Михаил Ланцов - Александр 4
Беседовали еще достаточно долго. Лишь под самый конец, когда все участники безмерно устали, дискуссия добралась до весьма любопытных и, казалось бы, малозначительных вещей, как именование и состав Императорской фамилии. В частности, Александр заявил, что считает необходимым вообще упразднить категорию фамилии для императорской династии, оставив именование представителей только по имени-отчеству. А в династических книгах вернуться к древней традиции указания наиболее влиятельных марок, которые и будут заменять собственно фамилию. Таких прецедентов в истории было очень много. Например, Карл Смелый Бургундский или Михаил Ярославич Тверской и так далее. Поэтому, никто в Государственном совете особенно возражать не стал. Да и какой смысл перечить Императору в таких бессмысленных деталях? Пусть тешится себе на здоровье. Хоть кактусом пусть называется, лишь бы быстрее конец этого затянувшегося совещания.
Увидев, что совет уже окончательно 'спекся' и потерял боевой дух, Александр решил продолжить тему реформирования Императорской фамилии и вынес на обсуждение изменение ее состава. В частности, предложил оставить в ней только императора, императрицу, вдовствующую императрицу, братьев и сестер императора да его детей. Всех остальных же выводить просто в отдельный светлейший княжеский род Романовых. Этим шагом Александр разом вычеркивал из списка императорской фамилии всех детей Константина и Михаила Николаевичей, а также будущих детей своего болеющего брата Владимира Александровича. Зачем это было сделано? Дело в том, что на содержание Великих князей Империя тратила весьма значительные деньги, а толку с них не было практически никакого. Мало того, они еще умудрялись подрывать экономику, пользуясь своим высоким положением в ходе широко распространенных финансовых авантюр.
Сохранялся, правда, и обратный механизм. То есть, возведение того или иного светлейшего князя Романова в состав августейшей фамилии, в случае, если право наследования переходило к нему. Правда, по большому счету и этого делать не стоило, но Саша решил бросить небольшую 'косточку' весьма погрустневшему Константину Николаевичу. Дядя был решительно недоволен последним пунктом, обсуждавшимся на Государственном Совете, но держался, так как понимал, что Александр в своем праве. Да и вообще, после того, как он ввязался в ту авантюру с Шуваловым, Константин Николаевич никак не мог поверить, что избежал наказания. Теперь же, слушая племянника, обретал вместе со злостью некое упокоение, восприняв столь неприятный для себя шаг карой за былые проступки.
Впрочем, даже несмотря на осознание своей вины, Константин Николаевич смотрел обижено и выглядел надутым. Хотя, конечно, не перечил, ибо отлично понимал, что получил этот удар за дело.
Глава 2
Когда участники заседания Государственного совета, наконец, разошлись, Великий князь подошел к Императору, все еще просматривающего какие-то бумаги и посмотрел на него. Ему хотелось что-то сказать, но слова никак не подбирались. Саша мелком взглянул на дядю, вежливо кивнул секретарю на бумаги, встал и приглашающим жестом указал Константину Николаевичу на балкон. И они вышли молча, прикрыв за собой двери.
На улице был легкий мороз, но что Константину, что Александру он казался всего лишь свежестью после душного зала со спекшимся от долгого заседания воздухом.
Великий князь оперся о поручень балкона и молча стал наблюдать за тем, как внизу, во дворе идет суета слуг, подготавливающих экипажи к отъезду. Саша также подошел к балюстраде, глянул туда, ухмыльнулся, повернулся и, опершись на него поясницей, начал разговор.
- Дядя, вы, как я вижу обижены.
- Что вы, нет, совсем нет, скорее удивлен. Мне казалось, что вы меня простили. Все так неожиданно, - слегка пожал плечами Великий князь.
- Дело не в прощение и не в обиде. Дело в нас с вами, в нашей крови, - Константин Николаевич недоумевающе посмотрел на племянника. - Как бы это лучше объяснить. Хм.
- Вы боитесь того, что я ваши слова кому-то передам? Можете говорить открыто, мне уже ничего не остается, как всецело отдать себя служению Отечеству, дабы обеспечить своих детей и внуков достойной жизнью. - Константин Николаевич усмехнулся - Иного вы мне и не оставили.
- Но ведь они и сейчас не бедствуют, - слегка насторожено спросил Саша.
- Вот именно, сейчас. Не знаю, что вы задумали, но я вас боюсь. Знаете, иногда мне кажется, будто вы ненавидите всю нашу фамилию.
