Владислав Конюшевский - Все зависит от нас
— Ну и докладывайте, что Лисов тут ни при чём.
Пожав плечами, я тоже вытянул папиросу и приготовился закурить, но не успел. Перехватив руку с зажигалкой командир наклонился вплотную и глядя в глаза тихо сказал:
— Илья, ты подумай хорошенько. Иосиф Виссарионович, всегда чувствует ложь. Как это у него получается — не знаю... Но я очень не хотел бы быть на месте человека, который соврал Сталину.
Вот тут я, мягко говоря, забздел основательно. Все придуманные до этого отмазки, стали казаться какими-то детскими и несерьёзными. Вроде алиби железное, но вдруг столичные профессора что-нибудь найдут? А в том, что их и заставят искать ОЧЕНЬ тщательно, сомнений уже не было. Вот это влип! На кой мне вообще сдался тот лысый пень, не понимаю! Может он за эти десять-двенадцать лет, обо мне бы уже сто раз забыл? Может зря всё? Хотя нет — не зря... Уходить в монастырь я не собирался, поэтому обо мне забыть будет тяжело. И вообще, никогда нельзя жалеть о том, что уже сделано! Даже если сделал ошибку. Мотать на ус, но не жалеть! Видно в глазах у меня что-то поменялось, потому — что Иван Петрович кивнул, вроде как даже одобрительно и отпустил руку.
— Значит ты тут не при чём?
— Так точно!
— Ну, вот и добре. Только я ещё хотел...
Договорить полковнику не дал стук в дверь. Это Гусеву приспичило нос сунуть и посмотреть, съело меня уже начальство, или ещё дожёвывает? Командир, увидев его, оживился, но не послал на фиг, а наоборот, пригласил зайти. Серёга, ободряюще кивнув мне, скромно уселся на лавочке в углу, а Иван Петрович прокашлявшись, задал вопрос который ему не дали задать и от которого я охренел напрочь:
— Илья, а ты кто?
— Не понял вопроса, тащ полковник. Если вообще, то хомо, надеюсь хоть чуть-чуть сапиенс. А если в частности, то подполковник Лисов Илья Иванович. Во всяком случае, так в документах написано.
Серёга закряхтел в углу, а командир предостерегающе поднял руку. Интересно, что Гусев мне своим кряхтеньем, сказать хотел? И вид у моего боевого братана, какой-то необычно виноватый. Я его таким вообще никогда не видел. Наглым, весёлым, злым, сосредоточенным, таинственным, но никогда не виноватым. То есть было иногда напускное, но сейчас ему действительно не по себе. Что же происходит? От этих мыслей отвлёк Колычев:
— Видишь ли, в чём дело... Помнишь, две недели назад, ты Пучкова с Козыревым потерял? Я знаю, что ты относишься к лейтенанту, как к младшему брату. Тогда ещё ничего не известно было, и чтобы у тебя резьбу не сорвало, я тебя напоил... Помнишь?
Конечно помню, блин! Такое — хрен забудешь. Я тогда наверное, смертельную для себя дозу спирта выдул и хоть бы хны. Но нервы действительно отпустило. Дождавшись моего кивка, командир продолжил:
— Я сам тогда волновался и поэтому вечером, пошёл тебя искать. Нашёл вас с Гусевым возле речки. Ты меня увидел, обниматься полез. Потом всё переживал, что у тебя какой-то сотки нет, чтобы с Пучковым связаться. И что в своё время, очень мало интересовался прошедшей войной. Мол, в каком-то инернете есть масса информации, про наши доисторические времена, только тебе тогда она была не интересна. И про демократов, которые полное говно, долго распространялся... А особенно сильно, ругал американцев с англичанами. Немцев почему-то наоборот — хвалил. Мол, в отличие от всей остальной европейской шелупони, русских из-за угла пнуть не норовят и сносом наших памятников не занимаются. Гитлера правда — конченным мудаком обозвал. Про подлюк инопланетян рассказывал, которые у тебя хорошую машину украли, но зато в очень интересное время сунули. Что на это скажешь?
Пис-с-сец... Я чуть со стула не упал. Всё было так неожиданно, что у меня даже глаз дёргаться начал. Как глупо получилось — один стакан спирта и два с половиной года маскировки — коту под хвост. Ё-моё, что теперь делать? Правду рассказать? А ведь самое смешное — поверят. Поверят и законопатят куда-нибудь под крепкий надзор, в помещение с мягкими стенами. Будут пылинки сдувать и в зад лобзать. Если же начну артачиться, разговор совсем другим получится. Причём даже без членовредительства. Уже сейчас фармакология достигла больших высот, поэтому долго упираться не выйдет. И как они мои знания дальнейшего мироустройства использовать будут, только бог ведает... Биомать! Мне ведь, даже бежать некуда! Да и если сбегу — толку? Всё пойдёт как шло, что тоже совершенно не устраивает. Столько сил вложил и всё зря?.. Исподлобья оглядел сослуживцев, замерших в ожидании ответа. Серёга даже рот приоткрыл и глаза у него стали какие-то слёзно — просящие.
