«Желтая смерть» - Герман Иванович Романов
— Пожалуй, вы правы, Павел Карлович. Но как я понимаю, прибытие резервных корпусов вы не рассматриваете для усиления наступления?
— Нет, государь. Скажу сразу — сформированные по мобилизации из запасных резервные дивизии в наступлении использовать нельзя, их нужно медленно втягивать в боевую работу, желательно использовать в обороне и на спокойных участках фронта. Их задача одна — держать фронт и дать время для приведения действующих соединений в порядок.
Ренненкампф говорил медленно, очерчивая карандашом места развертывания новых армий.
— Это касается и 1-й со 2-й армиями — кадровые корпуса там лучше заменить резервными, а это позволит нам ударить по австрийцам свежими силами. Просто у Германии сейчас один-единственный союзник, потерять которого немцы не могут даже ценой победы над французами. А «наших союзников» необходимо принудь драться до последней возможности, и вот тут есть средства, чтобы добиться этого, государь!
Инженер Адольф Кегресс знакомит императора Николая II с гусеничными движителями своей конструкции
Глава 27
— Теперь открыта прямая дорога на Париж! Нужно только сбить французов, в чем я уже не сомневаюсь!
Начальник штаба «Передовой армии» Эрих фон Людендорф был преисполнен оптимизма как никогда — прошло чуть больше трех недель, а германские армии уже захватили всю Бельгию и две северо-восточные провинции Франции — Артуа и Пикардию, с важнейшими портами Дюнкерк, Кале и Булонь. Переоценить этот успех было невозможно — перед немцами открывались пути на Иль де Франс и Нормандию, на столичный Париж и крупнейший порт Гавр. Через гавань последнего прибыли четыре английские дивизии, которые уже отступили в весьма плачевном состоянии.
Город Амьен был занят без боя, в отличие от войны 1870 года, когда войскам генерала Мантейфеля французы осмелились дать сражение, но были наголову разбиты. И вот теперь германские солдаты спокойно расхаживают по улицам опустевшего, словно вымершего города, покинутого жителями. А легкий ветерок гонял по булыжной мостовой обрывки бумаги и мусор, у дороги на боку лежала повозка с отвалившимися колесами — из кучи барахла торчали маленькие ручки какой-то куклы. А рядом вздувшийся труп лошади, который облепили зеленые трупные мухи, жужжащие неимоверно мерзко. А дальше перевернутая садовая тачка, возле которой сидела тощая кошка и противно мяукала, испуганно глядя на проходивших мимо солдат. Кто-то из строя бросил ей кусок хлеба — сразу вцепилась в него зубами и тут же убежала. Хвостатая тварь, но понимает, кто в городе хозяин.
Людендорф поморщился — большая часть жителей ушла с отступавшими войсками, а наименее робкие остались в своих домах, которые не захотели бросать. Лавки и магазины закрыты, негде выпить чашечки кофе. Нет и мародеров, вернее были, но уланы их живо расстреляли у ближайшей стенки. В городе сейчас комендатура и всех жителей обяжут пройти регистрацию. И наведут здесь настоящий немецкий «орднунг» — порядок, без которого нельзя жить. Все галльское легкомыслие исчезнет — идет война, и все жители обязаны работать на победу рейха. Трупы и мусор уберут, заработает железнодорожная станция, пропуская воинские эшелоны, снова откроются учреждения и магазинчики. А кто не захочет работать, либо станет франтирером, то таких предадут военному суду и расстреляют — миндальничать с ними никто не будет, и тем же бельгийцам уже показали непреклонную решимость германского командования навести строгий порядок. Да и сами французы недаром говорят — «а ля герр ком а ля герр».
На войне как на войне!
Десятки тысяч мирных жителей мутным валом катились по дорогам на юг, пока опережая отступавшие французские дивизии, что время от времени вступали в ожесточенные арьергардные бои, стараясь остановить продвижение победоносных германских корпусов.
Войска 1-й армии генерал-оберста Клука должны были обходить столицу Франции западнее, а 2-я армия Белова восточнее. А до Парижа оставалось пройти совсем немного — чуть больше ста километров, благо войска переправились уже через Сомму большими силами, захватив неповрежденными мосты. Всего четыре обычных «кайзер-марша» (однако идет война и время перехода нужно удвоить — мысленно поправил себя генерал), и верные солдаты кайзера увидят Эйфелеву башню собственными глазами, пройдутся победным маршем по Елисейским полям.
Людендорф почмокал губами, предвкушая скорую победу — пока расписание наступления опережало плановый график на целых три дня, благодаря удачно проведенной диверсии под Льежем. И кайзер заметил его старание — теперь он генерал-лейтенант и кавалер Железных крестов двух степеней. А в Париже обязательно получит на шею заветного «голубого Макса» — этот имперский орден был сладостной мечтой всех германских офицеров, от фенрика до полковника, и особенно генералов.
Одно его беспокоило — «Передовая армия» должна была наступать на запад, в Нормандию, прикрывая правый фланг армии фон Клука. А силы у нее были совсем не те, что в самом начале прорыва, непрекращающиеся бои порядком обескровили дивизии. В составе осталось всего четыре кавалерийских корпуса — 3-й, понесший самые большие потери, уже был отведен в Артуа, нести оккупационную службу на занятых территориях. Из оставшихся восьми дивизий только одна имела полный штат в три бригады. В остальных насчитывалось лишь по четыре конных полка, пополненных за счет третьих бригад, эскадроны которых тоже были выведены на доукомплектование, но отнюдь не сами штабы — никто не желал ослаблять прекрасно проявившие себя в наступлении кавалерийские дивизии. Однако потери в конском составе были чрезвычайно велики, но выход из создавшейся затруднительной ситуации был найден, причем быстро, без потери времени.
Из Германии прибыли дополнительные батальоны самокатчиков, благо производство велосипедов возрастало с каждым месяцем. А также привезли на платформах мобилизованные грузовики для перевозки солдат. Автомашин много взяли и у бельгийцев трофеями, там встречались даже бронированные «Минервы». Так что в третьих бригадах кавалерийских дивизий сейчас находилась исключительно «ездящая» пехота — два батальона фузилер на разномастных грузовиках, сведенных в отдельный полк, и по одному дополнительному батальону самокатчиков и егерей.
— Мотор идет на смену лошади, и у него все преимущества колес над копытами, — задумчиво пробормотал Людендорф, причем его скептицизм был обоснован. Время лихих кавалерийских атак сгинуло в прошлом веке, пулеметы и шрапнель наносили конскому составу огромные потери. А грузовики, мотоциклетки и велосипеды оказались отличной заменой, особенно последние, не требующие бензина и особого ухода. Правда, все они нуждались в дорогах, по кочковатому полю, где пройдет лошадь, даже велосипед бессилен проехать. Но во Франции везде
