Павел Дмитриев - Время собирать камни
— Все равно все поморозите! — бабуля недовольно скривилась. — Знаю я вас!
— Городок маленький, наши водители хорошо работают…
Конструктив в диалоге был потерян окончательно. Между тем, с нормальными водителями в М-граде, да и всей стране, и впрямь наблюдалась огромная проблема. Не знаю на сколько повлияли мои "записки о будущем" на здравый смысл вождей СССР, но до кого-то "там, наверху" наконец дошел простой факт — если вдруг случится "настоящая" атомная война, поздно мобилизовать армию по примеру "великих отечественных", а затем наступать в логово врага от стен Москвы. Крупные города, центры управления, вообще, все первоочередные цели будут уничтожены вне зависимости от того, где они расположены. Да и слишком скоротечен обмен термоядерными ударами, а после них… В общем, не до грузовиков будет.
Поэтому с военного хранения в народной хозяйство хлынул поток техники — грузовиков, тракторов, даже, говорят, старые танки со снятым вооружением пытались приспособить к делу. Все новое и исправное, разумеется, пошло в государственные предприятия и совхозы. Зато остальное без зазрения совести "толкали" частникам и кооператорам, да не просто так, а на специальных областных аукционах. Последнее, судя по всему, получилось под влиянием послезнания о масштабе коррупции будущего, хотя я уверен, в ЦК и без моих подсказок никто не питает иллюзий о честности и неподкупности "партийного актива на местах".
С одной стороны хорошо, улицы городов ощутимо плотнее заполнились ГАЗиками и ЗИЛками, жизнь, можно сказать, закипела, но с другой… Всей полноты последствий, или тяги советских людей к своему, собственному, коммунисты все же не учли. И теперь в моем НИИ "Интел" наблюдались аж три вакансии на тружеников баранки. Говоря проще, с работы не сбежал только Рудольф Петрович, водитель моей служебной "Волги". И тот, я уверен, остался только по причине параллельной службы в КГБ.
Между тем женщины нашли в лице друг друга достойных оппонентов по вопросам недовеса, недолива, грязной тары, муки с червями, и даже на треть пустым коробкам спичек. Их спор на лестничной площадке только разгорался, более того, неожиданно перешел с практических вопросов на политику:
— Так вона! — едва удерживалась от крика "баба Люда". — Вчерась только писали в вечерке, ваш брат кооператор одних только партвзносов два десятка тыщ заплатил! Выходит он заплатой больше ста тыщ получил.[6] Никак не меньше! Дожили!
— Это Александр Казанцев, он вообще из Новосибирска, и с нашим кооперативом никак не связан, — слабо оправдывалась тетка, успевшая потерять бдительность во время более-менее корректного обсуждения нюансов "удаленной" торговли. — Да и не украл он, а все до копейки честно заработал!
— Все вы буржуи одним миром мазаны! — не думала успокаиваться моя соседка. — Еще хуже жуликов!
— У нас есть скидки для пенсионеров, — кооператорша пустила в ход последний козырь. — Творог можем вообще по госцене отдавать, без транспортной наценки, мы договорились его напрямую в колхозе закупать. И сметана скоро будет, если сможем пробить разрешение на аренду разливочной линии…
— А чего не молочко-то? — казалось, сварливая бабуля задумалась, хотя я знал — это только очередная маска. — Вот хлебушек бы я без наценки вам заказала!
— Увы, — тетка только развела руками. — Это дотируемые позиции, если мы даже договоримся их напрямую закупать, получится дороже.
— Ну зачем тогда вы приперлись?! — деланно всплеснула руками "баба Люба", похоже, эта проблема ей уже была прекрасно известна. — Ничего не закажу, их вон тоже, — она ткнула сухоньким пальчиком в мою сторону, — отговорю! Сама им хлеб покупать буду, но чтоб вас духу не было!
— Так! — пришлось вмешаться мне. — Проходите! — открыл дверь пошире, и жестом пригласил тетку в квартиру. — Спасибо за ваше предложение, Людмила Андреевна, но мы как-нибудь сами разберемся.
— Спасибо! — от души поблагодарила меня кооператорша, охотно сбегая от разъяренной моим "предательством" соседки. — Буду очень признательна…
— Чай будете? — спросил я, закрывая дверь прямо перед носом "бабы Люды". И продолжил, не дожидаясь ответа: — Раздевайтесь, и на кухню, я сейчас!
