Герман Чижевский - В дебрях времени. Палеонтологическая фантазия
Что же могло заставить наших предков покинуть спасительные ветви? Конечно, не голод: ведь на земле пищи для них было еще меньше, чем на деревьях, а врагов — значительно больше. Помимо всего прочего, на земле они были почти беспомощны. Не могли они, с другой стороны, превратиться в человекоподобные существа на деревьях и уже потом оставить свое прыганье и лазанье по ветвям. Напротив, только очутившись на земле, предки людей стали превращаться в человеческие существа. Те обезьяны, которые не перешли к жизни на земле, навсегда остались обезьянами.
Приходится признать, что спуститься с деревьев их заставило очень важное обстоятельство: огромные массивы лесов севернее и южнее нашего теперешнего тропического пояса начали редеть. Правда, обезьяны испытывали «склонность обращаться в людей» далеко не всюду, где гигантские леса заменялись саваннами. Например, с павианами в Восточной Африке этого не произошло. Их предки обитали на деревьях, а нынешние павианы населяют горные районы Абиссинии и живут среди скал. Приспособившись к жизни на земле, они остались все же весьма низкоорганизованными обезьянами. Не от их предков ведет свою родословную человек, и не всякая обезьяна, начавшая жизнь на земле, способна была подарить миру человека. Предки людей были намного более высокоразвитыми обезьянами, чем предки павианов.
В третичном периоде возникли первые большие складчатые цепи гор: Альпы, Пиренеи, Карпаты, горные хребты Азии. Когда дыхание гигантских ледников уничтожило миллионы квадратных километров тропических лесов и зябнувшие обезьяны очутились на земле, они часто оказывались в ловушке: с севера на них медленно, но неотвратимо наступала холодная искрящаяся стена льда, по утрам окутанная туманом, а отступление к югу отрезали иззубренные хребты. Пространство между неприступными горами и придвигавшимся ледником неумолимо сокращалось, в продолжение тысячелетий все более охлаждался воздух. Суровая жизнь в этой полосе и могла способствовать превращению высокоорганизованных обезьян в человеческие существа. Прошли сотни тысячелетий, и обезьяна перестала быть лазающим животным, она освоилась с передвижением в безлесной местности.
Однако человек все же не мог бы появиться, если бы его предки — обезьяны не оказались способны к тому, чтобы в конце концов встать на задние лапы и освободить передние, превратив их в руки. Спасаться от врагов на открытой местности бегом они не могли, они были чрезмерно медлительны. Но жизнь на деревьях выработала у них привычку держаться вертикально, и на земле, поднявшись на задние ноги, эти обезьяны высматривали врага поверх препятствий и вовремя прятались от него. Освобожденная рука наряду с зубами использовалась в борьбе с хищниками и для ловли добычи. В новой обстановке вертикальная поза давала обезьянам большие преимущества.
Став жителями равнин, наши предки так никогда и не выработали способности бегать быстро, а это говорит о том, что не стремительным бегом, а иными средствами защищали свою жизнь эти наземные обезьяны. Зубы обезьян, которые произошли от насекомоядных животных, тоже не представляли надежного средства в борьбе с врагами. Единственным надежным органом в этих целях могла стать рука. На ней не было длинных острых когтей, которыми можно было бы царапаться, но она была сильная, подвижная и, главное, обладала способностью схватывать предметы. Нетрудно представить, как обломок палки у наших предков превратился в надежное орудие защиты. Сначала это движение могло быть чисто инстинктивным: при внезапной опасности зажать в лапе обломок палки, как при жизни на деревьях — схватиться за ветвь. Способ обороны внушительного размера дубиной оказался, по-видимому, достаточно надежен. Увеличивался размах руки, значительно сильнее становился удар, сама рука страдала намного меньше. Менее одаренные обезьяны, которым слабость координации движений не позволяла пользоваться палкой, должны были чаще гибнуть.
