании, расположившейся в креслах из ротанга вокруг стола с фужерами и яблоками в плетёной корзине, он расточал любезности по поводу русских татьян лариных, а затем заявил о том, что мы должны уважить его и повторить свадебное застолье. На его яхте. Не желая слушать наши возражения, он тут же связался со своим стюардом, дал ему указание накрыть свадебный стол, а нам предложил прокатиться по острову на такси, объяснив, что его небольшому экипажу надо дать время на подготовку. А потом задумчиво посмотрел на меня, но это задумчивое выражение почему-то не насторожило уверенного в себе тренера чемпионов. Благостная атмосфера здешнего рая на земле явно расслабила бойца.
