Москва(-90) - Михаил Леккор
Попаданец так вдохновился, что, сняв перчатки, небрежно передал их Геббельсу, прияв его за лакея. А не фиг шастать где попало. Окружения Гитлера должно стоять там, где положено – около Гитлера. А если любопытный рейхсминистр народного просвещения и пропаганды (официальная должность) встал на место, где обычно стояли слуги, то и сам виноват.
Йозеф, кстати, не растерялся, получив перчатки, он моментально предал их лакею, а сам от греха подальше спрятался за своего фюрера.
Ему еще повезло в том плане, что великий князь разделся внизу, и ему надо было снять лишь перчатки. А то барахтался бы в верхней одежде гостя!
Хохот был неимоверный. Смялось все ближайшее окружение А. Гитлера, а сам он даже корчился, едва не падая. Й. Геббельс, поначалу обиженный, стал себя вести, как политик. То есть, не можешь остановить – возглавь. И он, пожалуй, смеялся больше всех, да еще смешно комментировал этот случай, вызывая новые приступы хохота.
Сергей Александрович удивился реакции немцев от его незамысловатого жеста. Подождав немного, он спросил через переводчика одного из представителя окружения фюрера (самого товарища А. Гитлера спрашивать он все же не решился). Это был, кстати, еще одна известная одиозная личность – Рудольф Гесс, чья жизнь была спасена лишь загадочным побегом к англичанам в 1941 году. Обращение было, между прочим, знаменательным. Гесс с 1933 года был заместителем фюрера, то есть А. Гитлера. Кому как не отвечать за босса, как ему!
Гесс любезно пояснил причину смеха. Сергей Александрович удивился еще больше, извинился и предложил обменяться рукопожатием в качестве извинения и дальнейшей дружбы и между ними и между народами в целом.
Вообще-то по нацистской теории славяне были одними из унтерменшей и здороваться с ними чистопородных дейчей было позор. Но именно данный славянин был великий князь, высший аристократ в России и высокопоставленный деятель в большевистском СССР. Соприкосновение с ним было очень почетно для потомка простых немецких крестьян. И он с удовольствием пожал протянутую руку русского.
А со стороны на это смотрел с улыбкой фюрер. В текущей международной обстановке поддержка СССР была очень нужна. Конечно, в будущем он с удовольствием и злорадством растопчет этот государственный плод большевистских евреев, но пока им надо дружить. Он даже положил на это рукопожатие свою руку как благожелательное согласия на дружбу.
Конфликт был к общему удовлетворению разрешен. И даже более, смех размягчил официозную обстановку. В такой атмосфере Сергей Александрович передал приветствие советского лидера, на что Гитлер ответил большой речью. Некоторые (честно говоря, очень многие) высокопоставленные деятели страдали болезнью под названием словесное недержание. Там, где И.В. Сталин считал необходимым сказать только несколько слов, Гитлер выпускал целые речи. Зачем? Но приходилось смиряться.
На речь говорливого фюрера русский обозначил лишь величественный кивок, что очень понравилось окружающим. Ведь если бы и гость говорил много, то дипломатический прием, как минимум, должен был пройти целый день! А так кивок сразу обозначил целую речь, и все понеслось дальше, парадный визит обернулся рабочей встречей.
Посему большая часть собранных немцев была отпущена и разбрелась по собственной надобности. Осталось только самые важные parteigenosse – Герман Геринг, Генрих Гиммлер, Мартин Борман, обозначенные Йозеф Геббельс и Рудольф Гесс. А также некоторое число дипломатов с их рейхсминистром фон Нейратом (среди них был обозначен и посол Германии в СССР фон дер Шуленбург) и, в качестве мебели, охранники – эсесовцы.
Расселись – Гитлер и великий князь, как самые важные собеседники, неподалеку в креслах в центре, остальные немцы в большинстве вдоль стен и в некотором числе около самого фюрера. Около русского великого князя довольно сиротливо робко присел наш переводчик. По-видимому, хозяева предусмотрительно сделали так, чтобы русские почувствовали робко и неуверенно. Но успешными они были только по отношению к переводчику. Великий же князь Сергей Александрович чувствовал себя, как полновластный хозяин. Это не показывалось прямо, а отдельными жестами. И фюрера хоть и не бесило, но беспокоило. Да это не большевики – рабочие и крестьяне, это аристократ, который был дома во всей Европе. При чем в прямом отношении, имея отдельные поместья или, хотя бы, жилые здания.
Первым заговорил именно русский, что было мелким нарушением дипломатического кодекса.
- Его превосходительство товарищ Сталин передал вам ответное послание, - звучно и довольно холодно сказал он, - с пожеланием дальнейшего сотрудничества! И послал меня, хоть и я не дипломат.
Переводчик робко и немного смято перевел. Он тоже еще не был опытным дипломатом и просто переводил, не смягчая в дипломатических рамках. Говорили, вообще-то все русские, но получилась как бы победа русских над немцами. Гитлер сухо кивнул и раздраженно посмотрел на своего переводчика-немца. Тот только кивнул. А что говорить, если и так все правильно!
В звенящей тишине русский передал письмо. Не самому фюреру в руки – лакей подал серебряный поднос, и послание оказалось там.
За несколько минут гость дал высокопоставленному хозяину две оглушительные оплеухи. При чем так, что ведь и не подкопаешься. Его превосходительством Сталин был назван по старинному дипломатическому обычаю. Наоборот, если бы он так не назвал, то нарушил бы дипломатические правила и хозяева могли запротестовать.
Но в итоге А. Гитлер был оскорблен. Русский великий князь назвал своего лидера превосходительством, а его. Нет, дипломатический кодекс считал и хозяина превосходительством, поскольку он имел высокую государственную должность, а вот Сталина мог не считать таковым, ведь он был только партийным деятелем, но не государственным.
Черт, не знает я хорошо дипломатические правила! - чертыхнулся он про себя и повернулся к фон Нейрату.
Министр иностранных дел Рейха понял это как предложение подойти и поговорить. Сунулся к уху фюрера:
- Мне заявить официальный протест?
Гитлер, делая вид, что смотрит на принесенное письмо, раздумывал. Причина была очень удобной, но зачем? Новое ухудшение отношений будет, скорее, хуже Германии, чем СССР. И, самое главное, получается, что он сам себя высек, ведь приказал же допустить одного великого князя с переводчиком, имея в виду, что он, как человек новый, и он не дипломат. А русский наляпает и что-нибудь раскроет из секретов. Но вот он и ляпает, как может!
Фюрер мотнул головой, мол, не надо и вытащил из конверта послание. Ма-а-аленькое такое письмо, на русском и немецком, а всего на одном листке. Хотя соглашается сотрудничать, но только в экономической сфере. Впрочем,
