Камни тоже плавают (СИ) - Михаил Константинович Зарубин
Я отхожу чуть в сторонку, хватит на сегодня мне приключений. Из этих-то как бы выбраться…
Где-то через полчаса гонщиков зовут к императорскому столу и учредительному комитету. Объявлять результаты гонки.
— Ну что, жених, проводи невестушку до Императора, должны же мы приз получить, — смеётся княжна, беря меня за руку.
Под смешки гвардейцев выгибаю руку и натыкаюсь на задумчивый взгляд князя Долгорукова.
* * *
Чек и поцелуй
Награждение как награждение. Только ни подиума с местами, ни обливания шампанским. Недодумали, да и холодно, однако.
А так все чинно, торжественно. Мы с французами решением учредительного комитета делим первое место — явили чудо народу, пришли вместе, второе место досталось тоже французам — экипажу Жоржа Леметра, ну а третье ожидаемо взял американец. При выбывшем Камиле Женатци не удивительно.
Даже приз нам решили на два экипажа не делить, каждый получил по заветной бумажечке в сто пятьдесят тысяч. Комитет из своих доходов решил не скупиться — выделил. И создал прецедент на будущее…
На вручение я к царю княжну вытолкнул. Ну не люблю я с мужиками целоваться, не люблю. А Танечка Николаевна после вручения чека, цветов и царского троекратного поцелуя в щечки раскраснелась аки алая роза. Красавица!
Правда, Николай, когда вручал, немножко прихреневшим выглядел. С его-то «щедрым» подарочком в десять тысяч на русское суперавто, наш приз его, похоже, откровенно сумой озадачил.
Да и второе-третье места с новенькими автомобилями от Фиат и Мерседес многих размахом в ступор вбили. И царя в том числе. Пробрало, на фоне таких призов, его чек на развитие отечественного автопрома как издёвкой теперь выглядел. Издевкой над своей жадностью. И это, похоже, он нам тоже не забудет…
Ну а потом, что потом. Естественно, и бал, и банкет. Естественно, в Зимнем. И я на нем оказался в идиотском положении.
У всех наряды. У мужской части — откуда-то и черные фраки, и мундиры нашлись. И куча орденов. У прекрасных половинок — платья. А меня вот предупредить о дресс-коде забыли, или нарочно, или специально.
Думал, даже не пустят, ага, как же, отечественного чемпиона-то. С кислыми мордами лиц охраны, но пустили.
Мой костюмчик с красной жилеткой в крупную клетку и черные узкие штаны в хромовые сапоги, а ля Шон Коннори из третьего горца, конечно, стильны. Фантастически стильны. Мне б еще его бородку… Но… клетчатая ворона в стае хищных императорских пингвинов смотрелась бы органичнее. Или попугаев.
Осталось только задрать нос и айсберг изображать.
Через час новая напасть. Николай похоже на радостях от несостоявшейся войны перебрал и уже третий раз подходил к Долгорукой. Благодарить и целовать. Да так что у княжны голова «разболелась». А папа-князь и Беккель даже отлучиться не могут — и «неприлично» одному, и «дела» другому.
У Пауля после неожиданно сваливгегося от царя на шею какого-то ордена в бриллиантах аудиенция одна за другой у дядек императора. То его мечту — Петербургский автомобильный клуб вызывают обсуждать. Да еще под эгидой императорского дома. То развитие отечественного автопрома, то финансы учредительного комитета считать. Он даже далеко от их императорского кабинета отойди не успевает, обратно дергают.
Пьют и обсуждают. Не лопнул бы будущий наш рогоносец… Третий забег пытается к заветным комнатам совершить. Перехватывают…
Князь тоже попал в оборот, его как главу богатого рода, да еще активно привлеченного к гонкам, привлекли к развитию программы двигателестроения. Пилить бюджет. Такое сладкое слово. Такое заманчивое и многообещающее. Отлучишься, и царь потом не простит и другие сразу от финансов ототрут…
Дед куда-то пропал, то ли красотки дворцовые похитили, то ли зеленому змию схватку проиграл…
Короче, у княжны Долгорукой задачка: есть юная княжна со слетевшим с «тормозов» царем, есть куча народа — валить надо, а везти домой девушку некому. Все заняты, у всех дел выше крыши. И ссат-с! Хоть одной по ночному городу домой отправляйся, на радость злодеям, грабителям и царствующим озабоченным насильникам. И сплетням.
Ну а я что? Я не занят. Ни связей, ни задач. От денег, естественно, оттерли. К делам, естественно, пока не припахали. Мимо ордена тоже пролетел. Поглазели и оставили пока в покое. Дамы пожамкали, потрогали, одна старушенция даже ниже пояса помяла. Видимо не понравилось — не той степени жесткости, хвала всем! Помяла, сморщилась и учапала в пространство. Потанцевать попробовали. Признали воняющим бензином, хоть и брутальным, но малоперспективным. Обозвали: одни — занудой, другие — молчуном, третьи, самые юные, — стариком. И отстали от игрушки. Надоела пока. Поэтому свободен как вольный ветер. Прикинул: царю не должен, ко мне его претензии будут тоже смехотворны — обязали-с меня и всё, кто я и кто княжна — да и жалко напарницу. Вот я и согласился проводить. Как напарник и друг.
Усадил. Машину, конечно, не взял, не с рёвом нашего движка девушку с «мигренью» домой везти. Хотя от погони уходить было бы самое то. Но не пустили б Долгорукую к машине. Двуколку вытряс со смирной лошадкой. Для себя. Вправо вожжи тянешь — вправо идет, влево — влево идет, обе тянешь — останавливается. Типа тормоз включается.
Выйхал и у крыльца, как и договаривались, вышедшую подышать княжну перехватил. «Нооо!» И повез пока все от наглости зевали. Под старт охранки в Зимний за консультациями я вывернул на Адмиралтейскую — дальше едешь ближе будешь. Ищите…
Погода фантастическая, как на заказ. Легкий ветерок гонит по светлеющему небу черные, набрякшие облака. Лошадка цокает копытами, неторопливо труся по Невскому. Ночь и фонари. В меру тепло и загадочно. Ну и темнота друг влюбленных.
В такую ночь только невинным девушкам признания делать и коварно совращать. Ну, или соблазнять. Это в меру их опытности. Только нельзя. Слишком разные мы в положениях в обществе. Слишком строгое общество. Патриархальное, слишком требовательное к женщинам. Сломать девчонке всё могу. Ну и мне прилетит — на всю оставшуюся короткую жизнь хватит, если и не копнут кто и откуда я. Проще мне нужно быть. Проще. Подальше от вершин власти валить надо, а я высунулся по самое не балуйся.
Да и «мигрень» у нее, шучу над собой…
— Иван Сергеич, давайте по городу немножко поездим? Просто покатаемся… Такая замечательная погода… голове легче становится… Не хочу домой, — и глазищами на меня так хлоп-хлоп.
Наверное, «выхлопом» надышалась, смеясь оправдываюсь перед собой. Пусть продышится свежим воздухом, может, и правда, голова пройдет.
Ну и желание женщины закон, а красивой женщины — еще и приятный закон. Я сыт и рядом