Одно дело встречать в дверях, и совсем другое — сидеть за столом в халате на голое тело. Да еще слегка коротковатом и маловатом. Тем более, тетка явно была не рядовым работником кооператива, если я правильно понял из оговорок в разговоре — председателем М-Градского предприятия был ее муж. Давно хотел узнать, "чем дышит" советский бизнес, а тут случай сам свалился в руки — грех упускать! Тем более фамилия была упомянута уж очень знакомая, пары лет не прошло, как я, не особенно того желая, вдребезги разбил "обналичный" по своей сути бизнес Новосибирского НПО "Факел", генеральным директором которого и был Саша Казанцев.
…На пару с Катей мы быстро разговорили тетку, так что чаепитие затянулось часа на полтора. Но я ни грамма не жалел потерянного времени — она оказалась настоящим кладезем информации по реальному положению дел в "новых" советских кооперативах.
Генератором идеи сравнительно честного обогащения действительно оказался мой старый знакомый. После того, как пару лет назад "Электронбанк" прекратил на счету райкома ВЛКСМ Советского района города Новосибирска все операции, связанные с деятельностью возглавляемого им объединения, комсомолец-коммерсант не успокоился. И решил устроить не что иное, как потребительский кооператив "Факел-2".
Самое смешное, что законодательная база СССР такое вполне допускала даже в разгар сталинского мракобесия, а уж последние несколько лет негосударственному сектору вообще создали небывало комфортные условия, вплоть до отдельного "Кооперативного банка". Последний, кстати, работал с наличными деньгами почти как торговая организация — частник или председатель кооператива мог со своего счета оплатить "по безналу" практически любые государственные товары, если, конечно, они каким-то чудом были, во-первых, сверхплановыми, во-вторых, не нужными никому из "официальных" смежников. В обратном направлении деньги тоже проходили, коммунисты чтили мировую практику как Остап Ибрагимович уголовный кодекс, но… Лишь после визы одного из косыгинских замов. Сущая мелочь, пустячок, никак не отраженный в "писаных" законах.
Однако работать с большей частью продуктов питания и хозяйственного ширпотреба "частники" могли только в прямой конкуренции с госторговлей, причем при фиксированной и откровенно "смешной" марже это занятие представлялось как минимум не выгодным. Конечно, никто не запрещал закупать картошку или молоко у частников или в колхозах, но… Первые давали близкое к нулю количество товарного продукта, а вторых еще во времена "культа личности" так "загнали" под "Центросоюз", что председатели даже при отсутствии формального запрета тихо крестились в сторону Лубянки, и на всякий случай обходили всех перепродавцов десятой дорогой.
Статью за спекуляцию в СССР никто отменять и не подумал, но бойкого комсомольца не остановил заперт на перепродажу "государственных" товаров. Опыт взаимодействия с банками и связи "на самом верху" у Саши Казанцева были, кредиты под посильные 3 % в СССР никто не отменял. Лазейка в законах тоже обнаружилась, вместо торговой наценки он решил брать дополнительные 12 % "за транспортные услуги". В результате пайщик-покупатель получал продукты и прочие "мелочи" с доставкой до квартиры, без очереди, и, как правило, лучшего качества по сравнению с госторговлей. Последнее обеспечить было не слишком сложно — мелкую коррупцию на уровне товароведов и завскладов пресечь было абсолютно нереально, а "новые кооператоры", в отличие от директоров обычных магазинов, распоряжались наличными почти официально. Таким образом получался не слишком шикарный гешефт, но на полностью лишенном конкуренции "поле" маховик бизнеса стартовал с пугающей резкостью.
Нельзя сказать, что "уловка" прошла мимо внимания компетентных органов. Однако, душить инициативу в ЦК категорически отказались, сославшись аж на самого Владимира Ильича, который когда-то очень в тему ляпнул, что кооперативы — "…единственный аппарат, созданный капиталистическим обществом, который мы должны использовать".[7] Впрочем, по другой версии к сохранению движения приложил руку лично Косыгин, имевший в молодости[8] какое-то отношение к кооперативам. Помогать, впрочем, никто не собирался, но "Факел-2" в этом не нуждался.
Понятно, что удержать такое славное начинание в секрете новосибирские кооператоры не смогли. Да они и не пытались, наученный горьким опытом "удушения" инициативы, Саша Казанцев развил бурную деятельность по популяризации потребительской кооперации в СССР. Кто-то в ЦК ВЛКСМ кривился, пошли пасквили и угрозы, но все же тяга к деньгам среди комсомольцев была сильнее партийной непорочности. Да и формально придраться было не так просто, "конкурирующая" структура "официальной" потребкооперации делала все то же самое, практически по тем же договорам и уставам. Был всего лишь один небольшой нюанс — в "Центросоюзе" члены правления получали зарплаты по твердым ставкам, а у "новых кооператоров" руководителям в качестве премии шел процент от наценки.
