Михаил Ланцов - Александр
— Итак, друзья, — сказал великий князь, после того как Николай Дмитриевич занял свое место, — я собрал вас вместе для того, чтобы объяснить ситуацию в целом. Последние дни мы много разговаривали на различные темы, связанные с наукой, но общая картина ситуации, вероятно, от вас уплывает.
— Если честно, мы все сильно озадачены вами, — Пирогов говорил несколько задумчиво, — вы приезжаете из долгого, сложного и очень насыщенного кругосветного путешествия и выдаете нам целый перечень задач весьма странного характера. Я ума не приложу, где ваша разведка смогла выкрасть подобные сведения. Да еще в столь значительном числе. Могу я просить поделиться с нами этими сведениями?
— Нет, не можете. Все предельно просто — деятельность разведывательной службы глубоко законспирирована. Я очень серьезно отношусь как к разведке, так и к контрразведке, а потому, если вы хотите сохранить свои жизни, то никогда не будете пытаться узнать кто, где и как проводит секретные операции. Да господа, я вас очень ценю, а потому предупреждаю заранее, ибо не хочу потерять. Надеюсь, в дальнейшем, подобных вопросов не будет. Думаю, мы поняли друг друга?
— Безусловно. — Авдеев быстро и четко ответил за всех остальных, которые смогли от столь шокирующей подробности только молча покивать головами.
— Так вот. Ситуация. Перед вами был поставлен огромный объем работ, который многократно превышает ваши личные возможности. Я это отлично осознаю и умышленно пошел на подобный шаг. — Александр сделал паузу и вопросительно посмотрел на присутствующих.
— Тогда что вы от нас хотите?
— Создания серьезного, слаженного коллектива ученых. В ближайшее время вам всем придется пройти через не самую простую процедуру создания Научно-исследовательского института. Их будет четыре: Химической и Электротехнической промышленности, Медицины и Точной механики. В каждом, я повторяю, в каждом вы должны будете собрать не меньше полусотни действительно способных энтузиастов указанного дела. Вы станете первооткрывателями и образцом для подражания, так как подобных заведений никогда еще не существовало. Время одиночек уходит, друзья. Нас ждут очень большие и серьезные исследования, которые будут стоить десятки тысяч человеко-часов работы. Да, вы не ослышались. Главная цена этих работ будет заключаться во времени, затраченном на них. По сравнению с ним, деньги станут бледной тенью.
— Есть какие-нибудь ограничения по набору сотрудников? — Якоби ощутимо оживился.
— Принципиальных ограничений нет. Но вы должны понимать, что никаких революционных брожений я не потерплю. На данный момент существует августейшее решение о преобразовании училища в университет с тем же профилем и посвящением. На преобразование у нас есть год. К концу этого срока я хочу видеть ваши лаборатории уже развернутыми в научно-исследовательские институты. Лучше, конечно, быстрее, но я не тороплю.
— А что будет с бунтарями?
— Они умрут. Само собой — не сразу. Сначала их предупредят, а потом, если разум им окажется чужд, ликвидируют. В конце концов, лучше опробовать медицинские препараты на тех, чья жизнь и так будет прервана. Вот и пойдут «добровольцами». — Все резко притихли от шокирующих подробностей. — Не переживайте, основным контингентом «добровольцев» станут сильно проворовавшиеся чиновники, преступники-рецидивисты и прочие представители общества, которые, после знакомства с моей службой безопасности будут гореть искренним желанием отдать жизнь за Отечество.
— Ваше императорское высочество, но это аморально — ставить опыты на людях! — Якоби был очень недоволен услышанным.
— Отчего же? Николай Иванович, разве в медицинской практике нет такого понятия как добровольцы, желающие рискнуть своей жизнь и здоровьем ради благополучия остальных?
— Верно. Существуют. Только на них и можно проверять реальное действие лекарственных препаратов. Без таких людей мы в состоянии лишь предполагать. Обычно ими становятся безнадежно больные, особенно из бедных семей, которые, понимая неотвратимость своей гибели, хотят хоть немного облегчить участь своих родных.
— Вот видите, Борис Семенович. Это не только не аморально, но и благородно.
— Но вы будете их заставлять!
