Александр Больных - Штык-молодец. Суворов против Вашингтона
Но если какая-то неприятность может случиться, она случится обязательно. И если первый день плавания на север прошел благополучно, то на второй на горизонте показался парус. Капитан встревожился и уже хотел было повернуть обратно, однако Лафайет напомнил ему о деньгах и даже пообещал доплатить еще, если они все-таки доберутся до Чарлстона в Каролине. Капитан заколебался, но потом жадность взяла верх, и «Виктуар» продолжил следовать прежним курсом. Все тревоги оказались напрасными – их нагнала небольшая шхуна столь разбойного вида, что на всякий случай обе пушки «Виктуара» пришлось навести на нее. Какое-то время шхуна шла рядом, видимо, ее команда тоже прикидывала и оценивала, стоит ли иметь дело с незнакомцем. Лафайет был в полном восторге. Еще бы! Впервые в жизни он встретился с настоящими пиратами! А в том, что шхуна была пиратской, ни у кого не возникло и малейших сомнений. Однако вскоре незнакомец добавил парусов и умчалась вперед. Капитан вздохнул облегченно, а Лафайет огорченно.
Но на этом их приключения не закончились. На следующее утро, едва рассвело, буквально в двух кабельтовых по правому борту «Виктуара» обнаружился трехмачтовый корабль, национальная принадлежность которого не вызывала никаких сомнений, потому что на гафеле лениво полоскал на ветру флаг с крестом Святого Георгия.
– Англичане… – едва смог вымолвить капитан, нервно ощупывая горло, словно на нем уже затягивалась петля.
Англичанин отреагировал на встречу незамедлительно, все-таки выучка моряков Королевского Флота всегда считалась эталонной. Тут же бухнула одна пушка, и ядро мячиком запрыгало по гребням волн под носом «Виктуара», а потом на мачту фрегата взлетела вереница разноцветных флажков. Хотя с морскими сигналами никто из пассажиров знаком не был, все сразу догадались, что им приказывают остановиться.
– Мы должны драться! – пылко заявил Лафайет, но в этот момент фрегат дал еще один выстрел. Теперь уже ядро просвистело между мачтами «Виктуара», намекая, что третий выстрел будет точным.
– Это тридцатипушечный фрегат, он нас потопит в считаные минуты! – флейтой возопил капитан и приказал: – Спустить паруса!
Англичане, видя, что перехваченный корабль останавливается, взяли часть парусов на гитовы, и фрегат почти остановился, плавно развернувшись прямо поперек курса французского судна. Затем на воду тяжело шлепнулся баркас, в который спустились несколько моряков и, судя по красным мундирам, пара морских пехотинцев. Ныряя на волнах, баркас быстро подошел к борту «Виктуара», и на палубе появилась тощая низенькая фигурка, которую можно было принять за подростка, смеха ради облаченного в морской мундир. Однако следом за офицером на палубу поднялись трое дюжих морских пехотинцев, держащих в руках мушкеты, а за ними несколько матросов, вооруженных абордажными саблями.
Тощенький лейтенант огляделся и нетерпеливо махнул рукой.
– Капитан!
– Я, сэр, – подошел капитан «Виктуара». – Я не говорить ангельски, может вы говорить француз? – кое-как выдавил он.
На худом лице британского лейтенанта мелькнула пренебрежительная усмешка. Но все-таки он поднес два пальца к треуголке и на таком же скверном французском языке представился:
– Лейтенант Королевского Флота Горацио Нельсон. По приказу командира ЕВК «Лоустофт» кэптена Локера должен произвести досмотр вашего судна на предмет контрабанды, адресованный возмутившимся колониям.
– Капитан Роже Дюруа, судно «Виктуар», идем из Бордо в Испанский Мэйн, – произнес несколько побледневший капитан.
– Ваши судовые бумаги.
– Но, сэр, это незаконно, досматривать французский корабль в открытом море.
– Вы находитесь в зоне военных действий, а потому здесь применяются законы военного времени, – сухо ответил юный Нельсон. – Если бы вы входили в устье Жиронды, у нас не было бы никаких претензий. А здесь, извините, Америка. Бумаги! – уже жестче потребовал он.
Лафайету все это не понравилось до чрезвычайности. Он растерянно перебегал глазами с капитана на британского лейтенанта, потом на растерянных попутчиков, на британский фрегат, который вроде бы лениво покачивался на волне, но были видны пушки, выдвинутые в открытые порты и готовые к немедленному залпу. Можно было даже различить артиллеристов с горящими фитилями, замерших возле лафетов.
Капитан подал Нельсону судовой журнал и коносаменты, которые, разумеется, были фальшивыми. Оставалось надеяться, что англичанин удовлетворится просмотром бумаг и поленится лезть в трюм. Но, увы, зажав документы под мышкой, лейтенант потребовал:
– Капитан, прикажите открыть трюмы. Пусть матросы уберут парусину и крышки. Мы произведем досмотр.
– Может, предложить ему денег? – шепотом спросил совершенно растерявшийся Лафайет у барона.
– Да вы что, он же вас тут же прикажет повесить! – ответил фон Вальдау.
