Дело чести (СИ) - Земляной Андрей Борисович

Лев Львович Голицын, как и подобало воину, напротив, был высок, строен, и носил плотную бороду клином, и роскошные длинные усы. Он одним взглядом пробежал ряд наград Николая, и покачал головой. Выходило так, что те, кто называл молодого генерала выскочкой, и политическим назначенцем, просто дураки. Два высших ордена Ниххон, российскому подданному, за просто так, на грудь не падают. Но и кровавый след, тянущийся за Белоусовым — младшим, был такой ширины, что всякому головорезу будет за честь. Собственно, родной племянник князя Ефима Петровича Голицына, и напросился на эту встречу, для того, чтобы лично посмотреть на человека одно имя которого порождало в свете бурные споры, едва не переходящие в ссоры. А увидев лично, был некоторым образом удивлён, потому, что видел перед собой огромного страшного зверя, который тем не менее был прекрасно обучен, и воспитан, никогда не путал приборы, и не употреблял белую рыбу под красное вино, хотя и того, лишь пригубливал, скорее обозначая питьё.

Беседа конечно же не касалась службы и рабочих будней. Для этого есть кабинет. Но в свежий июньский день, на открытой веранде ресторана, заниматься делами, могут только торговцы, а у воинов найдутся разговоры поприятнее. Например, тема перевооружения войск, где Белоусов был действительно знатоком, поскольку его заводы выделывали три вида оружия на которые меняли старые «мосинки». Затем затронули тему связи и транспорта, где молодой князь, тоже показал отменную осведомлённость, и даже пообещал продемонстрировать свой самолёт, который назвал лучшим курьерским транспортом.

— Но позвольте, нам что ли получать пилотские патенты? — С несколько нервным смешком заметил Толстой-Милославский.

— Зачем? — Николай от удивления даже отставил тарелку. — Машина просторная, большая. Там кроме пилота, найдётся место ещё для пары кресел, и багажа. Так что можете с собой и человечка нужного, для спокойствия прихватить, да и в вещах себя не сильно ограничивать. По проекту, двадцать четвёртый должен был таскать полторы тонны груза на расстояние в четыреста километров. Если иметь в виду, что нам не нужно бомбить неприятеля, и в конце маршрута нас ждёт заправка и механики, то это расстояние можно сразу увеличить вдвое, а помня, что полторы тонны мы никак не возьмём, то и ещё больше. Но я поступил проще. Под крыльями моего Сикорского пара подвесных баков, и я могу пролететь в одну сторону чуть не две тысячи километров. Четыре часа полёта, и я из Москвы на Урале, а в течении дня, могу долететь хоть до восточной окраины империи. Правда вылетать нужно ночью.

— И вы так планируете сваливаться словно снег на голову, как к нам? — Пётр Михайлович негромко рассмеялся.

— Не ко всем, но многим. — Николай кивнул. А как же иначе составить представление о положении дел? Но сейчас мы готовим специальную инспекционную группу, которая займётся именно этим. Купим им курьерский воздухолёт класса Альбатрос на десять мест, и за пять — шесть месяцев, они объездят всю страну.

— Так прознают же о проверках, да подтянут службу… — Возразил многоопытный Боярский.

— Если ещё и наведут порядок в документах, да отчитаются по тратам, то можно сказать проверка удалась. — С улыбкой ответил Николай. — Как говорил государь-император: — «У меня нет для вас других людей». Так что нужно управляться с этими.

— И давно ли вы так переменили свои взгляды? — Поинтересовался Толстой-Милославский, имея в виду бескомпромиссное отношение Николая Белоусова к преступникам.

— Так с тех пор, когда начал заниматься не законченными преступниками, а людьми, живущими на грани. Зачастую вынужденными воровать дабы хоть как-то свести концы с концами. Надеюсь, что я смог напугать до желудочных колик командира местной роты, чтобы тот перестал запускать руку в казённый карман. Хотя он ещё не знает, что моим приказом, подписанным вашим дядюшкой, — Николай кивнул Голицыну, — оклады по таким вот отдельным подразделениям увеличиваются вдвое. Но и спрошу я с них не вдвое а втрое. Потому как нужно не только служить достойно, но и за старые грехи рассчитаться.

