Александр Плотников - Коридор
– Если хочешь, могу рассказать много интересного. Ведь я не просто цыганка.
– Меня это не интересует, я не верю в весь этот… – Карл попытался высвободить руку, но это ему не удалось. Цыганка вцепилась в нее, как доберман в жертву, сжимая мертвой хваткой все сильнее.
– Ты всегда такой робкий или только со мной?
– Вы это про что? – неожиданно перейдя на «Вы», пробормотал Карл.
– Про то, что ты боишься людям в глаза смотреть? Давно это с тобой?
– Не очень…
Карл медленно поднял голову, и когда их взгляды встретились, как будто получил световой удар в переносицу. В глазах вспыхнул яркий свет, после чего горячая волна быстро пронеслась по всему телу. Неконтролируемое чувство слабости, последовавшее за этим, буквально свалило с ног, и лишь быстрая реакция цыганки спасла его от соприкосновения с грязной брусчаткой подворотни. Когда он начал терять равновесие, она, вовремя подставив плечо, не дала упасть, усадив на ближайший ящик.
– Что это было? – спросил он, медленно приходя в себя.
– Мне уже пора. – Цыганка резко дернулась из тупика в сторону спасительной улицы, но Карл каким-то образом смог уцепиться за край ее платья, не дав осуществить задуманное.
Из-за этого броска он чуть было не свалился со злосчастного ящика. Но еще меньше повезло фуражке, которая после приступа оказалась на земле и теперь, как футбольный мяч, улетела в проем между домами, очутившись именно там, куда так стремилась попасть цыганка.
– Постой, я тебе ничего не сделаю, скажи мне только, что ты видела?
Когда Карлу удалось повернуть ее к себе, в глазах цыганки он прочитал ужас. Теперь уже она изо всех сил прятала глаза, отворачиваясь в сторону.
– Я ничего не знаю, я не тот человек, что тебе нужен.
– Что ты заладила одно и то же, скажи мне правду. Я ничего не сделаю… Да и сдавать тебя я никуда не собирался…
– Знаю. Потому что ты не тот, за кого себя выдаешь. Ты вообще…
– она осеклась на полуслове, боясь сболтнуть лишнего.
– Ну, договаривай.
– Ты не человек, ты призрак.
– Что за бред ты несешь? Какой, к черту, призрак. Никакое я не привидение, у меня есть тело.
– Я не говорила, что ты привидение, я только сказала, что ты призрак, – цыганка сфокусировала взгляд в одной точке, как будто бы пытаясь что-то вспомнить. – Я не знаю, как тебе объяснить это. Ты не отсюда, не из этого мира. Ты вышел из темноты. И помочь тебе может только человек, вхожий во тьму.
– Куда вхожий?
Ее замешательство дало ему понять, что она знает больше, чем говорит.
– Говори… С ним ничего не случится. Я тебе обещаю.
Цыганка замерла в нерешительности, по ее поведению было видно, что ее мучают сильные сомнения
– Ну же, не бойся.
– Его зовут Этьен, – тихо произнесла она после затянувшейся паузы.– Этьен Жоме. Раньше у него была аптека на Цветочной улице, но после начала войны я его почти не видела.
– А где он может быть сейчас?
– Прячется, наверное, где– то так же, как и я.
– А из-за чего? Я просто спрашиваю, любопытства ради.
– Он еврей.
– А ты можешь мне помочь разыскать его? Или хотя бы сообщить имена его знакомых?
– Нет, я же сказала тебе, он на людях не живет. Я даже не уверена, что он в городе. А о его знакомых я вообще ничего не знаю. Мы с ним никогда не встречались. И мне известно о нем только по слухам.
– А кроме него.
– А кроме него тебе помочь никто не может, – не дав до конца задать вопрос, ответила она. – Ты, кажется, обещал меня отпустить?
– Да, конечно, только напоследок еще один вопрос. Как мне попасть на Цветочную улицу?
– Ты хочешь найти его? Но я же тебе сказала, что он не…
– Нет, нет, ты не поняла, мне сейчас нужен не он. Я туда шел еще до встречи с тобой. Мне нужно попасть в кафе «Трафальгар ».
– Это не кафе, а кабак. И если ты хочешь напиться, то можно найти место и поприличней.
– Я совершенно не собираюсь напиваться, просто у меня там назначена встреча с ее хозяйкой.
– С Мелен? – цыганка прищурилась, опять о чем-то задумавшись.
– Ты ее знаешь?
– Нет, но много о ней слышала. Кем она тебе приходится?
– Она вроде как была моя пассия. Но я точно не знаю, потому что у меня амнезия, и я совершенно не помню, что со мной было раньше.
Все время пока он говорил, цыганка как-то странно качала головой, а сощуренные глаза следили за каждым его жестом.
