Поручик из Варшавы - Рыжий
В случае войны с Германией, генерал Стахевич намекнул и на ещё небольшую часть территории бывшей Чехословакии.
В общем — совсем зазвездился дядя.
Генерал Кутшеба же, напротив, был практически немногословен, и, говорил коротко и по делу:
— К сожалению, в случае ведения войны с Третьим Рейхом, если эта война, конечно же, будет, нашей армии предстоит оказаться «на вторых ролях». — Голос командующего армии «Познань» был как всегда спокоен и внушал некоторый оптимизм. — Но несмотря на это, нам будут приданы некоторые части усиления. Запомните, паны офицеры, наша задача настолько же важна, как и проста! Нам необходимо сковывать силы противника! Поэтому, несмотря на наше «второстепенное» положение, мы будем действовать более чем активно. О подробностях каждый из присутствующих здесь офицеров будет извещён позднее!…
Стоило мне только покинуть зал совещаний, как ко мне тут же подошёл неприметный мужчина лет около тридцати от роду и негромко попросил проследовать за собой. Судя по внешнему виду и манере общаться — это был очередной контрразведчик.
Петляли по коридорам мы недолго — зашли буквально за пару поворотов, прошли ещё один пост, где стояли такие же молчаливые сотрудники «в штатском», после чего остановились возле ничем неприметной двери.
Сопровождающий негромко рекомендовал мне не сдвигаться с места, после чего постучал в хлипкую с виду дверцу каким-то своим условным стуком и вошёл в помещение. Впрочем, долго ждать мне не пришлось — буквально через пару минут, контрразведчик пригласил меня войти внутрь.
Комната оказалась обычным, скромно обставленным рабочим кабинетом. На стене по левую руку от входа висела крупномасштабная карта Великопольского воеводства. Прямо передо мной оказался простенький деревянный стол, с установленной на нём дешёвой настольной лампой из какого-то неведомого мне чёрного материала. Кроме лампы на столе нашёл своё место графин с водой, стопка каких-то бумаг, и, подставка под писчие принадлежности.
Но самое главное было не то, что расположилось на столе, а тот, кто расположился за ним.
Напротив меня, за столом сидел капитан, вернее уже майор военной контрразведки Врубель. С момента нашей последней встречи он практически не изменился, разве что слегка пополнел — должно быть, жалование майора способствует хорошему питанию? Впрочем, внешнего вида «лощёного ловеласа» он не потерял, а скорее даже укрепился в нём.
— Здравствуй, Ян! — Коротко поздоровался со мной контрразведчик.
— Здравия желаю, пан майор. — Осторожно поприветствовал я контрразведчика.
— Что же ты так официально? — Краешком губ улыбнулся жандарм. — Под пули вместе ходили, невесту твою из лап бандитов вызволяли… А ты так официально…
— К сожалению, все перечисленные вами события, пан майор, нисколько не добавляют мне любви к вашему ведомству. — Холодно ответил я.
— Да ты садись… — Изображая радушного хозяина, предложил мне Врубель.
— Садятся пусть другие. А я лучше присяду. — Коротко ответил ему я, присаживаясь на неудобный стул, стоявший рядом со мной.
Шутку из моего времени контрразведчик понял правильно, и, что меня удивило, оценил её по достоинству, искренне рассмеявшись. Впрочем, с последним он справился быстро, и, прежде, чем контрразведчик успел что-то у меня спросить, первый вопрос задал я:
— Чем обязан или могу помочь вашему ведомству?
Контрразведчик внимательно посмотрел на меня, что называется, «заглянул в самую душу», после чего сразу же перешёл к делу:
— Ты, поручик, понимаешь, что похищение Терезы во Франции было совершено не просто так?
Дождавшись моего осторожного кивка, Врубель продолжил:
— Это была попытка выхода на пана Ковальского. Как ты уже знаешь, пан Ковальский весьма влиятельный человек в узких кругах. В настолько узких кругах, что мне даже думать об этом не хотелось бы. — Контрразведчик многозначительно поднял взгляд вверх, показывая, с насколько влиятельными людьми близок мой будущий тесть. — И некоторые влиятельные лица из этого «узкого» круга очень заинтересованы в том, чтобы подобного более не произошло. К ряду ведущих промышленников нашей страны уже приставлены сотрудники контрразведки для охраны. Меня и моих людей же решено использовать для охраны пана Ковальского и его близких. В этот круг «близких» людей пана Ковальского попал и один поручик-танкист. Когда я послал своих людей с тем, чтобы они присмотрели за ним, всё-таки этот поручик, порою является генератором очень хороших идей и к нему иногда прислушиваются на самом верху, они обнаруживают, что этим молодым и подающим надежды офицером интересуется ещё кто-то. К счастью, моим людям было известно, что тебя должны были вызвать на это совещание, и я в том числе отвечаю за безопасность этого мероприятия. Вот они и инсценировали твою встречу с другом и исчезновение в неизвестном направлении. Теперь я хочу узнать, никто не выходил с тобой на связь?
Ненадолго наступило молчание. Контрразведчик сверлил меня своими умными глазами, а я думал о чём стоит говорить капитану Врубелю. Времени на то, чтобы придумать сколько-нибудь правдивую легенду у меня нет. Начну врать — сам же запутаюсь, поэтому я решил говорить правду. Пусть не всю, но это уже лучше, чем просто врать.
— Мне передали недавно письмо от некоего «Робеспьера». В нём были намёки на наше Французское приключение. — Осторожно начал говорить я. — Послание было передано моему водителю.
Контрразведчик кивнул, после чего искренне улыбнулся. А я понял, что только что прошёл проверку, ведь мой новый водитель, присланный аж из Варшавы, оказывается человеком капитана, вернее уже майора Врубеля! Тогда всё сходится! А ведь действительно — намного проще приставить своего человека на какую-нибудь незначащую, но действительно нужную должность, чтобы контролировать объект наблюдения, чем пытаться завербовать кого-то из состава батальона! Это же гениально просто!
Майор Врубель вдруг согнал с лица улыбку, и я понял, что он понял, что я раскусил его сотрудника. Смысла его больше скрывать не было, поэтому контрразведчик продолжил:
— Твой шофёр, это сотрудник контрразведки. Если тебе потребуется экстренная связь со мной или какая-либо помощь, ты можешь