— А что вообще планируется, если конечно это не секрет.

— Да какой уж там секрет, господа. — Николай вытер губы салфеткой. — Увеличивают численность охранных отрядов почти в четыре раза. Будет в каждой крупной губернии не рота, а батальон, и полноформатная дивизия в центре, со своими автомоторами, броневиками и авиацией. Тяжёлой артиллерии, и бронеходов не будет, упор будет сделан на подвижность, и высокую боевую выучку. И потому для командира дивизии поставлен порог генерал-полковник, а для его заместителей генерал-лейтенант.

— А численность дивизии? — Поинтересовался Голицын.

— Пока планируем двенадцать тысяч строевых.

— Солидно. — Губернские начальники переглянулись.

— Не всякая армейская дивизия в мирное время такой состав имеет. А если уж учесть и броневики, и авиацию…

— Так чтобы раздавить это кубло, которое опутало Астраханскую губернию, пришлось тревожить даже армейскую контрразведку. — Ответил Боярский. — А уж у них своих дел хватает. Да и нам полегче. Вспомните как собирали людей против банды Анатолия Железнякова по кличке Железняк. Едва ведь замкнули оцепление. Если бы не добровольцы, то ушли бы сукины дети. А так, будет у нас специальная войсковая часть, да не какая-то там рота, а батальон, человек в триста…

— Пятьсот. — Поправил его Николай. — Батальоны центральных губерний будут чуть меньше полка, а вот те, что на окраинах и в малонаселённых частях страны — оставим ротами.

— Чтобы в случае войны, сразу сделать батальоны полками, призвав резервистов? — Спросил Ттолстой-Милоставский. — Дельно.

— Господин генерал-губернатор! — Вбежавший в зал ресторана полицейский чин, выглядел так, словно только что вылез из бочки, что скатилась по длинной лестнице. Фуражка сбита набок, китель перекошен, сабля вместе с перекрученной портупеей на спине, а револьвера в расстёгнутой кобуре вовсе нет.

— Константин Львович, что за вид?! — Губернатор даже встал от полноты чувств. — Что о нас подумает московский гость?

— Господин генерал-губернатор, Пётр Михайлович, беда. Каторжный конвой, что завра на отправку, взбунтовался и захватил тюрьму, как есть. С охранниками, оружием, да гражданскими. Только-только успели оцепление выставить и запереть их там.

— Что-ж господа. — Николай встал и одёрнул мундир. — Предлагаю лично посмотреть, кто там такой умный, что решил, что каторги для него мало.

[1] Барашка в бумажке — иносказательное название взятки.

[2] Исетск — на нашей карте — Екатеринбург.

[3] Ново-Николаевск — на нашей карте Новосибирск

[4] Огромный чемодан, в котором без особого труда поместится человек среднего роста и комплекции.

[5] Надворный советник — чин седьмого ранга равный подполковнику

[6] Гофмейстер — придворный чин пятого ранга равный армейскому бригадиру (чин выше полковника но ниже генерал-майора).

Глава 11

В обществе, как и в природе нет пустоты. В отсутствии львов — царствуют бараны.

Джонатан Свифт, декан собора Святого Патрика в Дублине. Заметки к пятому путешествию Гулливера.

Военному министру Великобритании сэру Уинстону Леонарду Спенсер-Черчиллю.

Сэр. В ответ на ваш запрос от 25 мая сего, 1924 года относительно планов перевооружения армии Российской империи, имею сообщить следующее.

На основании открытых источников (газеты, радио), установлено, что массовое перевооружение армии касается прежде всего личного вооружения стрелков. В армию и во флот, поступают образцы короткоствольного автоматического оружия, что некоторым образом даёт основания полагать, что основной огневой контакт с массой пехоты планируется на дистанции в 200–300 метров и ближе, а роль сдерживания отводится в основном пулемётам и лёгким миномётам, численность которых в пехотных порядках первой линии весьма высока. На двадцать стрелков, приходится два ручных пулемёта и один станковый, а также миномётное отделение.