А я вдруг всё понял. Ё-моё! Как пацана! Причём с самого начала! Все удивлявшие до этого вопросы, становились ясными и понятными. И почему у меня всё влёт получалось, и почему постороннего мужика, даже не проверяли толком. И каким макаром «контуженый» новичок вообще в столь серьёзное подразделение не только попал, но и смог в нём остаться. Я же считал, что это исключительно моя заслуга. Выступал тут, как гениальный изобретатель и невье... в общем, охрененный пророк! А как меня слушали все, прямо рот раскрыв! Ой, как стыдно! Надо же быть настолько тупым, чтобы всё это не увидеть! Блин, и даже Сталин выходит — Ваньку валял! Стало понятно, почему все мои действия, за которые любого, не взирая на чины, под монастырь бы подвели и стенкой завершили, заканчивались максимум, выволочкой от Колычева. Ё... я даже с мысли сбился... неужели и Лёха — подставной? Вот ведь предки хитрожопые! Совершенно не ожидал от них такой проницательности.
...А я то себя, самым умным считал... Ох, не довело до добра раздутое самомнение. И что дальше?.. Кашлянул, рывком встав и отслеживая реакцию окружающих. Никто к оружию не дёрнулся — уже хорошо. Ну ладно, мой ход.
— Товарищ комиссар государственной безопасности третьего ранга, есть один вопрос — и давно вы меня вели?
НКВДешный генерал, которого я привык считать отцом-командиром, хмыкнул и ответил:
— Да в общем, с самого начала. После доклада Леврентию Павловичу о приходе Гусева с неизвестным человеком, я уже хотел после госпиталя отправить тебя дальше, на фильтр, к армейским особистам. Вот только буквально через два часа после разговора, на меня вышел сам Верховный и приказал оставить тебя у нас. Он вообще, много тогда указаний дал...
— И когда почуяли неладное со мной?
— Практически сразу. Начиная от словечек непонятных и заканчивая тем, как ты на пару с майором, связисток покрывал. А у баб языки длинные и они всем необычным в этом деле, друг с дружкой делятся.
Вот те нате! Интересно, что же в моём трахе, могло быть необычного? Очень даже обычно всё. Сунул, вынул, убежал... Ладно, сейчас не до этого. Почесав нос, поинтересовался дальнейшими перспективами:
— И что теперь?
— Теперь, всё зависит от тебя и только от тебя...
Ух ты как! Значит от меня? Ну-ну... Тогда получите:
— А если я захочу уйти?
И вот здесь, Колычев меня убил напрочь:
— Иди... Верховный предупреждал, если у тебя появиться такое желание — не удерживать.
Во блин... Я застыл на месте, растерянно переводя взгляд то на одного, то на другого. Они что — курицу несущую золотые яйца отпустят просто так? Да и вообще — так не бывает. По логике, меня сейчас должны взять под белы рученьки, тщательно упаковать, загрузить на самолёт, вывести подальше от фронта и трясти до полного посинения. Уж я то знаю — филантропов в нашей конторе нет. Может, это просто понты? Проверим... Глядя на сидящих гэбистов, коротко козырнул и со словами:
— Тогда — счастливо оставаться.
Пошёл к выходу, каждую секунду ожидая окрика или попытки захвата. Молчат... Не оглядываясь, в напряжении, вышел на крыльцо. Там тоже не было автоматчиков. Хм... И во что они со мной играют? Сев в «уазик» завёл мотор. Тихо... Ну и флаг вам в руки! Газанув так, что грязь полетела фонтаном, рванул по дороге, в сторону фронта.
***Проехав минут двадцать, остановился, съехав на обочину и заглушив мотор. Па-ба-ба-бам! Вопрос — что дальше делать? Судя по всему, гоняться за мной никто не хочет... Даже обидно стало. Я то рассчитывал, что следом, на небольшом удалении хоть кто-нибудь да будет двигаться. Не могли же они в самом деле, меня так просто отпустить? Посмотрел назад на дорогу — пусто, никаким хвостом и не пахнет. Неужели так и есть — вопреки всякой логике и здравому смыслу взяли и отпустили? Ну дела...
Глядя, как усатый регулировщик лихо разруливает колонны идущей на передовую техники, выкурил несколько папирос и коротко матюгнувшись, развернул «УльЗиС» обратно. Даже это просчитали, психологи хитровыделанные! Некуда мне деваться! Просто некуда! Ну, залягу я где-нибудь в глуши и что? Можно даже за границу рвануть и миллионером заделаться. Только вот, не хочется почему-то. В той жизни, хотел денег, баб, развлечений, интересной работы. Да и было это у меня. Пусть не миллионы, но хватало. Вот только саднило всё время что-то. Видно, совковое, недемократическое воспитание не позволяло наслаждаться жизнью до конца... Что-то внутри сидело и скребло периодически, когда видел, что с моей страной делается... На хрена, спрашивается, всё нужно было? Отец на службе, большую часть здоровья потерял? Мать, всю жизнь мотавшаяся с ним по дальним гарнизонам и в конце концов от этого рано умершая? Других родственников не знаю — родители были детдомовцами, но миллионы остальных, не знакомых мне людей, для которых слово Родина действительно что-то значило, зачем жили? И главное, чем всё для них закончилось?
