Александр Маркьянов - Адепты стужи. Часть 3

Оценка уровня ядерной угрозы — документ, ежедневно передававшийся из Москвы-1000 в Генеральный штаб и Адмиралтейство, это один из основных документов, с которыми должен ознакомиться старший дежурный офицер при заступлении на дежурство. Помимо ежедневной, бывают еще и экстренные сводки, которую судя по всему, и составляли сейчас….

— Господин полковник, вы же получаете данные с наших линий

— Получаем, но нам нужна оценка вашего штаба, господин генерал-полковник.

Генерал-полковник Штанников примерно прикинул ситуацию. Все равно операция уже рассекречена, про нее разве что ленивый не знает. Хуже уже не будет.

— На территории Афганистана проводится операция высокого уровня секретности. Кодовое название операции «Северный ветер», относится к категории «особая папка», статус активный. Британцы потеряли особо важный груз, он должен находиться в руках нашего агента. Готовилась спасательная операция. На данный момент местонахождение агента и судьба груза нам неизвестны, мы просчитываем возможность действий на зараженной территории. На этом все.

— Спасибо господин генерал-полковник — изображение на экране снова сменилось спутниковой картой зоны поражения, передаваемой в реальном времени…

Лондон

Посольство Русской Империи

При дворе ее Величества Елизаветы Английской

Чрезвычайному и полномочному послу Русской Империи

Его Высокопревосходительству

Князю Горчакову М.В.

Срочно

Лично в руки

Дипломатическим шифром

Совершенно секретно

Настоятельно прошу Вас сегодня же истребовать срочную аудиенцию ее Величества, или премьер-министра ее Величества и, сославшись на особо важное и не терпящее отлагательств поручение его Величества Императора Российского Александра дословно передать следующее:

10 августа сего года британскими вооруженными силами был нанесен ядерный удар по малонаселенному району Афганистана находящемуся примерно в ста километрах от афгано-русской границы. В ответ на срочный запрос по линии министерства обороны нам было объявлено о проведении в этом районе наземных испытаний ядерного оружия. Более того, ВВС Великобритании и в настоящее время производят угрожающие маневры в непосредственной близости от нашей границы.

Мы расцениваем данную акцию, совершенную без должного предупреждения и в непосредственной близости от наших границ, как грубое посягательство на наши суверенные права, нарушение международных договоренностей, в том числе Вашингтонской конвенции об ограничении испытаний оружия массового поражения 1976 года. Мы предупреждаем о том, что в ответ на продолжающиеся агрессивные действия со стороны Великобритании мы будем вынуждены предпринять ответные действия, в том числе военного характера.

При наличии ответа прошу передать его в Санкт-Петербург дословно и без отлагательств.

10 августа 1996 года. Северный Афганистан. Пещеры

Рвануло — когда они отошли метров на сорок… хотя может и на десять, а может и на сто. Тут, в подземельях, сложно определить расстояние.

Но взрыв был отчетливо слышен.

За ними действительно шли, в этом уже не могло быть никаких сомнений…

Можно было уходить дальше. И надо было — уходить дальше, в неизвестность. А можно было — принять бой…

Бригадир Феттерляйн с трудом пришел в себя, сидя у кяризной стены и хватая воздух ртом как вытащенная на берег рыба. Проглядели, твою мать…

— Томбс! Сноуи! — позвал он.

Ответа не было. И кяриза впереди — тоже не было. И дышать — тоже было нечем.

— Томбс! Сноуи!!

— Сэр…

— Макени?

— Я, сэр…

— Черт, помоги… помоги…

— Сейчас, сэр. Сейчас, черт…

— Ты как?

— Цел, сэр, только оглушило. Вы?

— Кажется, цел…

Феттерляйн и в самом деле был цел — они шли двумя парами с удалением, потому что в одиночку по кяризам ходить было нельзя. Первая пара должна была принять на себя удар, продержаться до подхода второй. Они же должны были разминировать путь движения.

Вот тебе и разминировали.

Откапывая голыми руками — и ножи и саперные лопатки они использовать опасались — завал, минут через пять они наши Томбса. Еще через пять минут — Сноуи. Оба были мертвы…

Злая, душащая изнутри волна затапливала бригадира изнутри. Кто был — тот поймет, что это такое. А кто не был — тому никакими словами не рассказать…

— Макени…

— Да, сэр…

— Ружье у тебя?