— Никак нет — только уговаривать. Но у меня от природы поразительный дар убеждения, так что, я могу быть спокоен за то, что все эти ребята согласятся. Причем — с радостью. — Якоби надулся, но возражать не стал. В конце концов, стать первым подопытным ему совсем не хотелось. — Помимо указанного, друзья, я хотел бы вас проинструктировать по поводу шпионажа. Ни вам, ни коллективам, что вы соберете, не стоит обсуждать с кем-либо посторонним или в присутствии кого-либо постороннего вопросы, касающиеся как научно-исследовательской деятельности, так и училища в целом.
— А как же нам делиться своими открытиями с мировой общественностью? — Якоби вновь был возбужден, его, до мозга костей либеральная натура буквально полыхала удивлением и негодованием.
— Никак. Вы сотрудники имперского научно-исследовательского заведения. Ваша задача проводить научные изыскания в интересах империи. И все.
— Но…
— Никаких но! — Александр резко встал и грозно посмотрел на Якоби. — Вы, Борис Семенович, бросьте подобные замашки. Вы только подумайте, что вы говорите! Вот открыли мы стабильный порох на основе пироксилина. Что мы должны сделать? Исходя из ваших заблуждений мы, как малые дети, должны побежать «к дяде», чтобы похвастаться. «Дядя» погладит нас по головке, дескать, умный мальчик. После чего просто и бесхитростно начнет ставить заводы по выработке этого пороха. А так как он обладает решительным преимуществом в области промышленного производства, то, в итоге, мы с вами, изобретя толковую вещь, будем вынуждены покупать ее у этого «дяди». Глупость это, товарищи. Стыдно такому умному и талантливому человеку выступать с подобными идеями. По уму надобно вообще поискать кредиторов или иной источник финансирования, да развернуть заводик по выделке пороха. И продавать его уже самим. А на полученные средства вести новые научные изыскания и расширять собственную производственную базу. Самое важное в науке, друзья мои, не то, кто изобретет, а то, кто сможет реализовать изобретенное на практике, да в промышленном масштабе. Это ясно? Отлично. Вижу, что вы уже очень устали, так что ступайте отдыхать. Через неделю жду от вас предварительные наброски и задумки по научно-исследовательским институтам — как вы их видите. И еще, Николай Иванович, прошу вас учесть одну деталь. Научно-исследовательский институт медицины будет находиться на удалении от поселений. Думаю, вы и сами понимаете причины.
— Безусловно.
— Отлично. Тогда ступайте.
Первого октября училище, загруженное большим объемом работ, отошло на второй план, и настал черед фабрики. Единственная вещь, которой Саша опасался в этом ключе, был эффект «потемкинских деревень», так как на фабрике наверняка готовились к визиту. Фактор внезапности был уже потерян настолько, что у ворот предприятия в шесть утра его уже ждала делегация.
На момент возвращения цесаревича в Москву оружейная фабрика, являлась закрытым, режимным предприятием, которое занималось изготовлением различного военного снаряжения. Как ни сложно догадаться, вся производимая продукция поступала на склады, в полк и училище. То есть, для всего остального мира этого предприятия как бы и не существовало. Хотя изначально, Александр планировал именно коммерческое использование. Даже, несмотря на то, что с момента пуска производства прошло уже свыше одной тысячи дней. Это требовалось срочно исправлять, так как на одном государственном финансировании далеко не уедешь.
Отличительной особенностью функционирования предприятия стало то, что Александр ввел практику плавающих выходных, которые позволяли фабрике не останавливаться даже по праздникам. Поэтому, когда великий князь вернулся на фабрику после долгой отлучки, то смог подержать в руках винтовку с серийным номером 50197. Пятьдесят тысяч винтовок! Отличный результат. Сейчас он кажется смешным, но в рамках середины XIX века производительность маленькой фабрики была превосходной, тем более что выпуск винтовок был всего лишь одним пунктом из целого перечня производимых товаров.
Николай Иванович буквально с порога стал жаловаться, дескать, жандармы плохо действуют:
— Вы только представьте, в мае прошлого года, по совершенной случайности, Сергей Николаевич заметил странное любопытство одного из своих новых работников. Поделился со мной. Решили проверить, а потому обратились к Филарету, как к наименее заинтересованному лицу, — директор оружейной фабрики вытер испарину со лба и несколько задумался, прервав свое повествование.
— И что выяснилось?
