Не римская Испания. Арбалетчики князя Всеслава. Арбалетчики в Карфагене. Арбалетчики в Вест-Индии - Романова
– Вы хотите нового восстания турдетан против Рима?
– Вовсе нет. Мы хотим только, чтобы Рим выполнил своё обещание и защитил их от тебя и твоих соплеменников.
– И каким образом?
– Для этого Риму понадобится местный союзник, который прикроет Бетику от твоих набегов.
– И кто им станет?
– Ну какая тебе разница, Ликут? Тот, кому мы поможем стать им, как помогаем тебе. И с ним ты тоже будешь дружить – тайно, конечно. А для всех, кому о вашей дружбе не полагается знать, вы с ним будете злейшими врагами.
– Но ведь мне тогда придётся воевать с ним! Или я чего-то недопонял?
– Да, ты будешь с ним воевать, – разжевал я ему, – Мы потом договоримся уже с вами обоими, как именно всё это будет происходить…
В общем, покидал нас этот свежеиспекаемый нами лузитанский царёк в полной прострации от нашего политического цинизма. Нет, он, конечно, был наслышан краем уха о некоторых подробностях «войны» Кулхаса с Кордубой, и понятие договорных военных действий ему было известно, но не до такой же степени! И это ведь он ещё не знал всего!
– Ну вы с отцом и интриганы! – прикололся после того Фабриций, для которого такая степень политического цинизма тоже была внове. – Я с вас… эээ… делаюсь хреном?
– Ага. Я и сам с нас хренею.
А ближе к вечеру нас посетил и будущий турдетанский «друг и союзник Рима». Миликон был одним из мелких турдетанских вождей, подвластных в своё время Кулхасу и участвовавших в его мятеже, и хотя тот мятеж прекратился мирно, а в новом он явного участия не продемонстрировал, римские власти со временем вполне могли припомнить ему старое. Во избежание этого Миликону не повредило бы «искупить вину» и уж всяко не следовало раздражать новых хозяев страны дополнительно. А легко ли не раздражать их, когда сами римляне не очень-то стараются не раздражать турдетан?
– Два соседних городка Катон заставил сдать оружие и срыть стены! – поведал он нам то, что мы знали уже и без него. – Вот как им теперь от лузитан защищаться, когда эти разбойники в очередной набег припрутся? Римляне защитят? Что-то верится с трудом!
– Нам тоже! – заверил его Фабриций.
– И кто же нас тогда защитит?
– Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, – глубокомысленно изрёк я. – Если не ты, то кто же?
– И каким же образом? Проклятые римляне и к моему-то городку уже начинают приглядываться – уж больно удобное место он занимает и уж больно хорошие земли у его жителей! – этим он нам с Фабрицием никакой Америки не открывал – по этой причине мы и выбрали именно его из нескольких ему подобных и ничем его не худших…
– Один городок возле Кордубы – совсем такой же, как и мой, и вождь его – мой хороший знакомый, – продолжал просвещать нас Миликон. – Так к нему эти римляне тоже приглядывались так, как сейчас ко мне. Он даже и в кулхасовском мятеже не участвовал, в этом новом – тем более, незачем ему это было, и уж подавно ничего такого не замышлял. А когда Катон подавил мятеж – его тоже не разоружали, но начали приглядываться. Пару месяцев назад на одну из его деревушек кельтиберские разбойники напали, он их нагнал и побил, а главаря ихнего судил и на суку вздёрнул. Всё это было справедливо и по обычаю, и на своей земле он был в своём праве. Да только вот те кельтиберы оказались римскими наёмниками! Прошла всего пара недель – и к городку подступил отряд римлян, а с ними несколько отрядов илергетов и тех же кельтиберов из вспомогательных войск. Обвинили его в нападении на римские войска и в подготовке мятежа. И что он мог с ними поделать? Городок разграбили, всех жителей увели и продали в рабство, его самого увезли в Новый Карфаген на римский суд – не знаю, чем кончилось, но вряд ли чем-то хорошим. И думаю, он десять раз успел пожалеть, что не участвовал в тех мятежах. А на днях я прослышал, что в тот городок скоро прибудут италийские колонисты и поселятся в нём. Понимаете, что в стране происходит? Вот и ко мне теперь так же приглядываться начинают, и я сижу тише воды, ниже травы. А вы мне тут силы наращивать предлагаете…
– Так ведь не прямо сейчас и не в твоём городке, – терпеливо поправил его мой непосредственный. – Твоего городка у тебя уже всё равно, считай, нет. Считай, что ты его уже римлянам подарил.
– Римлянам?! Да я лучше умру с мечом в руках у его ворот!
– Так и случится, если ты сделаешь такую глупость. Ладно, ты умрёшь героем, и прославишься посмертно. А что будет потом с твоей семьёй? И что будет со всеми твоими людьми – теми, кто не погибнет героями вместе с тобой? И как ты сам думаешь, долго они будут славить тебя, погибая на рудниках в рабстве у римлян? А римляне будут рады. Они, правда, получат меньше рабов, чем надеялись, но ведь твой городок всё равно достанется италийским колонистам. Городок неплохой, стены крепкие, земли вокруг него тучные – они будут довольны. Кто-то из них, возможно, даже помянет тебя под настроение добрым словом за такое наследство…
– Если получит его! Да мы лучше сожжём свои посевы, перебьём скот, зажжём городок и заколемся сами у порогов своих домов!
– В этом случае этим италийцам, конечно, придётся потрудиться над разборкой завалов и строительством нового, уже своего италийского городка. Но земля же всё равно достанется им, и они ей будут довольны.
– Так что же вы мне предлагаете? Взять и в самом деле подарить всё проклятым римлянам?
– Не подарить, а обменять. Когда на твоих людей нападут разбойники – зачем тебе повторять ошибки твоего знакомого? Ты возьмёшь их всех живыми, а раненым даже окажешь помощь, и ни один волосок не должен будет упасть с их голов, покуда они будут находиться в твоих руках. Ты пригласишь свидетелей от своих соседей и покажешь им, что натворили эти бандиты. А потом, прихватив с собой и этих свидетелей, ты сопроводишь пленников в Кордубу – римскую, не испанскую. И там ты добьёшься приёма у римского претора, сдашь бандитов ему и потребуешь справедливого суда над ними…
– На котором римляне меня же и обвинят в нападении на римских союзников и их аресте?
– Конечно