— Сэр…

— Возьмешь мой автомат… — голосом, не терпящим возражений, приказал Феттелляйн…

Ружье у Макени и впрямь было знатное — он всегда таскал его с собой. Даже не ружье — а обрез, пятизарядный обрез североамериканского помпового Стивенса [прим автора — такая фирма и в самом деле существовала, но в нашем мире обанкротилась. Единственное на сегодняшний день известное автору крупносерийное ружье десятого калибра — SP10 от Ремингтона] «утиного» десятого калибра. В одном патроне такого калибра — пятьдесят четыре дробины, а не двадцать восемь как в двенадцатом магнуме. Более того — на дульном срезе у этого ружья специальная насадка, называется «утконос» [И это тоже было, применялось американскими солдатами во Вьетнаме] — она рассеивает дробь по фронту. Макени отбарабанил три года в Индии, там у всех ребят, кому доводилось по долгу службы лазать в джунгли, где видимость ограничивается на уровне вытянутой руки, а потревоженный тигр опаснее любого террориста, были подобные штуковины, их носили за спиной, там где у лучников был колчан со стрелами — в дополнение к основному оружию. В Афганистане он носил такое по привычке — и вот, пригодилось…

— Заряжено, сэр…

— Я знаю… Осторожно, пошли.

— А Томбс со Сноуи?

— Похороним потом. Сначала разберемся с теми, кто это сделал.

Шаг за шагом. В прибор ночного видения не видно ничего — поэтому — к черту. Все как в старые добрые времена, только твои глаза и уши. И у противника — тоже. А еще — палец на спусковом крючке и ружье, готовое изрыгнуть свинцовый град, выкашивающий все живое…

Ослепительно ярко полыхнула вспышка сигналки — ружье в руках дернулось, четко лязгнул затвор, досылая в патронник еще пятьдесят четыре грамма смерти. И еще рывок — на ружье полицейский спусковой механизм, можно передергивать затвор, не отпуская курок — и ружье будет стрелять в максимально возможном темпе. Что-то ударило в грудь, едва не сбивая с ног, ослепительная волна боли лавой залила мозг — плевать, бронежилет, потом придешь в себя — только успеть, только вымести свинцом из коридора эту мразь! За Томсба, за Сноуи, за всех остальных! Сзади, непонятно куда замолотил из автомата Макени — обошли, твари! Плевать, все равно мы лучшие, все равно нас не взять, все равно…

Бригадир британской армии Феттерляйн ошибся — бронежилет не спас него. Очередь из русского бесшумного автомата Волк с близкого расстояния шеффилдская сталь не выдержала. По крайней мере два из пяти полученных им ранений были по медицинским меркам смертельными. Но он умер не сразу — он успел выпустить все шесть зарядов из обреза десятого калибра и только тогда рухнул замертво.

И картечь тоже нашла свои цели.

Чуть подольше прожил Макени — очередью из автомата он успел срезать одного из русских, прежде чем получил пулю в голову сам.

Так умирали герои.

10 августа 1996 года. Где-то над Тихим Океаном. Борт самолета ДС-10 компании «Сателлайт Системс»

— О, детка… Я так хочу… Твое тело… зовет меня в рай…

Командир корабля, полковник ВВС в отставке Томас Фрай недобро посмотрел на своего правака [правак — второй пилот, сидит в кресле справа от левого, командира корабля, поэтому его и называют «правак»], едва сдерживаясь от того, чтобы не врезать по этой наглой черной морде…

— Мистер Галло… — негромко произнес он

— И-й-е-о-у… сэр…

— Не будете ли вы столь любезны… заткнуться…

Галло Гривс, чернокожий молодой здоровяк, взятый в компанию исключительно за первое свое достоинство, недоуменно уставился на командира корабля. Его и в самом деле взяли исключительно для того, чтобы сбалансировать расовый состав пилотов компании. Почему то так получалось, что все летчики высокого класса как назло оказывались белыми. Ну, сущий расизм. А адвокаты не дремали: существовали профсоюзы чернокожих (профсоюзов белых не существовало, потому что это было бы расизмом) и они строго следили, чтобы черные были адекватно представлены во всех сферах бизнеса и вообще во всех сферах деятельности человеческого общества. Если же это правило где-то нарушалось — адвокаты накидывались на компанию как стервятники и клевали ее многомиллионными исками. Чтобы не нарываться, Сателлайт Системс пришлось набрать черных на все посты, где они могли принести хоть какую-то пользу и не могли нанести при этом вреда. Одним из таких постов оказалась должность «правака» в одном из трех летающих космодромов, принадлежащих компании. Решили, что достаточно иметь первого пилота, командира корабля — профессионала, а правака можно и такого. И вот теперь полковник ВВС в отставке Фрай, который вышел в отставку с почетом, на проводах которого гуляли четверо генералов, специалист, освоивший четырнадцать типов летательных аппаратов, был вынужден терпеть в правом кресле придурка, с горем пополам закончивший летную школу. Впрочем, полковник Фрай сомневался даже в этом — вполне возможно, что свидетельство об окончании и лицензию пилота он купил, бывало и такое.