Лео Франковски - Инженер Средневековья

ГЛАВА 12

Это был тихий, спокойный вечер.

Я давал уроки фехтования Ламберту и пану Мешко. Несмотря на их энергичные протесты и по моему настойчивому совету, вместо настоящих мечей мы пользовались деревянными палками. Вскоре к нам присоединился Борис Новацек, расхваливший предыдущие мои поединки.

У графа и пана Мешко были довольно странные представления для людей, которые редко расставались с мечом. Такое впечатление, что они не верили, что у меча есть острие! Мечом они умели только резать и рубить. Они не знали, что им можно еще и колоть.

Наконец Борис сказал:

— Господа, я видел, как он пользуется этой штукой! Я видел, как его маленький меч насквозь прошел через шею противника, и как он убил того немца единственным ударом в прорезь для глаз в шлеме.

— А я, Новацек, не видел, как он кого-либо убивал, — сказал граф. — Нужно проверить это на деле. Неси свой меч, пан Конрад.

Я с опаской последовал за графом. Мы вышли из здания, за нами все остальные. Он остановился возле загона с шестью свиньями, чья участь была стать завтрашним ужином.

— Что ж, пан Конрад. Ты говорил, что край меча эффективней в конном сражении, в то время как острие — в пешем. Сейчас посмотрим. Я зарежу этого борова краем своего меча, а ты — вон ту свиноматку острием.

Без дальнейших рассуждений граф с мечом в руке запрыгнул в загон.

Это испытание было слегка несправедливым, потому что боров оказался злобным. Размахнувшись мечом, Ламберт слегка задел свинью «ниже талии». Удар сломал животному позвоночник, но не рассек его. Боров рассвирепел. Его задние ноги не действовали, но он, перебирая только передними, двинулся на графа.

Свинья — очень сильное животное; ее челюсти могут оторвать человеку ногу. Свиное мясо — это на самом деле мышцы.

Ламберт в ярости отступал назад, и его второй удар — в плечо — нисколько не остановил борова. Я уже собирался вмешаться, но меч графа обрушился на голову животного, и оно затихло.

— Видел, какой сильный удар? — Ламберта явно распирало от гордости за свое искусство владения мечом. — Теперь твоя очередь, пан Конрад.

Мне очень не хотелось запрыгивать в свинарник в вышитой тунике и кожаных чулках, но другого выхода не было.

— Вот эту свиноматку, господин?

Остальные свиньи внимательно рассматривали Ламберта. Я попытался вспомнить расположение ребер у свиней, но забыл, отходили ли они назад, как у человека. Я собирался вложить в удар всю силу. Исходя из анатомического строения свиньи, я решил рубить сверху вниз.

Так и я поступил. Туловище выпрямлено, рука прямо, меч вперед краем вниз.

Результаты поразили меня. Никогда раньше мне не приходилось убивать животных. Мой меч прошел прямо сквозь первую свинью и наполовину через другую, находившуюся за ней. Обе они упали замертво, не успев даже взвизгнуть.

Я вышел из загона и вытер меч о снег. Затем я начал очищать обувь от свиного навоза, Кристина помогала мне.

— Превосходный удар, пан Конрад! — сказал пан Мешко. — Но насколько настоящим было это испытание? А что, если бы на них были доспехи?

— Отличная идея! — воскликнул граф. — Кристина, Борис принес четыре комплекта доспехов. Возьми Марию, и принесите два. Выбери похожие.

Как только девушки побежали, пан Мешко крикнул им вслед:

— И две кольчуги! Принесите две одинаковых кольчуги!

Граф Ламберт и слушать даже не стал возражения Бориса о том, что мы испортим его кольчуги.

— Не бойся, наш кузнец починит их!

Мнения свиней никто спрашивать не стал, зато собралась толпа простого народа, и поэтому помощников хватало с лихвой. По моему предложению мы решили устроить «сражение» за стенами загона.

Несмотря на решительные протесты со стороны свиней, их одели в доспехи, поставив между горизонтальными шестами, передними ногами вверх, задними — вниз.

Общество, выступающее против жестокого обращения с животными, наверняка пришло бы в ужас, но в любом случае мы собирались съесть этих свиней, и я не вижу, чем мой меч хуже ножа мясника.

Вообще-то меч графа был намного хуже. Согласно правилу, удары должны разрубить кольчугу, и графу пришлось нанести пять ударов, прежде чем свинья затихла. Смерть наступила в результате внутренних травм. Доспехи же остались целы.

Булатное лезвие легко разрезало железные кольца и вонзилось в сердце.

От меня не скрылась борьба чувств в душе Ламберта. С одной стороны, он увидел ценную новую технику. С другой — под сомнением оказалось то, чему он всю жизнь учился. Я встревожился. Не обидел ли я ненароком своего хозяина?

