Пятнадцать ножевых. Том 2 - Алексей Викторович Вязовский
— Дураки решили спичкой подсветить, посмотреть уровень. Ну что, увидели?!
Мужичок дернулся, но я держал его твердо.
— Увидели, — пасынок зарыдал.
— Полквартала увидело, — произнес стоявший неподалеку пожарный.
Огонь потушили быстро, пасынка мы свезли в детскую больницу, после чего нам сразу дали внезапные роды. Делать было нечего — врубили люстру и с белыми лицами помчались по адресу. Бледными от воспоминаний были только мы с Томилиной, водила даже не поморщился. Хотя ехать пришлось по нечищенным после снегопада улицам.
Роженицей оказалась толстая женщина, которая до начала схваток даже и не знала о своей беременности. Не просто толстая, а пипец какая, планка в полтора центнера давно была ею взята. Она и сейчас жевала, отрывая кусочки от лежащего рядом батона.
— А месячные у вас когда закончились? — Томилина выпала в осадок. — Девять месяцев без цикла — и никаких намеков?
— Тошноты не было, ну живот крутило, — дамочка пожала плечами, вытирая пот со лба платком. — А крови у меня и раньше пропадали, подумала сбой какой...
— Я же так аккуратен был! — пока мы помогали женщине спуститься к машине, ее маленький, тщедушный муженек все переживал за ситуацию. У семьи уже и так было трое детей — похоже, четвертый в планы супруга совсем не входил.
— Это такая же херня, как и на дороге, — пожал плечами Фролов, открывая дверь РАФика. — Ты-то можешь быть аккуратен, а вот другие участники движения нет.
Стартанув с пробуксовкой, мы оставили муженька на дороге с открытым ртом.
Глава 10
Замотались за ночь мы порядком. Вот вроде и возвращаешься после вызова на базу, но не успел прилечь — и на тебе, «Седьмая, Томилина, на вызов». Ужас просто. Под утро только и удалось немного подремать. Решено, домой — и спать. С преподом всё договорено, лекция сегодня не очень суровая, переклички не будет. Так что после смены — к любимой немке. Это я про кроватку если что...
— Панов, к диспетчеру подойдите! — в очередной раз рявкнул громкоговоритель на стене.
Странно, что им надо? Никаких догадок.
— Утро доброе, что случилось? — спросил я, остановившись на пороге.
— К телефону, — кивнула на снятую трубку старший диспетчер Любовь Максимовна. — Только побыстрее, линию долго не занимай.
Интересно, почему это неизвестный доброжелатель не позвонил на телефон в ординаторской? Чудны дела твои.
— Слушаю, — на всякий случай вежливо сказал я.
— Андрюха, наконец-то, — посыпалась из трубки скороговорка Давида. — Позвонили те люди... ну ты предупреждал... там у них...
— Я понял, спокойно говори, — сказал я. — Тут шумит что-то, не слышно ни фига. Или подожди, я тебе перезвоню сейчас.
Я повесил трубку, поблагодарил диспетчеров и двинулся к общему телефону. Тут стала понятна причина звонка не сюда: педиатр Валентина Гавриловна обсуждала с кем-то кулинарные рецепты. Я попытался донести до нее острую потребность в связи посредством пантомимы. Как ни странно, удалось. Докторица пообещала договорить из дома и ушла, оставив меня одного.
— Давай, рассказывай, — сказал я, как только Давид взял трубку.
— Короче, там зарезали кого-то, говорит, срочно ехать надо! Никаких подробностей, адрес дали — и всё.
Блин, я-то думал, там наркологическая помощь нужна будет. Правильный набор с запасом у меня дома собран, упакован, только бери — и в путь. А на такую фигню... Шовного материала у меня нет, на работе не найти. Метнуться в больницу какую-нибудь, попросить... Стоп, зачем?
— Слушай внимательно. Дело очень, повторяю: очень магарычовое. Сделаем всё как надо — считай, карьеру сделал. Там люди... серьезные. Понимаешь?
— Ага, — сдавленно ответил Ашхацава. — А от меня что требуется?
— Быстренько дуй в клинику, ну куда ты на кружок ходишь. Возьми там шовный материал, иглы, пинцеты, зажимы, иглодержатель, короче, сам знаешь. Заплати там кому надо, все грузи в бикс или стерилизатор. Перевязку возьми, перчатки... Ты здесь? Чего молчишь?
— Думаю... — медленно выговорил абхаз. — Кто там на смене сейчас из девчонок.
— Как возьмешь всё, лови тачку и дуй за мной. Давай, Давид, не подведи!
* * *
Молодец, Ашхацава! Отличный организатор здравоохранения получится в будущем. Я пока договорился, что чуть раньше уйду, пока сдал всё, собрался — и даже ждать не пришлось. Желто-бежевая «Волга» с шашечками будто стояла за углом, тут же подъехала и даже притормозила так, что мне оставалось только открыть заднюю дверцу и плюхнуться рядом со спешно подвинувшимся товарищем.
— Всё взял? — спросил я его,
— Что нашли, завернули, — похлопал он по стандартной больничной наволочке. Внутри ожидаемо что-то загремело. — Просили назад вернуть. По возможности.
— Сувениры раздал? — улыбнулся я.
— Перестань, свои люди, — отмахнулся Давид и тихо спросил, наклонившись к моему уху: — Андрюха, кто там хоть?
Я секунду подумал, потом ответил так же тихо. Что скрывать, эту женщину хоть по телевизору и не показывают, но на папу она похожа весьма и весьма, промахнуться в догадках при встрече будет трудно.
— Дочь самого, — шепнул я.
— Охренеть, — Дава даже присвистнул. И вроде как слегка побледнел.
До пункта назначения мы ехали молча. При таксисте трепаться незачем, а наедине и потом обсудить можно.
Встретили нас возле какой-то базы отдыха сразу за МКАД, я даже на название не посмотрел. Тормознули на въезде, я высунулся из салона и сказал подошедшему крепышу в просторной темно-синей куртке и лыжной шапочке:
— Нас вызывали, Гали...
— Понятно, ждите, — перебил он меня и пошел к будке вахтера, переговорил там о чем-то, вроде даже звонил, потом вернулся. — К дальнему зданию, там вас встретят, — объяснил он водителю, показывая направление.
Таксер поехал молча. Выражение лица у него было — будто к стоматологу едет, это я в зеркальце заднего вида заметил. Но обещанные двадцать пять рублей за поездку, видать, не дали ему впасть в отчаяние. Хотя таксистов, как и скоропомощников с ментами трудно удивить диковинными местами, где им по работе приходилось побывать.
Выгрузили нас прямо возле темно-синего «мерседеса». Точно, не в «Дом колхозника» приехали. Давид не выдержал, подошел к мерину, потрогал пропеллер на капоте.
— Их всего два таких в Москве. У вдовы Высоцкого и...неужели она такая богатая??
Я промолчал, показывая бровями — мол ты и