Капитан тяжко вздохнул, по лицу его катились крупные капли пота, хотя утро было не таким уж и жарким. Он уже повернулся к боцману, чтобы отдать нужный приказ, но тут произошло совершенно неожиданное. Фон Вальдау подошел к Нельсону и подал ему какие-то бумаги.
– Лейтенант, ознакомьтесь. Это письма от лорда Стормонта, вашего посла в Париже, и от лорда Джермейна, министра по делам колоний.
Нельсон чуть не подпрыгнул, услышав сие, но с письмами ознакомился самым внимательным образом.
– Так вы и есть тот самый человек, который сообщал нам из Парижа обо всех судах с оружием? – недоверчиво переспросил он.
– Да, – сухо ответил фон Вальдау. – В досмотре нет никакой необходимости. Это судно куплено присутствующим здесь маркизом де Лафайетом и везет оружие и порох бунтовщикам. Так что повторю, нет никакой нужды открывать люки, все прекрасно известно. Судно подлежит незамедлительному арестованию, груз можете доставить генералу Хау, он будет только рад. Команда… На ваше усмотрение. Этих горе-вояк надлежит поместить в тюрьму, полагаю, пара лет казематов охладит их воинственность. Советую вызвать еще одну шлюпку и перевезти их к себе на фрегат, дабы содержать под крепким караулом. Это французские офицеры, и от них могут получиться неприятности.
– А вы, сэр? – невольно заробел Нельсон.
– Я останусь здесь и вместе с призовой командой отправлюсь к генералу Хау.
– Но, сэр…
– Исполняйте, лейтенант, я как старший по званию имею право приказывать. К тому же еще раз посмотрите на мои полномочия, подписанные лордом Джермейном… и остальными.
Нельсон еще раз внимательно перечитал бумаги, поморщился, но все-таки козырнул.
– Есть, полковник, сэр.
Увы, мрачные предчувствия капитана Дюруа оправдались. Когда спустя час «Лоустофт» и «Виктуар» двинулись дальше, взяв курс на Нью-Йорк, его тело раскачивалось и дергалось в петле на левом ноке марса-рея «Лоустофта». Дальнейшее путешествие незадачливого маркиза проходило в канатном ящике и было очень неприятным. Впрочем, два года в обществе тюремных крыс Дартмута оказались ничуть не лучше.
Глава 9
Лорд Уильям пребывал в настроении умиротворенном и радостном. Наконец-то забылись унизительные поражения, которые наносили войскам Его Величества Георга III возмутившиеся плантаторы и рабовладельцы. Теперь в распоряжении генерала оказалось достаточно войск, и он сумеет занять все важные пункты, после чего американцам останется только капитулировать. Правда, этот русский генерал с самого начала показал свой скверный нрав и принялся спорить относительно будущих планов. Вообще, как смеет какой-то наемник говорить перед лицом британского генерала?! Вот все эти гессенские и брауншвейгские командиры, тот же фон Кнюпхаузен, скромно помалкивают, они прекрасно знают свое место, а проклятый Сувара пытается стоять на своем. Ну, ничего, сейчас, когда вся армия благополучно высадилась в Чезапикском заливе и можно начать наступлении прямо на Филадельфию, которую мятежники объявили своей столицей, ему придется подчиниться. Впрочем, сначала, как положено во всех приличных армиях, надлежит устроить военный совет, дабы определить, что следует делать далее.
Конечно, эта жалкая хижина совершенно не подходила для заседания военного совета, но, что поделать, лорду Уильяму приходилось мириться с временными неудобствами. Хорошо вышколенные денщики постарались обставить ее как можно лучше, но все равно хрустальные графины с шерри и порто смотрелись странно на убогом столике, колченогость которого не скрывала, а, наоборот, подчеркивала шитая скатерть. Да и кривые табуретки навевали какие-то мрачные мысли.
Первым появился лорд Корнуоллис, с которым лорд Хау раскланялся превежливым образом, хотя прекрасно знал, что лорд Чарльз спит и видит, как бы подсидеть его и самому занять пост главнокомандующего. Пришел генерал-майор Грей и почти сразу следом за ним гессенцы – Людвиг фон Вурмб и Вильгельм фон Кнюпхаузен. И уже самым последним изволил прибыть этот проклятый Сувара вместе со своими помощниками – какой-то там бригадир и совершенно зверообразного вида казак, как его там, Platoff, кажется. Еще не хватало лорду запоминать имена этих дикарей. Впрочем, внешне генерал Хау не подал вида, он любезно приветствовал сухощавого русского генерала с совершенно мальчишеским хохолком над высоким лбом. Как ни странно, русский ответил ему изысканным поклоном и приветствием на немецком языке, который был явно лучше немецкого лорда Уильяма. Но, кстати, совет все равно пришлось бы вести на немецком, чтобы могли понять гессенские офицеры, ведь не призывать же переводчика, когда будут обсуждаться наисекретные вопросы. Впрочем, поскольку на британском престоле сидел уже третий по счету Георг из Ганноверской династии, волей-неволей гордым лордам и пэрам приходилось учить немецкий язык, который был весьма в ходу в Виндзоре.
