Сайберия - Владимир Сергеевич Василенко
А вот Дарину они явно уважали, и к словам её прислушивались. Несмотря на то, что предыдущая вылазка, возглавляемая ею, не увенчалась успехом, и многие даже погибли. Хотя, послушав рассказы участников, я понял — если бы не мать, вообще вряд бы кто-то вернулся.
Сам я, где мог, старался гасить возникающие споры, но по большей части сидел рядом со своими друзьями и наблюдал за осокорцами со стороны. И размышлял над тем, что удалось узнать из разговора с матерью.
Итак, мы из-за чего-то крепко поссорились, и после этого Богдан уехал в Демидов — к отцу, которого никогда не видел. Должно быть, причина ссоры была очень серьёзная. «Боялась, что ты всё неправильно воспримешь…». Подозреваю, что связано всё как раз либо с Аскольдом, либо с теми экспериментами, что мать производила над Богданом в детстве. Но напрямую ведь не спросишь…
В целом, появление Дарины здорово путало мне все планы. Это ведь пока единственный человек в этом мире, который хорошо знал настоящего Богдана. Кроме Вари, конечно, но та не в счёт — она не видела его лет десять. А вот если мать разоблачит подмену — то как отреагирует? Проблем она мне может доставить немало, с её-то Даром. И самое главное — что мне тогда с ней делать? Не тот я человек, чтобы просто устранить её, как досадное препятствие…
После того разговора на крыльце мы больше и словом не перемолвились — Дарина в основном обращалась ко всем собравшимся. А потом и вовсе уединилась в дальнем углу, чертя угольком на стене какие-то замысловатые схемы. Я подошёл к ней, присел рядом, наблюдая за работой.
В хитросплетении линий, треугольников и дуг сразу бросились в глаза знакомые символы-руны. Только, пожалуй, у Дарины они были более сложными — она редко пользовалась примитивными глифами, а составляла из них геометрические узоры, чаще всего спиралевидные, с винтовой симметрией. Такие же можно было увидеть и на её амулетах. Мало того — судя по перемычкам между ними, руны эти складывались в ещё более сложные конструкции — как слова из букв. Или, скорее, фразы из иероглифов.
Поймав мой заинтересованный взгляд, Дарина улыбнулась.
— Маленьким ты любил наблюдать за моей работой. Но потом, когда подрос, тебе быстро становилось скучно. Ты предпочитал побегать на улице.
— Мальчишка есть мальчишка… А что означают все эти символы?
Она пожала плечами.
— Каждый — своё. Это способ упорядочить течение эдры. А заодно перекрасить её в нужный тебе цвет. Как говорят городские нефилимы — придать Аспект.
— Ну, вот эта штука, например, что значит?
Я указал на крупный символ в центре, в основе которого была решетка из шести пересекающихся под прямым углом линий, на углах украшенная дополнительными элементами, похожими на короткие рожки.
— Древо.
— А это?
— Руна «Полань». Означает «питать, наполнять». А это «КорЕнь» — то есть «основа».
— А вот эти?
— «Горынь» — стихия земли. «Тар» — твёрдость. «Айда» — зов. «Цыц» — безмолвие. «Уймо»… М-м-м, в данном случае — использую для преумножения. Усиливает эффект вот этой руны. Это — «Агн» — жар, огонь. А это — «Марь». Туман, слепота, облако… Вообще, у каждой руны по несколько значений. Зависит от того, какая рядом стоит, и вообще, какой заговОр плетёшь. Иногда даже от материала зависит. На камне руну высечь — это одно, на кости — совсем другое. Много премудростей тут. Век живи — век учись…
— Ну, и от того, кто плетёт, тоже зависит, наверное?
— Ещё бы! Многие шаманки умудряются плести заговоры на амулетах, вообще не имея Дара. Это всё равно, что рубаху вышивать с завязанными глазами. Мало того, что узор кривой выйдет, так ещё и иголку в палец загонишь ненароком. Эдра ведь прихотлива, капризна. Её видеть надобно.
— А каких-то… приспособлений для этого нет? Есть у меня знакомый из Священной Дружины. Так тот очки носит с линзами из таких зеленоватых кристаллов.
Упоминание Дружины заставило её поморщиться.
— Да, у катехонцев много всяких… хитростей. Как тебя вообще угораздило с ними связаться?
— Ну, ты же говоришь, что читала обо мне в газетах. Опасная тварь из тайги орудовала прямо в городе. Албыс. Рыжая ведьма с медными когтями.
— И ты… правда убил её? — недоверчиво спросила она, окидывая меня странным взглядом.
— Ну, я был не один. А иначе, наверное, не сидел бы здесь.
Она покивала, по-прежнему не сводя с меня глаз. А я, кажется, понял, что её так беспокоит. Ведь албыс умела принимать облик других людей. Точнее, вселяться в них, долгое время выдавая себя за прежнего хозяина тела…
Наконец, отвернувшись обратно к своим чертежам, она вздохнула.
— Я всё понимаю, Богдан. В том, что ты связался с Дружиной, наверное, и моя вина.
— Ты-то тут причём?
— Ну, я же тебя знаю. Ты с малолетства такой был… Неравнодушный. К людям тянулся. Коли обижали кого — заступаться лез. Ту же девчушку из Абалаково взять…
— Да, пожалуй. Такой уж я есть.
— Но самое главное — я же чувствовала, что не по душе тебе та жизнь, что мы вели. Всегда вдвоём, ни с кем не сходимся близко. Постоянно переезжаем с место на место. Ты всегда хотел нормальную семью, дом… Потому, наверное, так загорелся, когда я рассказала тебе про отца.
— Ну, а что в том плохого? — пожал я плечами. — Любой человек хочет дом и семью.
Даже тот, кто оказался в чужом мире, в чужом теле, с обрывками чужой памяти. За то время, что я здесь, мне приходится разгребать всякие проблемы, большая часть из которых досталась мне по наследству от прежнего хозяина тела. Но, если не брать их в расчёт — всё равно это временное — то к чему я стремлюсь на самом деле?
А это легко понять по тому, что мне уже удалось достичь за это время.
Я вернул фамилию. Восстанавливаю родовое имение. И собираю вокруг себя людей, которых считаю своими близкими. По сути, неосознанно исполняю мечту настоящего Богдана о семье и доме. Да, наверное, и свою тоже. А всё
