Борщевик шагает по стране - Даниил Николаевич Заврин
– Можно я хоть что—нибудь сам сделаю?
– Пока ты это сделаешь тысяча лет пройдет. А тут следует спешить. Нам и так дали слишком мало времени.
– Боюсь это очень плохо закончиться, внедрить борщевик, как силосный, да еще с такими отклонениями. – Хватит, заладил. Это лишь первая стадия, на второй уберем, все проблемные места. Давай пошли уже. Мне не терпеться увидеть, что они для нас приготовили.
– Да иду, иду. Куда ж я денусь – заметил Моисеев убирая доклад в сумку.***
Глядя в окно иллюминатора, Николай Алексеевич не мог отделаться от мысли что делает что—то неправильно. Хотя по сути, ему и делать то ничего не пришлось, лишь соглашаться, с Вавиловым и игнорировать тот факт, что за ними постоянно следуют сотрудники КГБ в штатском.
Он посмотрел на белые тучи. Наверное, если бы раньше ему предложили нечто подобное он бы взялся руками и ногами, но теперь, когда он начал хоть немного понимать в ботанике, те данные с которыми они столкнулся, его очень сильно обескураживали. Если не сказать больше.
А началось всё с Вавилова, с его выпученных горящих глаз и этого треклятого борщевика. С которого он и начал всю эту затею.
Моисеев тяжело вздохнул и скрестил руки на портфеле. Несомненно, польза от этого была. Борщевик и до этого мог похвастаться нескромным ростом и богатырским телосложением, взять тот же сибирский сорт, который они также могли смело взять в эксперимент, хотя бы потому что он показывал куда большую сопротивляемость к их секретному компоненту.
Но нет, такой результат их не устраивал. Им надо было увидеть наилучший симбиоз, пусть даже он и характеризуется сильнейшей фото токсичностью. И ведь Вавилов, в отличие от своего гениального тезки, также о подобном слышать не хочет, продавливая лишь ему нужный интерес.
Моисеев тяжело вздохнул. Он ведь хорошо понимал. Два видных ученых, две лишние подписи в документах, вот почему их везут в Тверь и просят участвовать в этой растительной авантюре. Да, их сорт дает просто невероятные темпы роста, и может смело заполонить изувеченные войной участки, но и ведь он и опасен. Очень опасен.
–Что—то ты смурной Коль – заметил Вавилов, выглядывая вперед в поисках обеда – признаться, не люблю такой твой настрой, он сеет негатив.
– Я просто думаю, о их видоизменных сортах. Они же так и не пояснили как добились подобных результатов.
– И что? Какая разница. Борщевик Сосновского, идёт впереди планеты всей по выживаемости, дает прекрасные сборы, любой сорняк игнорирует. Что еще надо, для прикормки. Это идеальное решение, по засевам всего севера.
– А тебя не смущает что ничего подобного мы раньше никогда не видели?
– Ну, мало ли что мы не видели – Алексей принял поднос у стюардессы – Спасибо. Знаешь, мы и о венериной мухоловке не знали до поры до времени и даже представить её не могли.
– Так она не меняет днк.
– А просто ест насекомых живьем. Тоже знаешь ли, не совсем характерная особенность.
– Леш. Ты же видел ожоги. Это не какие—нибудь там покраснения.
– Да, и что? Почему ты начал об этом сейчас, когда мы уже провели борщевик в общую базу и внедрили в посевной план?
– Это кстати, второе что не дает мне покоя, зачем, они хотели, чтобы борщевик обязательно подвергся высадке. Хотя все опыты можно было проводить в лабораторных условиях.
– Да я откуда знаю. Я о подобном у генерала не спрашивал. Как сказали, так и сделал, и поверь, это правильное решение. Как никак ты теперь сидишь на самолете, который направляется в Тверь, а не сидишь где—нибудь в кутузке, в вечной мерзлоте. И старайся думать о хорошем. Например, о будущих открытиях и премиях. Поверь, это только верхушка айсберга. Там нечто такое, о чем ни ты, ни я, даже понятия не имеем.
– Вот это и пугает.
– Да ты всего постоянно боишься, между прочим, в этом тебе бы обязательно фронт помог, там такое крайне быстро лечат – заметил Вавилов и принялся за еду, уверено распаковывая салат и второе блюдо.
Моисеев снова отвернулся к иллюминатору. В общих чертах Вавилов был конечно прав, выбора действительно было немного, но всё же, они могли по крайней мере поспрашивать, почему этот сорт стал так важен даже не смотря на его очевидную ядовитость.***
В аэропорту, их также поджидал служебный автомобиль. Вавилов снова не без удовольствия, подметил, что еще никогда ранее, их не сопровождали так чинно как этот раз. И он был конечно прав, даже в служебных заграничных поездках, максимум что позволялось, это нанимать такси.
– Немного, лоска никогда не повредит верно? – заметил Алексей, влезая в черную волгу – ох, как же я рад, что наконец, мне оказывается столь необходимое в нашей профессии почтение, ведь кто как ни агробиологи и селекционеры, выведут СССР из этого сельскохозяйственного застоя и дадут наконец тот необходимый процент пшеницы.
– Так мы не пшеницей занимаемся – поправил его Моисеев, усаживаясь рядом.
– Да какая разница. Пшеницы, или сено. Все в одни ворота – заметил Алексей, уже изрядно захмелев от выпитого в самолете шампанского – все это лишь никому не нужные ремарки. Главное мы даем результат.
– Или подписываемся под любой подсунутой бумажкой.
– Или так да. Хотя там больше я подписываюсь – нескромно заметил Вавилов – впрочем я на тебя не сержусь, я предполагал твою реакцию. А значит, просто обязан все терпеть. Верно?
Он тяжело повернулся к нему. Николай, инстинктивно сжался, раскрасневшееся от алкоголя лицо Вавилова, совершенно не походило на то которое он привык видеть на заседаниях. Теперь это был, матерый, прошедших великую войну человек.
– Верно.
– Вот. То, то же. Эх Коля, такие нас впереди дела ждут. Если бы ты только послушал генерала. Волосы дыбом встают что там у них происходит. Только вот, сам понимаешь, государственная тайна.
– Да у нас тут все государственная тайна – вздохнул Моисеев и посмотрел в окно на пролетавший за окном город – и там и здесь, везде одно и тоже. Железный занавес к тому же.
– Опять ты за свое нытье. Да не нужны они нам. Сами мы со всем справимся. У нас, вон, половина планеты под боком. С такими ресурсами, мы и Америку, и Европу за нос заткнем. Нам бы лишь продышаться как следует и все. Пойдет новая эпоха.
– Лучше будущее ты хотел сказать?
– Да какая разница – махнул рукой Вавилов – один черт одно и тоже.
– А почему мы через Москву едем? Ты же говорил, там аэропорт есть.
– Он, для вертолетов только, только не спрашивай почему. Я вот вообще не представляю зачем они туда вертолетную базу всунули. Летать на