— Можно посмотреть лезвие твоего меча, пан Конрад?

— Конечно, господин.

Он схватился за дешевую медную рукоятку и несколько раз крутанул меч. После чего запрыгнул в загон, где оставалась одна живая свинья. Единственным мощным ударом он полностью снес животному голову. И расплылся в улыбке.

— Твоя техника великолепна, пан Конрад, но меч! Он просто волшебный!

— Сомневаюсь. Просто хорошая сталь.

— Можешь обучить нашего кузнеца, как ее изготавливать?

— Я могу объяснить ему, как это делается, но сама работа — это искусство, которое он должен сам для себя выработать. Хороших результатов можно ожидать не раньше, чем через год-два.

— Пан Конрад, нам нужно поговорить.

Казалось, граф немного в нерешительности.

Когда мы возвращались обратно, я заметил, что Кристина насупилась.

— В чем дело, красавица? — спросил я. — Прости, эти убийства расстроили тебя.

— Да нет, дело не в этом. Просто завтра на ужин мы собирались испечь кровяной пудинг, а вы взяли и расплескали всю кровь по двору.

Трудно угодить всем.

Перед ужином мы с графом играли в шахматы, а в другом конце зала девушки установили ткацкий станок.

Хотя это громко сказано. Вокруг верхней планки обмотали несколько тысяч шерстяных нитей. На нижнюю планку предполагалось наматывать готовую материю. Посередине две девушки тщательно двигали челнок взад-вперед между вертикальными нитями, а затем закрепляли горизонтальную нить чем-то вроде небольшого гребня. За час они не сделали и сантиметра ткани.

— Это их увлечение? — спросил я, указав на работающих девушек.

— Увлечение? Материя нужна всегда, а девушки должны быть чем-то заняты.

— Тогда почему бы не использовать нормальный ткацкий станок?

— Ты в них разбираешься? — Игра была моментально забыта.

— Вообще-то я не ткач, но я знаю этот процесс…

— Понятно, пан Конрад. «Но не за эти несколько недель, что я пробуду здесь! ». Ты вообще представляешь нашу экономическую ситуацию относительно материи? Разве ты не знаешь, что французы и итальянцы получают огромные прибыли, торгуя тканью? На одной только ярмарке в Труа вертятся миллионы гривен — в основном польское серебро за французские ткани.

— Почему бы не пригласить сюда ткачей?

— Мой сеньор, Хенрик Бородатый, уже пытался. За огромную сумму он выписал три дюжины валлонских ткачей и на свои средства поселил их во Вроцлаве. Но вплоть до сего дня ни один поляк — за исключением самого Хенрика — не был допущен понаблюдать за их работой! А цена на материю ни на грош не упала! Ткань, из которой сшита твоя туника, произведена во Фландрии и покрашена во Флоренции.

— Я ничего не смыслю в окраске тканей, но уверен, что смогу построить ткацкий станок, — сказал я.

— Вот и решено! Пан Конрад, ты мне нужен. Я хочу, чтобы ты остался здесь и проинструктировал моих людей в тех делах, о которых ты рассказывал. Не прошло и пары дней, как ты поведал про мед, сталь и материю. Ты показал мне лучшее искусство владения мечом, лучшие танцы, лучшие приемы игры в шахматы, чем вообще представляется возможным. Ты действительно нужен мне. Называй цену.

— Цену? Я не уверен, что мне нужны деньги. У меня есть половина захваченного добра, и…

— Еще одно: у тебя больше, чем ты думаешь. Равная доля с Новацеком — это же чепуха! Хоть ты и находишься у него на службе, ты все же рыцарь, а он простолюдин; и всем, что у него есть, он обязан твоему мечу. Ты можешь подарить ему двенадцатую часть, но больше — это уже слишком. Кроме того, добыча захвачена на моих землях. Согласно обычаю, я имею право на десятую часть. Но это примерно соответствует сумме, которую ты получил от меня за убийство проклятого немца, так что считай, что мы в расчете.

— Пусть так, граф Ламберт, но все же у меня есть договоренность с Борисом. Я обещал сопровождать его, считать его расходы и прибыли, а также защищать его.

— Новацек поедет отсюда в Венгрию и затем обратно. Мне как раз нужно послать в Венгрию рыцаря. Письмо, которое ты мне привез, — от моей жены. Она с нашей дочерью гостит у своих родственников в Пеште. Как обычно, она жалуется на недостаток средств, поэтому я должен отправить ей денег. Иначе жена сама приедет сюда за ними. Если я должен послать рыцаря — а кому еще можно доверять? — тогда он может сопровождать Бориса и работать на него. Учет расходов — едва ли подходящее занятие для рыцаря.