Битва за Родину - Алекс Шу
— А мясо не пропадет? — интересуется Володя.
— Не должно. Сейчас не лето же. И потом оно в холодильнике у Вероники всю ночь лежало, мариновалось с луком в уксусе. Нормально всё будет, — успокаиваю его.
Ещё в четверг договорились с ребятами выступления в колхозе устроить детдомовцам отдельный пир с шашлыками. У нас была своя касса, собранная из ежемесячных взносов ребят и девчат, вошедших в ВПК «Пламя». Да и я ещё тихонько добавил Веронике четыре «красненькие» с просьбой присоединить их к расходным средствам на пикник. Боевая блондинка удивилась, откуда у меня такие деньги, но ей было сказано, что это средства из моих личных накоплений и возражения не принимаются. Что возникнут вопросы, я не опасался. Веронике доверял полностью, и был уверен, что она никому ничего не расскажет, а кроме Подольской размер суммы, имеющейся в нашей «кассе», никто не знал.
Официально установленная цена на свинину 2 рубля 10 копеек. Но она нигде в магазинах не продавалась вообще. Кости, перевитые тонкими красно-белыми прожилками, лежавшие на прилавках, язык не поворачивался назвать мясом. Натуральный суповой набор. Зато на колхозном рынке в центре города мяса было достаточно. Вероника, договорилась с Мальцевым, подъехала на его «копейке» к рынку, и приобрела десять килограммов свежей свинины, заплатив продавцу за это счастье 40 рублей, после торга. Два ящика лимонада, взятые в универсаме, обошлись нам в смешную сумму 8 рублей 80 копеек, тем более что Мальцев клятвенно обещал вернуть продавщице пластиковые ящики, разумеется, после сдачи стеклотары. За пустую бутылку в пункте приема платили по 12 копеек, и в кассу должно было вернуться 4 рубля 80 копеек, которые рачительный Серега собирался потратить на бензин.
И с машинами Вероника вопрос решила. У её хорошего знакомого — лейтенанта милиции, ставшего недавно членом нашего клуба, имелся темно-сиреневый новенький «ВАЗ-2103». И судя по тем влюбленным взглядам, которые Артём бросал на Нику, отказать ей он никак не мог.
Сейчас в его машине кроме боевой блондинки сидят Даша и Аня, упросившие взять их с собой. Зеленоглазка горела желанием увидеть свою подопечную Олю, а Дашка просто напросилась за компанию.
Сэнсей возглавляет процессию на своём темно-синем «москвиче 408». Кроме дочки Зорина Надей — худенькой малышки с двумя белыми косичками по бокам, в машине сидят два неразлучных друга: Паша Амосов и Ваня Волков. Иван хочет увидеть Валю, а Павел, как и Даша, просто поехал с другом повидать детдомовцев. Волобуев сразу занял место впереди, рядом с Игорем Семеновичем, мои одноклассники разместились с Надей сзади.
Четвертая машина не потребовалась. Было ещё несколько парней и девчат, взявших себе воспитанников, но у них не получилось вырваться. Обещали приехать с нами или отдельно, но в следующий раз. Поэтому Вероника дала одному из наших водителей — Игнату, имевшему старую «горбатую» Волгу, отбой. Я предложил ему прокатиться с нами, если есть желание, но паренек отказался, сославшись на свои дела.
Задумавшись, не замечаю, как мы уже подъезжаем к повороту на Павловку. Там уже стоит «москвич» наставника. «Копейка» Сереги и «трешка» Артёма останавливаются рядом.
— Едем в клуб. Давайте за мной, никуда не сворачивая, — дает указание Игорь Семенович, высовываясь из окна автомобиля.
«Москвич» двигается, выпуская струю дыма, мы едем за ним. Через десять минут машина сэнсея тормозит около большого двухэтажного здания. Рядом, почти вплотную подъехав к входу, стоит белая «волга».
Возле дома, столпились деревенские с интересом разглядывающие машины и нас. Дородные тетки в платках и резиновых сапогах, мужики в телогрейках и ватных штанах без стеснения разглядывают нас. Парни и девчата лузгают семечки, дети шныряют между людьми. Даже древний дедок в старом картузе в толпу затесался.
Выходим из машин и, сопровождаемые взглядами местных, собираемся возле Игоря Семеновича.
— Председатель уже здесь, — Зорин кивает на белый ГАЗ-24 у входа, — Сейчас его подождем. Подойдет и всё расскажет.
Сквозь толпу протискивается здоровенный плотный мужик лет 50-ти с руками-лопатами.
— Меня ждать не надо, Я сам прихожу, — басит он и протягивает широченную лапу Зорину, — Здорово Игорь.
Наставник обменивается с председателем рукопожатием, затем представляет ему нас. Ладонь у Александра Николаевича напоминает ковш экскаватора: широкая, мозолистая и твердая как железо. Он даже с малявкой поздоровался, хотя она с некоторой опаской вложила свою маленькую лапку в его здоровенную ручищу.
— Сейчас нашу завклубом позову, она вам все покажет, — председатель разворачивается к толпе, отыскивает глазами веснушчатую девчонку с вздернутым носиком и орёт, — Зинка, быстро найти Варвару Игнатьевну.
Девчонка кивает, разворачивается и ввинчивается в толпу. Через пару минут она уже появляется со стройной женщиной лет 40-ка в огромных очках, похожей на строгую учительницу.
— Варя, это наши гости, Игорь Семенович со своими ребятами, я вам о них рассказывал. Будут сегодня выступать у нас в клубе. Выделите ребятам комнату, чтобы переоделись, подготовились к выступлению, покажите наш клуб. Если что, организуйте им всё необходимое, воду, перекусить там или ещё что-то.
— Хорошо, — кивает заведующая клубом, — пойдемте товарищи.
— Шелестов, Миркин, Волобуев, Мальцев, Подольская за мной. Остальные подождите здесь, — командует сэнсей.
Мы заходим на первый этаж. Заведующая заводит нас в большой зал, мы проходим между расставленными вряд стульями и поднимаемся на большую сцену.
— Вот здесь вы будете выступать, — говорит Варвара Игнатьевна, — сначала наши девочки споют пару песен, потом дети почитают стихи, а затем вы выходите. Места хватит?
— Вполне, — улыбается Зорин, окидывая взглядом большой зал и просторную сцену.
— Тогда идемте, я вашу комнату покажу, — разворачивается заведующая, — она за сценой находится.
Вера Игнатьевна приводит нас в небольшое помещение с зеркалом, вешалкой, небольшими шкафчиком и несколькими стульями.
— Это вообще-то гримерка для приезжих артистов, — смущенно говорит она, — наверно, вам здесь будет не очень удобно. Но другой комнаты предложить не могу.
— Нормально, — отмахивается Игорь Семенович, — подойдет. Сколько у нас времени?
Заведующая смотрит на часы.
— Так, сейчас 11–20. Через десять минут будем запускать народ в клуб. Потом у нас песни, стихи. Где-то через 40 минут начнём.
