Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 2 - Саша Токсик
Когда Ковалёва вызывали к доске, класс замирал в ожидании шоу. Женька мужественно позорился. Училка прикрывала лицо ладонью и натягивала "четыре" за старание. Экзамен мог стать моментом истины
Я сочувственно киваю, сжимая губы, чтобы не заржать, хотя весёлого было мало. Друга надо спасать.
— Ты что раньше не сказал?
— А то ты не знаешь? — резонно отвечает он. — Да и что ты сделаешь? По физике я б тебя спросил, но там я и сам справился. А в инглише ты сам звёзд с неба не хватаешь.
— Прорвёмся, Жендос, — решаю, — вот вместе и позанимаемся вечером. На съёмку скатаюсь, и засядем. Я систему одну знаю. В журнале вычитал.
— В "Советском фото"? — приятель глядит хитро.
— Почему там? — удивляюсь, — в другом журнале.
— Алик, тебя, случайно, током в последнее время не било? — спрашивает он вдруг.
— С чего это?
— Мне бабка рассказывала, — он принимает загадочный вид, — в Перми одного мужика молнией шибануло, так он, когда очнулся — по-китайски заговорил! Русский при этом забыл начисто! А ещё один в Казани чуть не утонул. Когда откачали, оказалось, он на скрипке играть умеет и в шахматы гроссмейстеров обыгрывает.
— А как он узнал? — спрашиваю.
— Что?
— Ну, про скрипку?
— Не знаю, — Женёк морщит лоб, — может, захотелось. Ощутил непреодолимую тягу. "Несите мне скрипку", — говорит, — "счас я сбацаю вам".
— А я тут при чём? — делаю вид, что не врубаюсь, хотя свои подозрения приятель высказывает прямо.
— Так тебя раньше даже в футбик погонять фиг вытащишь, — подтверждает он, —Лиходеева тобой вертела как хотела, а ты как телёнок за ней бегал. А теперь… Нет, ты не думай, что бы не случилось, мне нравится!
Он расплывается в улыбке, видимо, вспоминая вчерашний день. За несколько дней наша жизнь действительно поменялась. Появился мопед, пускай не свой, зато в полном распоряжении, что для семнадцатилетних пацанов —невиданная роскошь. В карманах завелись деньги. Мы проводим время с девушками, а не подглядываем за ними из за кустов. Я, так вообще, получил серьёзную "взрослую" работу, и начал мутить с Жендосом первый "бизнес", хотя такого слова в этом времени еще не существует.
— Ты куда поступать собрался? — спохватываюсь.
— В Рязанское десантное, — хвастается Женёк, — боюсь только по росту не пройти, а так во все нормативы укладываюсь.
Меня вдруг накрывает воспоминанием из другой жизни. Странная, прыгающая походка дяди Жени, друга отца. Вместо правой ноги у него протез. Странное для ребёнка, царапающее слово "Кандагар", которое должно всё объяснять.
Нет, Женька. Не надо тебе в Рязанское десантное.
— Глянь, и это забыл. — Женька глядит на меня с любопытством. — Бабка также рассказывала. Что знал, не помнит, зато на китайском шпарит, как по писаному.
Знаешь, Жендос, било меня током, — говорю, — давно было, вот и не вспомнил. Прям в тот день, когда мы у школы фотографировались. Полез выключатель чинить, тут меня и шарахнуло. Даже сознание на минуту потерял.
Женька смотрит на меня, как на крокодила в зоопарке. Вроде и интересно, и страшновато.
— Тогда всё и началось, — от волнения, он переходит на шёпот, — ты тогда Лидку при всех отбрил. Я уж думал тогда, приснилось мне.
Я то думал, что самое странное в моём поведении — увлечение фото. Оказывается, пагубная страсть к Лидке была сильнее.
— Ты только не сдавай меня, — прошу, —А то меня в поликлинику заберут. Для опытов.
— Могила! —заверяет Жендос. — а оно как вообще?
— Само вспоминается, — говорю, — как будто всю жизнь знаю как надо. А откуда знаю, не помню.
— Ну ты, Алик, фенОмен, — Женька тычет меня пальцем, проверяя материальность моей сущности.
— Мы договорились… — хмурюсь.
— Могила! — он картинно застёгивает рот на замок — Так что, поможешь с инглишем?
— Я же сам предложил!
— Тогда до вечера!
Лицо Женьки светлеет. Его вера в мои силы теперь безгранична.
* * *
Анна-Ванна наш отряд
Хочет видеть поросят!
Рыльца пятачками
Хвостики крючками.
Старый детский стишок крутится в голове, пока я, оседлав железного коня, качу в редакцию за Ташей. Та уже ждёт меня на крыльце. Короткая причёска всклокочена. Хипповская сумка-торба через плечо. Джинсы обтягивают острые коленки.
По пути она тесно прижимается ко мне, обхватив за талию, но я списываю это на волнение от поездки. Поймав кураж, я лихачу. Мопед подпрыгивает на ухабах и жёстко приземляется. Таша взвизгивает, впиваясь в меня коленями.
— Дурак ты, Ветров, — заявляет она, когда мы прибываем на место.
Таша достаёт из сумки круглое зеркальце и пытается поправить волосы. Занятие безнадёжное.
Свиноферма состоит из приземистых длинных корпусов с треугольными синими крышами. В очередной раз они удивляют чистотой и свежей побелкой. Бывал я в постсоветских деревнях. Такое чувство, что белили их в последний раз ещё при Союзе.
К корпусам пристроены открытые загончики. В них деловито перемещаются хрюшки разных размеров и степени упитанности. Амбре стоит такой, что щиплет глаза. Дышу ртом.
Таша с безошибочным инстинктом педагога идёт на шум. За одним из строений находится потрёпанный автобус …….… и толпа разновозрастных детишек, на глаз от 8 до 12 лет.
Дорогу им перекрывает дородная женщина в хрустяще-белом халате. Свежие складки подсказывают, что халат надели только что в честь экскурсии.
— В первом квартале минувшего года наша свиноферма перевыполнила план по ряду ключевых показателей… — вещает она, сложив руки на могучей груди.
— А у вас поросята здесь живут?… чем вы их кормите?… можно их потрогать?.. а в руках подержать?!
Детям про показатели скучно. Они сыплют вопросами, как горохом. Их активность разбивается о невозмутимую свиноводчицу, как волны о скалу.
— Живут… комбикормом… нет… нет…
— А у нас бабуля хлебом кормит, — заявляет серьёзный мальчишка в круглых очках, — каждый день меня за хлебом гоняет, — добавляет он с досадой.
— И у нас… и у нас…
— Хлеб, всему голова! — дипломатично говорит работница, очевидно не одобряя, но и не отрицая такого рациона.
— Собкор Наталья Брыкина, газета "Вперёд!", — Таша налетает на женщину в халате.
Ей хочется отделаться поскорее. Они отходят в сторону. Женщина расцветает, обретая слушательницу. Таша кивает и строчит в блокноте.
Детишки сбиваются в кучу. Пожилая учительница,
