Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича. Том второй
— Не поверишь, барин, — говорил Фома, — сам я здешний, но даже я побаиваюсь здешних мужиков. Смотрят зверем, здороваются, так что и не поймешь — то ли приветствуют тебя, то ли гадость какую говорят.
— Гм, — с сомнением сказал Шумилин, — что‑то не совсем мне верится в то, что ты говоришь. Ну, не может быть так, что все кругом плохие, а ты один чистый и безгрешный. Ладно, Фома, сейчас времени у меня нет, но потом я с тобой — да и не только с тобой — поговорю.
А Ольга с ротмистром, видя, что Шумилин и Сергеев сразу же, с пылу с жару, занялись хозяйственными делами, решили прогуляться по селу. Ольга увидела хорошо знакомую ей картину — ей достался в наследство от дальних родственников домик с участком на Валдае, куда она отправлялась летом отдохнуть на недельку — другую. Те же деревянные избы, те же босоногие пацаны и девчонки, которые с любопытством глядели на приезжих господ. Ольга открыла сумочку, и достала оттуда несколько завалявшихся там леденцов. Она протянула их детишкам. Те с осторожно взяли разноцветные конфетки, завернутые в пестрые бумажки, и поблагодарили барыню.
— Ольга Валерьевна, — спросил ее ротмистр, — а как у вас живут люди в деревне? Наверное, тоже у них много всего того, что есть у городских жителей.
— Да как вам сказать, Дмитрий Григорьевич, — задумчиво сказала Ольга, — конечно, и в деревенских избах есть телевизоры, холодильники, и много чего еще. У многих есть автомобили и мотоциклы. А вот работать приходится так же, как и у вас, в девятнадцатом веке. Крестьянский труд практически не изменился. Я вот сама, когда в деревне бывала, попробовала, каково это — грядки полоть, картошку окучивать, масло сбивать. Даже косить и корову доить научилась.
— Вы шутите, Ольга Валерьевна? — с сомнением в голосе спросил ротмистр, — такая дама, как вы, и корову доить?
— Не верите, Дмитрий Григорьевич, — с улыбкой спросила Ольга, — вот, если до вечера мы здесь застрянем, то, как пригонят с поля коров, попрошу у здешней крестьянки разрешения, и покажу, что я вам сказала истинную правду.
— Давайте, пройдем вон туда, — сказала она, показав рукой на расположенную неподалеку постройку, откуда доносились удары молота, падающего на наковальню. — Похоже, что Иваныч там нашел родственную душу, и что‑то уже мастерит…
И они неспешно пошли в сторону деревянного закопченного сооружения, в котором даже малознакомый с деревенскими реалиями человек сразу же признал кузницу.
Дело мастера боится
В кузнице же тем временем Сергеев показывал мастер — класс Серафиму, которого познания нового барина в слесарном деле очень сильно удивили. Для Виктора все то, что он увидел в кузнице, навеяло ностальгию по тем давним временам, когда он в Афгане в полевых условиях с помощью местных народных умельцев проводил так называемый "ремонт боевой техники в полевых условиях".
Бывший зампотех по хозяйски осмотрел горн, кузнечные клещи, массивные стуловые тиски, прикинул на руке тяжелый молот, и посмотрел на лежавшую на наковальне заготовку подковы.
— Ты и лошадей подковываешь? — полувопросительно — полуутвердительно спросил он у Серафима, — а в два нагрева подкову сделаешь?
— Сделаю, барин, — сказал кузнец, с интересом посмотрев на Сергеева, — а ты, я вижу, барин, разбираешься в кузнечном деле.
— Ну, в кузнечном не очень, — с улыбкой ответил Виктор, а в механизмах разных немного разбираюсь. Могу отремонтировать. Вон, в доме я видел старые напольные часы. Стоят они, похоже, давненько, и никто их так и не удосужился починить. Может быть, починить их?
— Да механизм там больно хитрый, — с сомнением сказал Серафим, — я смотрел, и не стал делать, побоялся, что окончательно поломаю часы. А они дорогие, немецкой работы.
— Вот, переберусь к вам в село, тогда и займусь этими часами, — сказал Сергеев, перебирая куски железа, разложенные в кузнице на верстаке. — Надо только дом отремонтировать, а то он совсем запущен, двери закрываются плохо, половицы гуляют под ногами, крыша, похоже, течет. Слушай, Серафим, ты не подскажешь — кого из мужиков поставить новым бурмистром. А то старый мне что‑то не понравился — юлит, в глаза не смотрит, склизкий он какой‑то, как угорь.
— Гм, — сказал кузнец, и покосился на дверь. — Я тебе так, барин, скажу — Фома, действительно, бездельник и плут. Но старому барину он нравился, и все жалобы мира на него тот оставлял без ответа. А если ты хочешь найти хорошего бурмистра, то лучше конюха Степана тебе не найти. Мужик он сурьезный, хозяйственный, честный. Лошадей держал всегда в порядке, тарантас и бричку содержал в полной исправности. Да и поведенья он трезвого, никогда никому худого не делал.