- Об этом я и хотел поговорить. Вы правы, я очень негативно отношусь к Романовым и на то есть причины. - Константин встал вполоборота и со всем вниманием приготовился слушать племянника. - Вы ведь уже понимаете, что тогда на мое десятилетие произошло нечто необычное. Что-то из-за чего я разительно изменился и стремительно повзрослел.
- Да, об этом говорят многие, но в большинстве случаев, это только досужие разговоры и сплетни. А что там на самом деле произошло?
- Долго рассказывать и непросто это все для понимания. В упрощенной форме, можете считать некой формой Божьего благословения.
- То есть, сплетни не так уж и сильно лгут?
- Дело в том, что тогда я получил некоторые знания, в форме озарения. Именно они мне и позволили сделать все то, что я уже сделал. Или вы думаете, я гений? - Александр улыбнулся. - Я хочу вам объяснить причину моей нелюбви к Романовым. Да и не только к ним, а к любым старым дворянским родам. Ключевое слово - близкородственные браки. Желание удержать влияние внутри семьи привело к тому, что большая часть 'голубых кровей' Европы брала в жены своих двоюродных и троюродных сестер. В итоге мы получили массовое вырождение и большое количество самых гадких болезней. Например, вы знаете, что у британской королевы Виктории половина девочек разносят заразу гемофилии? - Константин Николаевич слегка удивился. - А родственный ей Ганноверский дом обладает огромным букетом наследственных заболеваний, например, таких, которые приводят к слепоте и помутнению рассудка. Из-за близкородственных связей, дорогой дядя, произошло вырождение рода Романовых. Многие из нас стали либо глупы, либо больны, либо в букете объединяя и то, и то. Вспомните, кто последний из числа Романовых занимался хотя бы инженерным делом? Правильно - Петр Великий. Даже его внук Петр II через брак с загнившим домом Брауншвейга оказался дурачком. Или взять моего старшего брата Николая - человек с умом выше среднего, но обладал таким слабым здоровьем, что одному Богу известно как он дожил до совершеннолетнего возраста. Я - исключение из правил. Нужно лечить наш род. Срочно вливая в нее наиболее здоровую кровь. Привлекая в постель не родовитых дам, а здоровых, а еще лучше и здоровых, и обладающих какими-то ни было талантами. Вы понимаете, о чем я говорю?
- Смутно, - печально и задумчиво ответил Константин Николаевич.
- Вы когда-нибудь сталкивались с коневодством?
- Немного про него слышал.
- Так вот там очень хорошо показано то, как стоит отбирать и формировать породу. У людей ведь все также как у лошадей. Если больная женщина родит от больного мужчины, то вероятность появления здорового ребенка совершенно ничтожна. Посмотрите на владетельные дома Европы. Просто какое-то скопление больных и слабоумных, которых изредка разбавляют люди совершенно средних качеств. Это, конечно, звучит дико, но Романовы сгнили. Сгнила сама их кровь. И если самым решительным образом не взяться за восстановление породы, то уже спустя пару поколений, эти дурачки на престоле просто не смогут ничего предпринять и, либо станут марионетками в чьих-то руках, либо погибнут, увлекая за собой все государство в пропасть гражданской войны.
- Вы и меня считаете не умным человеком?
- Вас? Нет. Вы обычный человек с обычными способностями, который получил неплохое образование и воспитание. Думаете, почему вас опасался мой Папа? Вы умнее, и его этот факт невероятно бесил. При всем моем уважении и любви, Папа у меня был дурачком. И дед, и прадед. Да, дядя, да. И я бы был дурачком, если бы не то потрясение. Нужно это дело править и немедленно. Именно по этой причине я решил оградить империю от выродившейся династии с желанием создать новую породу. И вам советую о детях своих позаботиться, чтобы сочетались браком они не столько с родовитыми, сколько со здоровыми. И за будущее их не переживайте. Я знаю все, о том, что вы творили в июне-сентябре. Каждый ваш шаг. Но я не собираюсь мстить. В конце концов, родственников у меня осталось очень мало, пусть даже и болезненных. Я пристрою ваших детей к какому-нибудь доходному делу и буду терпелив к их умственным способностям и верности. В пределах разумного, конечно. Так что не переживайте. - Константин Николаевич несколько подозрительно посмотрел на племянника.
- А вы уверены в том, что говорите, про кровь?
