Голубой Ютон - Квинтус Номен
– И что нам даёт это сокровенное знание? – с некоторым ехидством поинтересовалась Лера. Как «главный экскаватор» небольшого коллектива, она не испытывала особой приязни к физически слабой Нине, и периодически это у нее прорывалось наружу.
– Почти ничего, наверное, – несколько рассеянно ответила та, – разве что подтверждает, что с датой я не сильно напутала. Значит так, по уточненным данным мы сюда прибыли девятого мая, причем в то же место, где и раньше были. А сегодня, стало быть, четырнадцатое июня. Двести тридцать четвертого года.
– Провалились на восемьсот лет? В татаромонгольское иго угодили? Только этого не хватало… – взглянув на вертящихся вокруг детей очень вежливо выругалась Лера.
– Нет. Иго – поправь меня, если я ошибаюсь – это тысяча двести какой-то там год. А здесь пока просто двести тридцать четвертый, без тысячи. Нам до ига еще жить да жить… Лера, теперь твоя очередь: расскажи нам как историк, чего нам нужно опасаться и чего полезного мы можем здесь получить, а то у меня с историей даже в школе неважно было, – ответила Нина.
– Ой… Ну что, по крайней мере теперь мы можем не бояться, что людей на планете нет. Они есть, и их довольно много… так что выбор способа сохранения цивилизации не ограничивается путем, которым повела нас Нина… хотя сами выбирайте что вам подойдет. Что творилось… что творится здесь, в Тульской области, история раскрыть пока не в состоянии, зато нам точно известно, что уже есть довольно развитые древние греки и одноименные римляне. Если приспичит, то мы, думаю, сможем до них добраться без особых потерь: ружья, пистолеты, даже два автомата – есть чем защититься в дороге. Однако надеюсь, что люди есть и поближе.
– Мы пока вроде никаких следов людей не видели, по крайней мере зверьё тут непуганое, – возразил кто-то.
– Насколько я помню, Дьяково городище, которое вообще на территории Москвы, сейчас точно заселено, а до него добираться куда как ближе чем до греков. И вроде в районе Старой Рязани что-то подобное должно быть, но это не точно…
– Ну давайте всё бросим и пойдем куда-то добираться, – высказала своё мнение Лиза. – Урожай пусть другие собирают, а мы перебьемся, зачем он нам? Мы же все эти поля со скуки пахали-сеяли?
– Ага, и электричество для телефонов ваших трением палочки о тряпочку добудем, – поддержал её Михалыч. – Девочки, давайте сначала здесь приличную жизнь себе наладим, и уж потом подумаем как с местным населением общаться.
– Лучше, конечно, общаться мирно, – добавила Лера, – а мирное общение – это торговля. Причем торговать нужно тем, что сейчас очень дорого, а кроме нас никто этого на рынок предложить не может.
– Картошкой торговать будем?
– Можно и картошкой. Но у нас есть то, чего здесь вообще ни у кого нет и за что очень многие готовы будут очень дорого платить. У нас есть сталь.
– Страус: сколько? – процитировал опять кто-то. – Даже если забор снять и двери железные, тонн десять-то наберется?
– Одних труб в КамАЗе тонн тридцать, а сколько всего… Не знаю, но это вообще неважно. Лариса тогда сказала действительно самую важную для нас вещь, просто, мне кажется, ее не все правильно поняли. Мы знаем что сталь существует, а этого сейчас никто не знает. И мы знаем как эту сталь сделать. Знаем, просто у нас пока ее некому делать. Но обучить детей, чтобы они уже ее делали, мы не просто можем, мы обязаны. И вот когда эта часть плана будет сделана… Кстати, и за погоду, за урожай можно не беспокоиться. Сейчас римский климатический оптимум на дворе, в Крыму финики растут, а здесь весна начинается уже в феврале. И осень заканчивается в декабре. Лимоны, конечно, с мандаринами вряд ли на огороде вырастут, а виноград с персиками – за милую душу. И продлится это счастье аж до пятьсот тридцать пятого года, а потом… Ладно, что знала – сказала, может еще чего потом вспомню. Главное – природа за нас, справимся. Ну что, отдохнули, повеселились? Пошли лес рубить!
Глава 8
Жил на свете простой советский слесарь Владимир Святославович с простой советской фамилией Мудрый. И обладал этот слесарь простым советским чувством юмора, а потому сына своего он назвал простым именем Ярослав. Ярослав Владимирович Мудрый имени своего тоже не посрамил – и на свет появилась белокурая голубоглазая девочка Анна Ярославовна. Девочка эта росла-росла, да и выросла, до того выросла, что даже замуж вышла. И взяла фамилию мужа, как это принято на Руси. Правда с мужем она прожила недолго – развелась. Но фамилию новую оставила. И даже снова замуж выйдя, фамилию эту менять не стала…
Окончив институт, пошла Анна Ярославовна работать по специальности, которую в институте и получила. Учительницей в школе. Причем учительницей русского языка и литературы. Ревнительницей русского языка и русской грамматики – но при этом она никогда не использовала букву "ё". Не везде не использовала, а только при написании своей фамилии – потому как даже еще в том, самом первом ее свидетельстве о браке, работники ЗАГСа эту букву в её фамилии не проставили. В фамилии мужа – проставили, а в её – нет.
Но несмотря на некоторые "особенности" собственного правописания Анна Ярославовна преподавателем оказалась прекрасным, да и организационные способности её начальство заметило. И всего-то через шесть лет работы в не самой простой средней школе заведующей по учебной работе стала она – Королева Анна Ярославовна. Вообще внимания не обращающая на то, что отчество её ну совершенно никто из соотечественников не мог произнести правильно…
Импровизированную речь Ларисы, произнесенную на второй день после появления всех здесь, Анна Ярославна восприняла очень лично…
Когда Леночка притащила первый раз Марине здоровенную корзину белых грибов, та почему-то сильно расстроилась. На вопрос Леночки о причине Марина ответила просто:
– В наших краях белые только в середине июля появлялись.
– А сейчас пораньше появились, и это хорошо! Теперь можно голодными вовсе не ходить! Да и на зиму насушим, что
