Я – Распутин - Алексей Викторович Вязовский
Жандарм сдал меня на крыльце выскочившему лакею, тот, кланяясь, провел внутрь и, едва дав раздеться, потащил за собой. Не останавливаясь, прошли парадную часть, деловую, ага… Личные покои императрицы. Как интересно…
Аликс была одна, глаза у нее были заплаканы.
– Друг мой! – стоило выйти лакеям, как царица неожиданно взяла меня за руку. – Григорий! Тебя хотят убить!
Я присел на диван рядом с Александрой Федоровной, начал ее слегка гипнотизировать взглядом.
– Что же ты молчишь??
– Все в руце Божьей – плакать, матушка, не о чем!
– Я говорила, говорила Никсе. Но он замкнулся. Его будто заворожил великий князь.
– Николай Николаевич?
– Он! Это ужасный человек. Супруг его боится. Вся гвардия стоит за князем, стоит ему отдать приказ… Впрочем, не будем о плохом.
Мы помолчали, царица слегка успокоилась под моим взглядом, достала веер.
– Я говорила с господином Лохтиным. Увы, он тоже отказался урегулировать этот конфликт. Настроен очень серьезно. Ах! Как не вовремя Никса дал тебе, Григорий, это дворянство!
– Бог не попустит быть убитым попусту, – уверенно произнес я. – А ты, матушка, могла бы мне помочь по-иному.
– Как же? – заинтересовалась царица. Веер в ее руке так и замелькал.
– Секундантов вели мне дать, хоть бы из конвоя. Надежных чтобы.
– Чем же это тебе поможет?
– Ежели свой человечек будет договариваться об условиях дуэли – все у меня сложится. Веришь мне, матушка?
Мой «гипноз» подействовал. Я вышел в соседнюю комнату, Аликс вызвала к себе командира конвоя князя Трубецкого и, как тот ни сопротивлялся, выбила из него целых двух подъесаулов, Долгова и Шапринского.
С ними у меня через час состоялся трудный разговор. Оба казака не горели желанием секундировать мужику – так прямо в лицо и заявили. На что я лишь пожал плечами:
– Сегодня мужик – завтра в князья прыг!
Эта немудреная шутка слегка развеяла атмосферу, но все равно пришлось потрудиться, чтобы убедить подъесаулов помочь мне. Туманно намекнул на то, что при дворе есть силы, которые хотят погубить царевича Алексея, пообещал отблагодарить обоих, если дуэль пройдет гладко. Вроде убедил. По крайней мере, конверт с картелем и визитками взяли, обещали завтра поехать к гвардейцам договариваться об условиях. Сорок шагов, по одному выстрелу и так далее.
* * *– Просыпайтесь, сони!
Я постучал костяшкой пальца по двери, моя «боевая группа» заворочалась в постелях.
Вернулся я из Царского уже поздно, но дело не терпело отлагательства.
– Жду в столовой.
Спустился вниз, сел за стол. В зале было пусто, общинники уже разошлись по комнатам, где-то тихо играла гармошка, раздавался веселый смех.
Боевики по одному, позевывая, зашли в столовую, притащили лавки.
– Вот что, други мои. Хватит вам отлеживать бока – пора поработать для нашего дела.
– Это мы завсегда… – покивал Распопов. – А что нужно сделать?
– Пора нам избавиться от одного настырного великого князя. Николая Николаевича. Романова.
– Мы будем убивать великого князя? – у Дрюни отвалилась челюсть.
– Тихо ты, дура, – шикнул на парня побледневший Илья Аронов.
– Нет, конечно, – я тяжело вздохнул, принялся объяснять: – Царем нашим шибко вертят во дворце трое, нет, четверо человек. Во-первых, это его маманя – вдовствующая императрица. Но нынче она в Дании и нам не опасна. Во-вторых, это его супружница, царица Александра Федоровна. У меня с ней сердечная приязнь, тут все хорошо. Есть еще третий фрукт – Столыпин. С этим у меня бывают затыки, но решаемые. А вот с дядей царя…
– …Великим князем, – закончил за меня Дрюня.
– Да. С Ник Ником у меня не сложилось. Надо бы его подвинуть от трона. Аккуратно так. Человек он важный, всю царскую гвардию возглавляет. В армии ему в рот тако ж все смотрят. Не подступишься. Есть у меня пара идей, но треба вызнать про него всё.
– Говори, что надо делать. – Илья сжал огромные кулаки. Вот такой человек Аронов – ни одного вопроса или сомнения.
– Из дома нашего общинного съезжаете… – я выложил на стол сразу десять тысяч в пачках. – Снимите рядом квартиру. О двух входах. Найметесь извозчиками. Все как положено – патент, жетон… Начнем следить за Ник Ником – где бывает, что делает. Дрюня, ты веди дневник – записывай все. Но так, кодом, не напрямки.
– Не дурак, понимаю.
– Начните с Царского. Там не только дворец, но и офицерские собрания гвардейцев. Вот вам шифр… – я дал Распопову две картонки с прорезями. Третью оставил себе. Это была знаменитая решетка Кардано. Да, того самого изобретателя, который придумал и карданный вал. Объяснил, как пользоваться трафаретом, предложил передавать послания молоком на обратной стороне обычного письма с объявлением. Письма надо было слать или приносить в редакцию газеты – поди, отследи их среди вала корреспонденции.
Да, шифр был простой, взламываемый. Но лучше такой, чем никакой. Обучиться легко, пользоваться могут даже бывшие крестьяне, которые и перо-то в руках с трудом держат.
Обговорили также варианты для экстренной связи и встреч. На том и расстались. «Боевики» ушли готовиться к переезду, а я вкалывать дальше. Похоже, спать я сегодня вообще не лягу.
Глава 10
Портной не порадовал, даже с двумя подмастерьями к утру смог сделать только половину, уж больно мелкая да кропотливая работа оказалась. Я было впал в панику, но потом сообразил – мне же спину защищать не надо! Только грудь!
Повеселевший мастер тотчас заверил меня, что в таком случае завтра к утру все будет готово и еще раз погнал меня снимать мерки. На всякий случай сказал ему, что шить все-таки надо со спиной, просто там сделать не многослойку, а как у обычной одежды с подкладкой, чтобы была одинаковая толщина. А то перетянет еще тяжелый шелк, бухнусь носом в снег на дуэли, вот смеху будет.
На следующее утро завтракать не стал, чтобы зря не терять время, да и, не дай бог, ранение в живот, лучше иметь его пустым. Сразу поехал к портному за жилетом, переднюю панель он сделать успел, и теперь у меня есть перевязь, то есть «бронежилет Портоса» – офигенный спереди и никакущий сзади, но хоть так.
Надел, покрасовался перед зеркалом – хорош, ничего не скажешь. Ну, может, малость толще, чем обычно, но кто там разберет? Свистнул извозчика и поехал на Выборгскую сторону, где меня должны ждать подъесаулы – стреляться уговорились в Лесном парке, где спокон веку принято. Там даже церковь была построена в память знаменитой дуэли, а места дуэлянтов отмечены тумбами – на восьми шагах. Это, я так понимаю, смертельная дистанция, без шансов, у нас хоть сорок.
О самой дуэли меня известили по телефону – прогресс пришел и в дуэльное дело.
Невыспавшиеся конвойцы сообщили условия – один выстрел, если кто будет ранен и не сможет
