Владимир Кусакин - Меморандум
– Родин Владимир Степанович, в отставке!- сказал я, но не произвел этим ровно никакого впечатления.
– Нынче все в отставке... - сказал Советник грустно, только тут я обратил внимание что Мишка подмигивает мне так, что его всего перкосило. Ход его мыслей я представлял совершенно ясно, поэтому оставил без внимания.
– Пробегись до канавки, посмотри что там...- Мишка опять скривился, но взял свой дробовик и пропал в темноте. Сам я в лесу топаю как слон, видно ноги коротковаты или еще что. Это была его работа и он это знал. Я проверил кобуру.
– Давайте выйдем на сухое - предложил Советник, его манеры и голос были как у нормального человека.
Я согласился, не стоять же в самом деле в холодной воде по ..., в общем довольно глубоко. Холодная вода, господа, и очень мокрая!
– Давайте разгрузим машину сначала...- краем глаза я заметил движение на берегу, резко переместился вправо, чтобы Советник оказался между нами, и направил ствол на темную фигуру.
– Не стреляйте!- он двинулся грудью на пистолет. -Она не вооружена, это баронесса Ирина Андреевна!
– Вот так, шел по лесу и встретил сумасшедшего статского советника с баронессой! В жизни спиртного в рот не возьму, и курить брошу, где же Мишка? - все это пронеслось в моей голове одновременно. А сам сказал:
– Баронесса, не могли бы вы подойти поближе, мне надо видеть ваши руки!
– Зачем вам мои руки? - удивилась она, но подошла ближе, в руках у нее ничего не было.
– Ничего, это я так, навеяло что-то! - признался я.
За её спиной мелькнула тень, она вскрикнула .
– Не пугайтесь, ради всего святого, баронесса, это офицеры ...
– Но эти куртки Алексей Леонидович, вы уверены что они не из ЧК? Хотя, эти странные тапочки...
– Это не тапочки, Герцогиня! - встрял Мишка, махнув мне рукой что все кругом спокойно, а если есть мертвые, так они не считаются, -Это кроссовки, еще их называют сникерсы!
– Ирина Андреевна не герцогиня, а баронесса,- перебил Советник - и я попросил бы...
– Хорошо, хорошо! - быстро сказал я .
– Для нас никакой разницы! - опять встрял Мишка.
Вот осел! Совершенно не умеет обращаться с психами.
– Прошу вас, мадам, не обращать внимания на слова этого, с позволения сказать поручика! - сказал я, показывая ему кулак. -Давайте все-таки выгрузим наши вещи из машины, и поищем местечко для ночлега!
– Деньги брать будем?- тихо чтобы не услыхали психи, спросил Мишель.
– Подождем до утра. - я решил не торопиться. -Поедим, отдохнем, утро вечера мудренее, ты дежуришь первый.
Он хотел было возмутиться да сообразил, что утренняя вахта самая тяжелая.
– ОК!- буркнул он и заулыбался, представляя, как он спит, слюнявя подложенную под голову руку, а я сижу в предрассветном промозглом тумане и проклинаю все на свете. Мишка - как младший брат мне, я старше на три года и считаю себя умнее, хотя больше половины моих планов я краду у него. Краду без зазрения совести, оправдывая тем что это для нас двоих. Он очень щедрый человек, буквально на все, а поскольку я пессимист и вижу во всем второе дно, мне приходится присматривать за ним. Или это он присматривает за мной? Что-то я сентиментальным становлюсь...
Они привели нас в дом, вернее что от него осталось. Мишель остался открывать банки и резать хлеб, ну просто неисправимый потаскун, как увидит красивую юбку сразу хвост пистолетом и уши торчком. Такой он значит замечательный. Я обошел дом, обнюхал каждую комнату, проверил книжные завалы - ничего интересного, правда книги я не проверял, но то что я видел были дореволюционного издания. Такая библиотека дорогого стоит. Обошел вокруг, споткнулся десять раз в темноте и в крапиву залез, и ничего не нашел. Вернулся когда пир был уже в самом разгаре, проклятые книги не шли из головы. Мишка уже приспособил фонарик, ну ясно, он решил освещать принцессу, что еще может прийти ему в голову? Я вгляделся, какая странная одежда! Шагнул вперед.
– Разрешите, мадам?- я схватил ее за рукав ...
– Что вы себе позволяете?!- вскочил Советник .
Материал был ..., я вспомнил как обнимал бабушку и воспоминание рук отдалось во мне. Я наклонился к ней.
– Скажите, какой сейчас год?
Она с недоумением посмотрела на меня, держа в своих пальчиках кусочек хлеба.
– Тысяча девятьсот восемнадцатый, конечно!
Я повернулся к Советнику.
– Это правда?
Он не ответил, все было ясно и так. Вернее ничего не ясно...