— Значит, говоришь Степана в бурмистры? — задумчиво проговорил Сергеев, почесывая свою изрядно облысевшую голову. — Хорошо, пусть будет так.
Потом Виктор еще раз осмотрел кузницу, и заметив стоящую в углу косу — литовку, взял ее в руки, и взглянул на лезвие.
— Я смотрю, Серафим, у тебя тут стоит коса неотбитая, сказал он кузнецу, — когда‑то я неплохо их отбивал. Дай‑ка мне, братец, молоток, я попробую — не забыли ли мои руки то, как это делается. Где тут у тебя бабка?
Серафим кивнул головой в сторону выхода. Виктор, держа в одной руке косу а в другой молоток, подошел к стоявшей у входа в кузнецу колоде с торчащей из нее бабкой, присел на стоявшую рядом скамеечку, и начал с пятки отбивать лезвие косы легкими и точными ударами.
Посмотреть на невиданное зрелище — барина, который самолично и со знанием дела занимается мужской работой, сбежалась чуть ли не половина села. А Сергеев, закончив отбивку с одной стороны, перевернул косу и занялся ее другой стороной.
К этому самому моменту к кузнице подошли Ольга Румянцева и ротмистр Соколов. Увидев отставного майора за работой, они помахали ему рукой. Сергеев, вытерев пот, отложил в сторону молоток, взял в руки косу, и несколькими энергичными взмахами скосил траву, росшую у забора.
— Вот это совсем другое дело, — сказал Виктор, протягивая косу кузнецу.
Тот пристально посмотрел на нового барина, покачал головой, прокашлялся, видимо желая что‑то сказать, но в последний момент передумал, и просто махнул рукой.
— Ну, а теперь, Серафим, — улыбнулся Сергеев, — покажи‑ка мне Степана, о котором мы недавно говорили. Мне надо бы с ним поговорить…
Кузнец посмотрел на столпившихся у кузнице односельчан, и показал на высокого плотного мужчину средних лет, стоявшего у забора с уздечкой в руке. Похоже, что он шел на конюшню, но увидев скопление народа, сбежавшегося поглазеть на доселе невиданное зрелище, присоединился к ним.
— Степан, иди сюда, — позвал конюха Серафим, — новый барин хочет с тобой потолковать.
Мужчина не спеша подошел к Сергееву и, сняв с головы картуз, степенно поклонился новому владельцу усадьбы.
— Степан, — сказал Сергеев, — давай, пройдемся со мной по селу. Хочу с тобой поговорить о здешних делах и порядках. А ты, Серафим, — сказал Виктор кузнецу, — ступай к себе. Будет время — я к тебе еще сегодня загляну.
Они направились по деревенской улице в сторону барского дома. Сзади за ними на почтительном расстоянии шел Фома. Он напоминал побитую собаку — видимо, до него наконец дошло, что новый барин явно готовит для него что‑то весьма неприятное. Предчувствия его не обманули.
— Слушай, Степан, — сказал Сергеев, — я хочу назначить тебя новым бурмистром. От старого, как я понял, толку мало. А о тебе люди отзываются хорошо. Мне здесь в селе нужен надежный человек, который понимал бы сказанное ему с полслова. Ну, и чтобы он честным был и работящим. Ты справишься?
Виктору понравилось, что Степан не стал кокетничать, а после минутного раздумья кивнул головой, и сказал коротко, — Да, барин, я согласен.
— Ну, значит, так тому и быть, — подвел итог разговора Виктор, — с завтрашнего же дня и начинай. Наведи порядок во всех делах, и отремонтируй дом. Я буду в нем жить, хотя время от времени и буду отъезжать в город. Возможно, что сюда будут приезжать и жить какое‑то время мои друзья. Надо будет построить еще один дом, для гостей. Ну, и мастерскую для меня. Я тебе потом все подробно нарисую, и распишу. Ты, Степан, грамотный?
Конюх немного подумал, а потом отрицательно покачал головой. — Барин, в детстве учил меня здешний дьячок грамоте. Буквы я выучить успел, а потом дьячок вози да и помри. Ну, а потом, за работой все никак не получалось снова грамотой заняться…
— Ничего, Степан, — сказал Виктор, — я тебе помогу. Скоро ты у меня будешь и читать и писать. Ты человек смышленый, так что у тебя все получится.
Да, вот еще что. Тут же будет жить и мой сын, он самому царю служит — в охране государя. Слушать его — как меня самого. Он охотиться любит — тут есть в округе дичь? — Степан кивнул, и Виктор продолжил, — найди ему человека, который тут в лесу места для охоты подходящие. Сделаешь?
