Разведка боем - Василий Павлович Щепетнёв
Хорошие хозяйства договоры соблюдают. А плохие нам не нужны.
А кто ж будет плохим помогать?
А прокуратура. С чего бы это на пятьдесят седьмом году советской власти, на тридцатом году Великой Победы существуют плохие хозяйства? На нашей богатой чернозёмской земле? Погода мешает? Погода погодой, а работа работой!
В общем, кипит комсомольская жизнь. Надежду поддерживают из Москвы. Да и здесь поддерживают. Но времени уходит немало.
Ольга же в «Степи» тоже не юбки просиживает. Выпустила молодежный номер, сентябрьский. Его заметили. Молодые авторы со всей страны посылают стихи и прозу. Ольга добросовестно передает эти стихи участникам литсеминара. Тут, говорит она, нужно делегировать полномочия. Самой читать самотек вредно. Но иногда полезно. Пришёл в «Степь» роман одного автора, фронтовика. У него, автора, уже и повесть когда-то публиковалась, и отдельные рассказы, но в Союзе Писателей автор не значился. А потому и отношение к нему было как к любителю. Отчасти снисходительное, отчасти пренебрежительное.
Роман Ольге понравился. Она стала его пробивать в журнал, но главный редактор отверг. Мол, слишком остросюжетный, а «Степь» за острым сюжетом не гонится, «Степь» журнал высочайшего уровня, и публикует только Большую Литературу.
Уже тогда мы задумывали журнал наш, молодёжный, и Ольга связалась с автором, договорилась о публикации и — наперекор всем правилам и обычаям современных литературных журналов — выплатила аванс. Значительный, можно сказать, большой. Из своих, оперных денег. Рискнула.
И, похоже, правильно сделала. Романом заинтересовались и другие журналы. Но авансов они не только не платили, но и не обещали. Тем более больших.
Так что…
Так что первый номер «Поиска» материалом обеспечен, и к концу декабря появится в «Союзпечати». А потом и подписку подключим.
Если всё пойдет по плану.
Пара закончилась.
А следующая — в клинической больнице номер три. Пропедевтика внутренних болезней. Через сорок пять минут.
За это время добраться до больницы можно, если повезёт. А не повезёт, то можно и опоздать. То есть опаздывать нельзя, нехорошо, но приходится. Большинству, не нам. Мы-то на машинах. Сегодня на «Ведьмочке», так Лиса окрестила оранжевую троечку, к которой уже привыкла. Можно сказать, прикипела.
С собой мы взяли Ленку Семенихину. Нет, обычно не берём никого, я так завел ещё с первого курса. Не общественный кошелёк, не общественный транспорт. Но у Ленки особые обстоятельства. Она, Ленка, беременная. Для беременных переполненные автобусы и трамваи как-то не очень и подходят. Потому девочки решили: Ленку мы возим.
Я не очень и сопротивлялся, хотя личное пространство есть личное пространство. Ну, что ж, беременная, так беременная. Пусть. Потерплю. Не век же ей беременной быть, Ленке.
И вот мы едем. Лиса за рулем, я, бледный, но ухоженный, рядом, а Пантера с Ленкой на заднем сидении. Ничего, беременность не заразна. Надеюсь.
Ольга скармливает Ленке бананы. Числом два. Очень, говорит, бананы беременным полезны.
Бананы в нашем Чернозёмске — как снег в Африке. Только на вершине Килиманджаро, сиречь в обкомовских пайках. Вот Ольга и заставила отца бананы заказывать. Так и сказала — нужно, для беременных полезно.
Андрей Николаевич опешил, но Ольга успокоила: не себе нужно, а для подруги по группе. И Стельбов, то ли на радостях, то ли просто по доброте душевной, стал заказывать бананы. А Ленка их ест. Привыкла. Почти ручной стала. Но от кого беременна, не говорит.
Ну, я-то и не спрашиваю, не моё это дело. А девочкам любопытно.
Но они тоже держатся, не спрашивают.
Приехали загодя, и двадцать минут погуляли по больничному парку. Ради здоровья. Я тоже гулял. Дышал. Дыхательные упражнения есть основа всего: нормализуют обмен веществ, стабилизируют нервную систему, и многое, многое другое. Парк здесь хорош. Два гектара. Больные же — болеют. По причине осенней погоды сидят в палатах и лечатся.
Стали подтягиваться остальные, и мы пошли в больницу. В стационар. В кафедральные залы. Переоделись в белые халаты, шапочки, комнатную обувь. Повесили на шеи фонендоскопы. Ну, просто врачи, если смотреть издали.
Кстати, фонендоскопы мы привезли из Америки. Когда в Лас-Вегасе девушки купили тонометр, к нему в придачу шел фонендоскоп. Лиса послушала — и сказала, что он лучше нашего. Значительно. И потом уже в Нью-Йорке мы нашли магазин, где торговали самыми разными медицинскими товарами, и взяли фонендоскопы на всю группу. Сувениры из Америки, так сказать. На долгую память: они, фонендоскопы, вечные. Звукопроводные трубки потом поменять можно, а с головкой ничего не сделается. Ну, если под трамвай на рельсу не класть.
Преподаватели на фонендоскопы смотрят с завистью. Но завидуй, не завидуй, а что есть в медтехнике, то есть, а чего нет, того нет. У доцента Смиглы, правда, фонендоскоп немецкий, из ГДР. А у других — наши, советские.
Пропедевтика внутренних болезней — основа, фундамент. Без нее в медицину хода нет. Здесь нас учат работать с больными: осматривать, выслушивать, выстукивать, ощупывать, а, главное — разговаривать. Хороший врач может поставить верный диагноз из одного разговора с больным. Но выстукивать тоже нужно учиться. И называть это умными словами — аускультация, пальпация, перкуссия, сбор анамнеза. И фонендоскоп, строго говоря, называется стетофонендоскопом.
Занятия с больными как пропустишь? Ведь по книжкам не узнать, каково это нащупать печень на пять сантиметров из-под реберной дуги, плотную, бугристую, с острыми краями. Или перкуторно определить границы сердца. Или услышать шумы в том же сердце.
Вот и сегодня ассистент Решетникова привела в комнату больного и пригласила нас послушать его легкие и сердце.
Да, нелегко приходится больным в клинических стационарах: вертят, мнут, прикладывают холодные железки, и вообще… Добро бы доктора, а то ведь студенты несмышленые. Зато лечат больных профессора, доценты с кандидатами, ради этого можно и потерпеть. Ну, и некоторым нравится внимание, пусть даже и студентов. Дома-то он кому интересен, больной…
— Что скажете, Чижик? Что вы услышали своим американским фонендоскопом? — спросила ассистент.
Я на свой счёт не обольщаюсь. Я знаю, что симпатий ко
