Он почти изменил мiр (Acting president) (СИ) - Владимир Викторович Бабкин
Президент сделал только одно упоминание о долгой болезни, через которую он прошел. Именно тогда я поздравил его с выздоровлением и выразил надежду, что улучшение, проявившееся в его внешности, будет продолжаться. Он обратил на меня свои добрые глаза и сказал с удивительной храбростью:
"Нельзя отрицать, Сейболд, что мне пришлось нелегко. Я пренебрег неумолимыми законами природы, слишком сильно задействовав свои физические ресурсы, которые были недостаточно сильны, чтобы выдержать такое напряжение. Я, конечно, сожалею об этом, но я сделал это ради дела, которое было ближе всего моему сердцу и которое я не мог игнорировать. И я бы сделал это снова, хотя знание о том, что со мной произойдет, всегда было передо мной. Я привел в себя в уже хорошую форму и мог бы сделать гораздо больше вещей сейчас, если бы миссис Вильсон и доктор Грейсон были бы любезны время от времени смотреть в другую сторону. Я полагаю, что такая нежная бдительность оправдана, но теперь я могу сказать вам, что в этой спокойной обстановке я делал больше, чем раньше, когда проводил свои дни в офисе, принимая всевозможных людей по всевозможным поручениям».
ЛУИС СЕЙБОЛД,
штатный корреспондент
"Пост-Депеш" и "Нью-Йорк Уорлд".
* * *
САСШ, Нью-Йорк, Грамерси. Ирвинг-Плейс, 52. 19 июня 1920 г.
В свои холостяцкие апартаменты на верхнем этаже первого высотного многоквартирника в Гремерси Михаил Скарятин поднялся только к трем часам ночи. Полностью оборудованная студия давала всё для спокойного отдыха. Въехав сюда по прибытии в Нью-Йорк, Михаил даже испытал ощущение, что попал в будущее. Широкие окна, быстрый лифт, горячая и холодная вода, электрические освещение и кухонная плита, ватерклозет, ванная, паровое отопление… Даже радио и граммофон были предусмотрены для одинокого скитальца. Рядом имелись здания и повыше, но обставлены они были хуже, и наличие радиоприемника с отдельной антенной на крыше было по настоящему решающим обстоятельством для русского егеря Двора.
Михаил сварил кофе. Добавил в него коньяка. Сделал глоток и, сняв с полки «Ветхий Завет», открыл «Премудрость Соломона». Он не первый раз уже удивился продуманности своей службы. Эта часть Священного писания не входила ни в православный, ни в иудейский канон и предположить, что кто-то кроме пославших его откроет этот текст для чтения посланий было трудно. Тем более, что писать он будет на арамейском. Да и найдя ключ или эту книжицу, не сразу заподозрят в передаче православного. Эта часть работы ему нравилась. Он мог для дела оживлять любимые им мертвые языки. Энель уже убедился в пользе конспирации. Но в Экспедиции Службы Егермейстера Двора явно перебирали с маскировкой своего дела. Впрочем, не ему судить. Во всяком случае, агенты ЭСЕД ещё ни разу не прокололись.
Он открыл тетрадь. Записал краткий отчет. Зашифровал его по второй странице выбранного текста. Кофе кончилось. Он прислушался. На этаже было тихо.
Подойдя к радио, он отключил его, переключив антенну к изъятому из расположенного в комоде саквояжа более мощному устройству — передатчику. Как ему объясняли его передача будет отражаться от атмосферы и достигнет хоть Буэнос — Айреса, хоть Константинополя, но может и не дойти. Потому где-то недалеко есть станция, которая примет и усилит сигнал. Но кода, адресата и адресанта там знать не будут.
Ещё раз убедившись, что окна зашторены, а дверь закрыта Энель приступил к передаче.
ЦЕНТР
БАСКУ
ОХОТА ПРОШЛА УСПЕШНО. ПОЙМАЛИ КУГУАРА
БУР
Используя этот позывной, он указывал что будет вторая шифровка, уже со следующей страницы «Премудрости Соломона» и без условностей. Если бы Лафоллеты не приняли бы камешки, то было бы «ПАТРОНЫ ПОДОШЛИ.» с обязательной конечной точкой. Но фортуна была в это раз экономна к знакам препинания.
АРЧИБАЛЬДУ
ВСТРЕТИЛ НИНУ КРУЗЕНШТЕРН. БОРИС ПРЕДЛОЖИЛ УСТРОИТЬ ЕЁ К ОДИНОКОМУ ВОЛКУ НАСТАВНИЦЕЙ ИЗАБЕЛЬ В КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ПРОШУ СКОРЕЙШЕЙ ПРОВЕРКИ И РЕШЕНИЯ О ВОЗМОЖНОСТИ. ЗАВТРА ИДУ В ТЕАТР.
ЮСТИНИАН.
Сообщения ушли. Через полчаса Энель поймал четыре тройки цифр, подтверждающих получение. Сначала, судя по скорости и последовательности — местные, потом из центра. В Константинополе одиннадцать часов дня. Можно располагаться спать. Центр если срочно нужны уточнения проведет передачу в восемнадцать часов по царьградскому времени. Это будет час до полудня местного и можно часиков шесть спокойно поспать.
* * *
САСШ. Нью-Йорк. Бруклинская военно-морская верфь.
Из воспоминаний Томаса Маршалла 19 июня 1920 г.
Наша жизнь состоит из совпадений. В тот день мне выпала великая для уроженца «Индианы» честь. Правда не как хузеру — коренному индианскому мужлану, а как вице-президенту Соединённых штатов, которым по странному совпадению уже почти восемь лет этот хузер и являлся.
В доке Бруклинской верфи закладывался третий линкор серии «Южная Дакота» и давалось имя моего родного Штата.
Красавица «Индиана» вместе со своими систер-шипами должна была стать сильнейшим кораблем в мире. По калибру, числу пушек, бронированию они били хвалёный английский «Худ», вступивший в строй как раз месяц назад. Да и была она, как и положено индианке — верзилой. В отличии от рожденного убегать английского крейсера, «Индиана» была настоящим линкором.
Собственно, в этом духе после ритуальных пафосных слов я в речи и шутил. Не выдавшись ростом, я всегда поддерживал репутацию индианца остротой языка.
Высказавшись в духе отчета Сейболда об улучшении здоровья президента, я не преминул упомянуть о нашей роли в освобождении последних несвободных народов Европы и о росте влияния Америки при президенте Вильсоне. Мой скепсис касаемо «попечения Польше» и «поддержки полной независимости Ирландии» был общеизвестен, но я выступал от имени Вудро, который был в этих вопросах более решительным.
Не пожалел я похвал для нашего доблестного флота, который после вступления «Индианы» в строй станет без сомнения сильнейшим в мире и сможет обеспечить везде мир и защитить американцев в любой точке света. Досталось от меня похвала и оружейникам, чьи длинные шестнадцатидюймовки были столь удачны, что закупались в Европе всеми, кто мог себе это позволить. Кроме Германии и Британии конечно.
Поговорив ещё о наших успехах, и Америке, как маяке для всех вставших на путь прогресса, я совсем коротко упомянул, что успешный курс республиканской администрации делает Соединённые штаты влиятельными и привлекательными, дает возможность улучшать жизнь простых Американцев. В заключении я выразился в том духе, что нужно продолжать столь успешное правление. И пожелал большому кораблю большого плавания.
Потом мне доверили забить золотой
