Магия и пули - Анатолий Федорович Дроздов
– В отель вернулись только утром, – нахмурилась Варвара. – Вы ночевали у нее!
– И что с того?
– Ведь это грязь! Как вы могли?!
– Варвара Николаевна, вы мне не мать. И не сестра, насколько знаю. Я не обязан вам давать отчет.
– Вы говорили: я вам друг!
– И что с того?
Варвара зарыдала.
Федор встал и, подойдя поближе, протянул платок.
– Утрите слезы. Если это вас утешит, то продолжения с Ларош не будет. Она меня вот так поблагодарила. Каприз красивой баронессы.
– Она не баронесса, – всхлипнула Варвара. – Простолюдинка и актриса. Взяла себе красивый псевдоним. Распутная девица. Как вы могли?!
– Да будет вам! – ответил Федор. – Небольшое приключение. С мужчинами случается.
– Если вам женщина нужна, – вздохнула Оболенская. – Так я ведь есть.
– Вон что оно… – Федор возвратился к креслу за столом. – Вы сами до сего додумались, иль кто-то подсказал? Позвольте догадаюсь: Полина с Алевтиной. Поэтому в Париж со мною напросились?
Варвара покраснела и уставилась на пол.
– Позвольте объясню, – продолжил Федор. – Да, вы мне друг, я вам обязан. Но сделать вас любовницей постыдно для меня. Нечестно, непорядочно, зазорно. Мне наплевать, что думают другие, но я себе такого не позволю. Обидеть женщину и близкого мне друга…
– Вы не обидите, – промолвила Варвара. – Я вас люблю. Давно, а вы не замечаете.
– Тем более, – ответил Федор. – Грешно воспользоваться вашим чувством – я перестану уважать себя. Мы объяснились?
– Да, – Варвара встала. – Простите за скандал. Я поступила некрасиво.
– Нет некрасивого в искренности, – ответил Федор. – Но вы присядьте, о делах поговорим.
Варвара подчинилась.
– Что по картинам?
– Приобрела четыре. Два Ренуара, есть Дега, Лотрек. Ван Гога вы купили сами.
– Закупки прекращаем, скажите это галерейщику. Я заказал себе аэроплан, а он недешев. Еще расходы на доставку…
– Я поняла, – сказала Оболенская.
– Теперь идите.
Варвара встала.
– Нет, погодите! – Федор тоже встал. – Хочу, чтоб знали: вы мне очень дороги. Какая баронесса! – он махнул рукой. – Она не стоит вашего мизинца.
– Спасибо! – Варвара улыбнулась. – Я запомню.
Она ушла.
– Ну, что, прошлись с тобой по бабам? – хмыкнул Друг. – Нарвались на скандал, в газетах прописали. Нет, с этим надо что-то делать. Варвару – или отдалить, или тащить в постель. Сама ведь предложила.
– Я не люблю ее.
– И что такого? Как будто здесь все браки по любви. Жена из Оболенской получится хорошая – верная и преданная. Хозяйственная-таки.
– Так сам же говорил, чтоб держался от нее подальше!
– Варвара изменилась, не заметил? Не рвется более командовать, послушной стала.
– Так это до поры до времени. Пока не выйдет замуж.
– Не думаю. Ты, Федя, изменился тоже. Возможно, не почувствовал, но я-то вижу. Тебя теперь не наклонить. Ларош отшил, а раньше бы не смог. Счел бы себя ей обязанным, раз спали вместе. А так – адью и досвидос. С Ньюпором быстро разобрался, хоть я молчал. Взрослеешь, друг!
– Возможно, – согласился Федор. – Только с Оболенской поспешать не буду.
– Ну, вскрытие покажет! – ответил Друг.
[1] Секция (отдел) III германского Генштаба того времени – военная разведка.
[2] Вальтер Николаи возглавлял германскую военную разведку до и в период в Первой мировой войны.
[3] В реальной истории Шарль де Ньюпор погиб в 1912 году. Его самолет сорвался в штопор. Его старший брат, Эдуард, погиб ранее, выпав из самолета. Авиация того времени была чрезвычайно опасным занятием.
[4] «Ньюпор IV» того времени был монопланом. Знаменитый истребитель-биплан периода Первой мировой войны носил номер «17».
[5] Именно этот способ предложил французский летчик, герой Первой мировой Ролан Гаррос. Да, тот самый, в честь которого назван турнир по теннису. Эта конструкция была очень популярна в Первую мировую.
[6] Баронесса Раймонда де Ларош считается первым пилотом женщиной Франции. Имела «бреве» за № 36.
[7] Тот самый Вуазен, изобретатель самолета, на котором воевали в Первую мировую.
[8] Конструкция «Фармана» позволяла перевозить пассажира на баке с бензином за спиной пилота.
Глава 7
От Федора Варвара ушла в смешанных чувствах. С одной стороны, было стыдно – предложив себя в любовницы, нарвалась на отповедь, а, с другой, услыхала, что она дорога ему. Интересно, это искренне или подсластил пилюлю? Как узнать? Федор сильно изменился. И куда девался мастеровой, приходивший к ней за книгами? Тот был милым и наивным, а вот нынешний – строг и замкнут. Перемены из-за титула? Не похоже. Чванства, свойственного родовым, у Федора не появилось. Он ровен в отношениях как с ней, так и с приехавшими вместе нижними чинами. Видит в них людей, что несвойственно для князя и офицера. Федор дал им денег и предложил самим знакомится с Парижем. Те окунулись в развлечения: пьют вино и посещают представления. Цирк, петушиные бои… Завели подружек, подрались с клошарами[1]. Те решили вымогать у русских деньги, что, конечно, не пришлось по нраву унтер-офицерам. Для начала послали попрошаек далеко, а когда те полезли наказать обидчиков, получили по мордасам. Случилось целое побоище – клошаров оказалось много. Только русские не отступили, одержав разгромную победу. Очевидцы вызвали полицию, унтеров свели в участок. Варвара ездила их выручать – Прохоров с Семеновым не сильны в французском. Сказала полицейским, что на спутников напали с целью грабежа. Узнав, что они остановились в «Ритце», полиция отстала. Федор хохотал, когда это услыхал.
– Поквитались за 1812 год, – сказал ей, отсмеявшись. – Молодцы, ребята! Одежду им порвали? Пусть купят новую, выделите им денег.
Варвара подчинилась, хотя и не одобрила – разбалует князь унтер-офицеров. В чужой стране следует вести себя прилично. Ну, дали бы клошарам по франку – экая беда. А вот
