За гранью времени. Курская дуга - Александр Викторович Волков
— Не проще. Во главу колонны наверняка танк влепят, а мехвода просто так не пристрелишь. Они поедут по дороге между Каменском и станицей Гундоровской. Если напасть в лоб, пропадет элемент неожиданности. А женщина усыпит бдительность водил. Заставит колонну остановиться полностью, не устраивать кипишь. Немцы перед нами встанут как уточки в тире, а по неподвижной мишени намного проще стрелять. Если сразу налететь со всех сторон или заминировать проезжую часть, они быстро разбредутся, разъедутся, эффективней рассредоточатся. Тогда сам понимаешь, вероятность победы снизится.
— Ну, хорошо. Допустим, — кивнул Привалов. — И что дальше? Почему не проще сразу взять склад?
— А дальше всё просто. Нападем исподтишка, перестреляем сопровождение, танки там будут, — Везденецкий стукнул кулаком в ладонь, — но я ими займусь. С ними проще справляться, когда они на боевом марше, а не в обороне, как в случае со складом. Ты сам понимаешь соотношение 3 к 1. Наступающих должно быть втрое больше, чем обороняющихся. Цифры исключительно на стороне захвата колонны. Сам подумай, как мы будем лупить окопавшихся пехотинцев и пантер с тигром? Мрак же.
— Согласен. Ну, захватим колонну, а потом?
— Обоснуемся подальше от Каменска, там и партизанский лагерь побольше разобьем. Думаю, километрах в десяти от города можно осесть. Но, чтобы через заснеженную область прорваться напрямик, нам понадобится тяжелая бронированная техника. Иначе грузовики увязнут в сугробах.
— И всё? — сощурился Привалов.
— Да. Потом вооружим непосредственно на месте. Если получиться захватить колонну, то оружия у нас станет валом, и затем предстоит ещё одна операция, но о ней я пока ничего не скажу. Рано обсуждать. Сейчас надо сосредоточиться на главном.
— Понял. Аню как планируешь использовать?
— Немцы расслабились. Их даже не волнует, что по ночам пропадают немецкие солдаты. Достаточно будет тормознуть ведущего колонны с помощью Ани. Конечно, надолго она их не задержит, но несколько минут у нас будет. Этого достаточно, чтобы внезапно начать захват.
— Хорошо. Тогда надо довести план до остальных. Определить задачи для каждого взвода. Картину боя я представляю, и займусь этим вопросом. Какая, говоришь, дорога? Между станицей и Каменском?
— Да, именно она.
— Ясно, — привалов поднялся, отряхнул колени. — Жди здесь тогда. Я доложу по готовности.
До оружейной поставки оставался ровно день. Впрочем, этого времени вполне хватило, чтобы Привалов смог грамотно распределить силы по полю боя и поставить задачу каждому бойцу.
Охранение колонны сильно не впечатляло. Пятьдесят автоматчиков на пятнадцать грузовых машин, да пара легких танков "пацер 2". Из-за успеха бликцрига силы советского сопротивления сильно разбросало по территории Союза, потому партизанские отряды не могли действовать организованно, серьезного отпора немец не ждал.
И очень зря.
Везденецкий, в составе вооруженной группы из ста пятидесяти советских партизан, выдвинулся на позиции под утро. По пути партизаны обезвредили немало немецких патрулей, и заняли позиции в лесу, на восьмом километре дороги, ведущей к станице Гундоровская и "Тихому дону".
* * *
Лес, раскинувшийся в пятидесяти метрах от дороги, казался пустым.
Солнце только поднималось над горизонтом. Ветер свистел в ветвях тополей, свистел в ветвях акаций, принося из глубины чащи душистый запах мха и древесины. Хорошее место, чтобы укрыться, хорошее место, чтобы начать внезапное нападение со всех сторон. По ту сторону дороги тоже были заросли, но уже не лес, а небольшая лесополоса. Впрочем, этого оказалось вполне достаточно, чтобы разбросать автоматчиков по правому и левому флангу.
Партизаны затаились в оврагах, в буреломах, изготовив из простыней белоснежные маскировочные халаты, и обмотав ими АШ, чтобы полностью слиться с местностью. Хоть маскировка выполнена кустарным способом, на расстоянии метров пятнадцати, если не шевелиться, ничего не будет видно. Чего уж говорить о немцах, которые попрут на грузовиках по асфальтированной дороге в пятидесяти метрах от позиций советских бойцов?
Будь Везденецкий обычным человеком, он бы в полной мере прочувствовал холод стылого сугроба, в котором вырыл себе небольшой окоп и залег так плотно, что только верхнюю часть лица было видно. "МП-50" он уложил рядом, чтобы случайно не засветиться, и ждал, когда послышатся моторы немецких бронемашин и грузового транспорта.
Неприятность была. Противотанковые приспособления нельзя использовать против танков, и нужно было сделать так, чтобы сохранить хотя бы один "панцер" для прорыва через снег. Там тоже не факт, что получится пробиться к нужному месту за пределами Каменска, но не пробовать нельзя. В таких обстоятельствах вообще невозможно что либо гарантировать.
Тяжелей всего приходилось Ане. Одета она была в теплую гражданскую одежду, Германскую, и, из-за цвета волос и глаз, сильно напоминала породистую немку. По крайней мере издалека. Она засела в тени, за кустом барбариса, и понимала, что взяла на себя одну из самых ответственных задач — остановить колонну. О риске Аня думала постоянно. В случае чего, ей первой предстояло попасть под немецкие пули, но это не пугало ее. Лучше славная смерть, чем позорная жизнь в качестве подстилки для фрицев. Так она думала. Мама научила ее достигать целей любыми средствами, не пренебрегать флиртом с врагом, но от этого хотелось отойти. Шашни с немцами совсем ей не нравились, так что она решила попробовать себя в другой роли и не отказалась участвовать в операции.
Цепочку ее размышлений прервало эхо рокота танкового мотора, донесшееся со стороны Каменска, и тут Аня вся превратилась в слух, подав сигнал автоматчику из прикрытия. Автоматчик сигнал принял, и по цепочке передал его остальным.
— Едут, — шепнул Привалов Везденецкому, заметив, как боец махнул ему рукой с соседней позиции.
— Ага, — ответил Везденецкий, осторожно взяв "Шилку" и тихо оттянув затвор, досылая патрон в патронник. — Ведущий колонны начнет задавать ей вопросы. Помни — огонь не открывать до тех пор, пока колонна полностью не встанет. Нужно, чтобы немцы воткнули нейтральную передачу. Это даст нам время для прицельного обстрела.
— Да помню я, — ответил Привалов.
— На всякий случай, — Везденецкий глядел по сторонам секунд двадцать, на сугробы, и придвинул к глазу прицельную планку "Шилки", как раз тогда, когда колонна показалась в секторе обзора.
Как и предполагалось — два танка, пятнадцать грузовиков. Первыми и последними шли "панцеры", между ними десять грузовиков с пехотой и пять с боекомплектом.
Аня вышла колонне на перерез, размахивая руками и крича: "стоп!"
"Панцер" остановился, качнувшись на гусеничных катках и изрыгнув из выхлопной трубы черный дым. Теперь могло произойти что угодно. Аню могли срезать из башенного пулемета, но она не боялась, ведь ее поступок уже привел к планируемому результату. Следом за танком остановилась вся колонна, фрицы в