– Ты на правильном пути, она была хорошо знакома с Этьеном. Но будь осторожен, Мелен та еще штучка.
– А она, что, тоже того? – Карл неопределенно махнул головой куда-то в сторону. – Ведьма?
Цыганка негромко засмеялась.
– Тебе бы в инквизиции служить…
– Ты уверена, что мы с тобой раньше не виделись?
– В этом мире нет.
Шум на улице отвлек их внимание. Вокруг фуражки собралась целая толпа зевак, пытавшихся узнать, что же здесь происходит. Прямо сквозь гущу людей стал пробираться высокий, плотный мужчина в форме французской жандармерии.
– Что здесь случилось? – спросил он, пытаясь сходу определить, кто из них жертва.
– А кто вам сказал, что здесь что-то случилось?
– Ну, как же, люди, – полицейский обернулся, указав в сторону столпившихся зевак.
– Люди очень часто ошибаются, особенно когда собираются такими толпами.
– Но отсюда были слышны крики.
– Крики? – переспросил Карл, делая изумленное лицо. – Надо же, а я ничего не слышал. А вы? – обратился он к цыганке.
Та лишь неопределенно покачала головой.
– Вот видите, у нас все в порядке. Это, наверное, кому-то показалось.
– Вы уверены?
– Вполне.
Еще раз оглядев их и пытаясь найти хоть какой-то аргумент в свою пользу, полицейский сдался и нехотя пошел разгонять толпу.
– Спасибо, что помог, – сказала она, когда жандарм уже не мог их слышать. – Если бы он узнал, кто я, то непременно бы сдал ВАШИМ.
– Как тебя зовут?
– Мария.
– Необычное имя для здешних земель.
– Я. – Она опять осеклась, не решившись договорить до конца.
– Ну, я пойду?
– Да, иди, пока этот олух не очухался.
Цыганка повернулась и уверенно зашагала в сторону улицы, на ходу одевая косынку. Но, не дойдя пару шагов до выхода из подворотни, она вдруг остановилась и, вернувшись обратно, произнесла почти шепотом.
– Береги свои глаза, они – единственное, что в этом теле осталось от тебя.
– Но… – он было хотел возразить, что это вовсе не его глаза и что у них даже цвет другой, но она ему не дала этого сделать, резко оборвав на полуслове.
– Наши глаза – это то, чем мы все отличаемся друг от друга. Это двери в твое «я». И сейчас они у тебя открыты, поэтому ты должен остерегаться НЕДОБРЫХ людей, – слово НЕДОБРЫХ она произнесла с какой-то зловещностью. – Иначе ты погибнешь не только физически, но и духовно.
Карл хотел еще что-то спросить, но она быстро выбежала на улицу, растворившись в толпе. Ему же ничего не оставалось делать, как подняться и продолжить свой путь. Все еще слабыми ногами он добрел до фуражки, одиноко лежащей на том же месте. Вокруг по-прежнему стояли люди, с опаской озираясь на него.
– Вы знаете, где это находится? – обратился он к жандарму, который до сих пор не мог навести порядок на улице.
– Да, конечно, – ответил тот, прочитав адрес на визитке, – вам надо пройти по этой улице два квартала в обратном направлении. Дойти до театральной тумбы и повернуть направо. Это и будет Цветочная улица. Желаю удачно провести время, – он еще раз взял под козырек и, больше не желая поддерживать разговор, пошел в противоположном направлении.
До ориентира, указанного жандармом, Карл дошел довольно быстро, по дороге купив букет цветов у дамы, что отказывалась его «понимать». Та улица, к которой он так стремился, находилась буквально в двадцати метрах от нее, и если бы он в замешательстве свернул в другую сторону, то наверняка нашел бы ее без посторонней помощи. Но тогда не произошло бы встречи с цыганкой, после которой в голове бушевал целый ураган противоречий. Впрочем, разговор толком ничего не прояснил, и вопросов стало больше, чем накануне. Единственным воодушевляющим фактором было то, что понемногу стала проясняться роль Мелен в этой запутанной истории, где она была одним из этапов на пути возвращения домой.
Так, постоянно прокручивая в голове весь разговор, чтобы не забыть ни единого слова, Карл незаметно добрел до «Трафальгара».
– «Да, это тебе не Версаль», – вспомнил он старую поговорку.
Конечно же, это было не элитное заведение, но, тем не менее, оставалось непонятным, почему цыганка назвала его «кабаком»? С виду кафе выглядело довольно прилично, даже, можно сказать, по-домашнему: светлый интерьер, скатерти в красную клеточку на небольших круглых столиках, украшенных букетами свежих цветов, да эксцентричные работы Сальвадора Дали на стенах.