Так в результате естественного отбора постепенно возникло существо, которое неплохо ходило на задних ногах, защищалось от многочисленных врагов ударами тяжелой дубины и уже значительно отличалось от человекообразной обезьяны. Естественный отбор на способность защитить себя и детенышей в среде этих полуобезьян-полулюдей сохранял только тех, которые обладали наиболее развитым мозгом и, значит, сообразительностью. Это главным образом и стимулировало развитие интеллекта. Но, став орудием защиты, обломок дерева одновременно превратился и в орудие нападения. Способность добывать в труднейших условиях пищу оказывала сильное воздействие на естественный отбор. Каждое такое существо должно было уметь выслеживать и убивать небольших животных для пищи. Часто в пылу битвы или преследования вместо палок и сучьев использовали камни. Ими били и их бросали в добычу и во врага. Но, когда эти дикие орды случайно открыли пользу соединения обломка камня с палкой, это был в развитии первобытных людей момент величайшей важности. Каменные орудия дали им в руки исключительно сильное оружие. Открытие или изобретение искусственных орудий в целях защиты и нападения было абсолютно необходимым условием в жестокой и безжалостной борьбе за существование. Без них наших предков ожидало бы полное вымирание.
Наши обезьяноподобные предки были стадными животными, когда они жили на деревьях, такими же ордами они продолжали жить и на открытых равнинах. Такие орды постоянно кочевали в поисках местностей с наиболее обильной пищей. Их уже не влекло обратно на деревья — эволюция приобрела настолько четко выраженное направление, что возврата вспять быть не могло.
Ни Америка, ни Австралия не были колыбелью обезьянолюдей. Территорией, на которой они возникли, был юг Азии и Африки. Здесь создались условия, приведшие к возникновению первых примитивных людей. В конце мезозойской эры там обитали многочисленные растительноядные и хищные динозавры и с ними — маленькие первые млекопитающие. Климат был очень теплым, и вся эта обширная территория была покрыта богатой растительностью. Однако начиная с олигоцена климат здесь стал прохладнее, и постепенно на месте тропических лесов стали образовываться обширные травянистые равнины. По-видимому, именно здесь и в горных районах появились первые обезьянолюди — питекантропы, и отсюда они медленно распространились на запад, юго-запад и юго-восток. Это были прямоходящие низкорослые существа с сильно покатым лбом и мощными надглазничными дугами. Кости их черепа имели значительную толщину. Питекантропы жили в окружении крупных человекообразных обезьян, макак, тапиров и носорогов, бегемотов, оленей и антилоп, быков, слонов, медведей, гиен, тигров и саблезубых тигров-махайродов. Надо полагать, что наибольшую опасность для наших предков представляли обычные тигры и их гораздо более крупные и страшные саблезубые сородичи. Но добычей этих опасных хищников чаще становились копытные животные, и их встречи с питекантропами бывали довольно редки. В условиях тропического климата и обилия дичи жизнь обезьянолюдей текла сравнительно благополучно.
В Азии в это время формировался новый, более высокоорганизованный тип первобытного человека — синантроп. Синантроп еще обладал очень низким черепным сводом, сильно покатым лбом, тяжелыми надглазничными дугами, выступающими вперед челюстями, тупым подбородком и заостренным затылком. Держался он несколько прямее, чем питекантропы. Его окружала фауна более прохладного климата: первобытные быки, различные носороги, дикие кабаны, лоси, олени, медведи, древние слоны, львы и волки. Синантроп уже изготовлял примитивные каменные орудия, лакомился костным мозгом, раздробляя трубчатые кости, изготовлял чаши из черепов животных и умел пользоваться костром. Есть основания считать, что синантроп не только поддерживал постоянный огонь, но даже умел его добывать. Спустя десятки тысяч лет в процессе дальнейшей эволюции возник более современный тип человека — первобытные люди, или неандертальцы.
Настоящим пещерным человеком был неандерталец. И появился он с юга Азии, расселившись постепенно по Европе, Азии и Африке. Неандертальцы были очень выносливы и умели приспосабливаться к разнообразным климатическим и природным условиям. Это были люди небольшого роста — около ста шестидесяти пяти сантиметров, чрезвычайно коренастые, ходили они, сгибая в коленях ноги. Черепа их поражают массивностью и толщиной костей, лицевая часть остается выдвинутой вперед, но челюсти несут крепкие, почти совсем человеческие зубы.
Неандертальцы вступили в Европу около ста — ста пятидесяти тысяч лет назад. Они были обитателями естественных пещер, умели пользоваться огнем и изготовляли примитивные каменные орудия. Охотились они на лошадей, оленей, бизонов и лосей, у гигантского пещерного медведя отвоевывали пещеры. Пещерный медведь был могучим зверем, в полтора раза превосходившим нашего современного бурого медведя. Поднявшись на задние лапы, он достигал трех метров. И все-таки неандертальцы вступали в битвы с этим всеядным хищником. Существовали племена, которые регулярно охотились на него ради мяса и теплых шкур.