1918 (ещё Май, Влад)
Мишка - дамский угодник, в темноте ухитрился снять с Форда заднее сиденье, только чтобы принцессе было удобно и тепло. Он собирался еще порезать все чехлы, но я отговорил вынув из багажника свой спальник, хорошо что не промок.
– И что он старается? - думал я, -Место все равно занято, вон она с Советника глаз не сводит. Всё таки свой человек, и он ей гораздо ближе чем удалой молодец из будущего...
Сон был тяжёлый, я заново переживал прошедший день и всю историю Страны Советов, по крайней мере ту историю, что мы знали. Они сначала тоже не могли поверить, в то что случилось с нами. Однако права на машину, деньги и пропуск на завод, как память о том времени, убедили их, что мы также не психи. Утром мы собирались навестить канаву, Мишка рассказал, что один джип валяется на нашей стороне. Внутри все мертвы. Спрашивать точно-ли, не стал, конечно точно! Еще снилось выгоревшее небо Ирана и заклиненную башню танка с развернутой поперек дороги пушкой. Мишка пилил ствол ручной ножовкой, плакал и ругался, а внутри сидели мертвые танкисты и боезапас мог взорваться в любой момент. И я тоже ничего не мог сделать, только стоял рядом ухватившись за его ногу и говорил :
– Не плачь Мишка, не плачь!
Всего две недели, потом нас вывели. Страна собирала силы для Афганистана, но туда мы не поехали. Мы уже знали что получится. Мы косили под алкашей и синдром Дауна, но добились только что от нас избавились, сослав в Архангельскую тайгу на пожизненное дежурство. Все было бы хорошо, но командир оказался абсолютным идиотом. Я не выдержал первый, дал этому козлу в лоб. Офицерский суд, учитывая прошлое - комиссовка, меня выгнали на гражданку.
Мишка продержался еще год, потом сделал то же самое, к тому времени, все уже сообразили что командир - козел, поэтому расстались с ним гораздо лучше. По хорошему. С тех пор мы вместе.
Сквозь сон услышал сопенье, ясно, Мишка притащился, сейчас будить будет. Не раскрывая глаз сказал:
– Мне приснилось как ты пилил пушку...
– Ну и что, перепилил?
– Перепилил...
– Ну и дурак!
– Грубый ты, Минька ...
Он лег на мое место, и засопел как ребенок, ну ясно, устал.
Я осмотрелся, баронесса и советник лежали рядом и оба почти не дышали.
– Не спят,- догадался я, - лелеют первое чувство, ну пусть их, чисто дети.
Я бы еще немного поразмышлял на тему как мы изменились, но решил заняться этим на досуге, в окружении внуков. У меня были дела.
Май 1918 (утро, Советник)
Я всю ночь не сомкнул глаз, ощущая на своей щеке слабое дыхание моей любимой женщины, мне уже казалось, что я знаю ее всю свою жизнь, и эта жизнь была пуста и скучна без нее. С одной стороны, я понимал всю отчаянность нашего положения, с другой, мне это начинало нравиться, как хорошая книга, когда ты не можешь остановиться пока не перевернешь последний листок. Последним листком в нашей жизни мог стать завтрашний день, а единственное о чем я могу сожалеть, это расставанием с моей возлюбленной. Эта парочка - смешные ребята, заботятся друг о друге, я немного позавидовал им, кого в данном положении, я мог назвать своим другом? Если только Ирину, но ведь я не знаю еще, как она отнесется к этому мезальянсу. Старший Владимир вернул мне браунинг.
– Пригодится! - сказал он и похлопал меня по плечу, у меня все сжалось внутри от такой фамильярности, по-моему он это заметил.
– Извини! - и ушел по своим делам. Что-то они задумали. Они еще не рассказывали о времени, в котором они жили, но я по недомолвкам понял, там не все хорошо. Мишель ему сказал: -Красным больше не служу!
Тот кивнул, соглашаясь. Значит ли это, что белое дело погибнет? Наверное, да. А прямо спросить? Не ослабну ли душой, если выяснится, что уже все записано в истории, что ничего нельзя изменить и остается только плыть по течению? Достойно ли это? Не ищу ли я себе оправдания в том, что всегда считал политические игры даже с элементами терроризма, всего лишь увлекательными загадками для моего скучающего мозга? Почему же они не колеблются? Зная то что произойдет, они могли бы занять хорошую позицию при новой власти. Почему же они отринули это сразу, даже не дав себе труда подумать об этом? Похлопав меня по плечу он принял меня в команду, как если бы он собирался на войну. Одна только фраза и у них все решено, они выступят на стороне побежденных?! Господи, помоги мне! Укрепи меня в любви моей и ненависти моей. Помоги нам и им! Я открыл глаза. Она смотрела на меня не отрываясь, она всё поняла душа моя, и она была готова идти со мной и с ними до конца, все равно какого. Кряхтя понялся Мишель, он смешно по-мальчишечьи разлохматил голову и улыбнувшись спросил: -Значит, вот так?
