Алексей Фомин - Время московское
Сашка с неприязнью посмотрел на симпатичных девчонок, охраняющих вход во дворец.
— Лесбиянки хреновы…
— Что? — не понял Адаш.
Не успел Сашка объяснить ему, что он имел в виду, как на крыльце появилась боярыня Тютчева в сопровождении амазонской начальницы, которую Адаш ранее назвал Куницей.
— Да, я знаю этих людей. Это действительно боярин Тимофей Вельяминов и сотник Адаш с ним. Пропустите их, великая княгиня хочет видеть боярина Вельяминова.
— Ты иди один, государь, — шепнул Адаш Сашке на ухо, когда они вошли во дворец. — Не по чину мне пред ясны очи великой княгини представать. Я тебя здесь подожду.
Сашка лишь пожал плечами и побежал догонять боярыню Тютчеву. Только догнал, едва успел начать заранее заготовленную речь:
— Оленька…
— Тсс. — Она приложила пальчик к губам. — Потом. — И открыла дверь в комнату, где их ждала великая княгиня.
В целом великая княгиня отнеслась к Сашке весьма милостиво. Может быть, здесь сказалась и их дружба с Ольгой Тютчевой. Видимо, хорошо отзывалась боярыня Тютчева о Тимофее Вельяминове. Во всяком случае, даже когда зашла речь о недавнем гладиаторском турнире, она и не подумала пожурить Сашку за дерзкое поведение. И даже наоборот.
— Весь город гудит, рассказывая о твоих подвигах, Тимоша. — Она улыбнулась. Она вообще часто улыбалась, порой лишь одними уголками губ. — Очень народу понравилось, что ты иноземцам их место указал.
— Спасибо, сестрица. Я лишь хотел одержать победу, чтобы иметь возможность поговорить с великим князем, — скромно ответил Сашка. — Но после боя разгорячен был, видно, и говорил, наверное, слишком резко. Боюсь, князь Дмитрий на меня в обиде.
— Я наслышана.
— Не знаю, сестрица, можно ли говорить с тобой об этом… О государственных делах. Говорят, ты ими не интересуешься.
— А ты попробуй, братец, — милостиво разрешила великая княгиня.
И Сашка не торопясь, обстоятельно принялся описывать панораму государственной жизни такой, какой она виделась из вельяминовского поместья, что на Воронцовом холме над Яузой. Великая княгиня слушала внимательно, иногда что-то уточняла, о чем-то переспрашивала. Она действительно оказалась весьма неглупой женщиной, как и говорил двоюродный брат Иван. По крайней мере, Сашке удалось донести до нее все то, что он вообще-то должен был изложить великому князю. Выслушав Сашку, она в свою очередь попыталась показать ему, как видится страна и мир отсюда, из стольного града великого князя. И Сашка не мог не признать, что у Дмитрия были свои резоны, причем весьма весомые. Государство содержит огромную армию. Это при том, что соответствующей военной угрозы не существует. В этих условиях армия становится самодостаточной силой, и уже не собака виляет хвостом, а хвост собакой. Не имея реального врага, армия ищет его и находит… внутри себя. Разборки между командующими перерастают в настоящие войны, которые ордынцы устроили между собой в Средней Азии, Иране, Закавказье. В завоеванной Европе вчерашние ордынцы, ставшие местной знатью, еще поколение-два назад были однозначно своими. Ныне же, смешавшие свою кровь с местным населением, чьи они теперь? Да, они еще признают Русь своей метрополией. Но это сегодня, а что будет завтра? Они уже создали армии из местного населения и пробуют силы друг на друге, пытаясь изменить границы между собой. У них уже есть свой Рим, свой папа и своя вера. И все это выросло из ордынских войск, завоевавших эти земли и осевших там. Так имеют ли смысл завоевания как таковые? Особенно если невозможно заселить эти земли своими людьми. Вот и получается, что для обороны такая армия явно избыточна, а завоевания как факт крайне сомнительны, ибо русского населения не хватает, даже чтобы основательно освоить территорию самой метрополии. В то же время Ярославль стал центром мировой торговли. Сюда приезжают купцы с севера, юга, востока и запада. Сюда же везут и русские товары. И все платят великому князю сборы и пошлины. И государство от этого богатеет больше, чем от самой успешной захватнической войны. Поэтому великому князю выгоден мир, а не война, и поддержание существующего status quo в международных отношениях. Да, для этого нужна армия. Но не очень большая и подчиняющаяся непосредственно великому князю.
— Ну хорошо, сестрица, — спокойно сказал Сашка, выслушав доводы великой княгини. — Почему же тогда Дмитрий не пригласил моих братьев и не поговорил с ними так вот, как мы сейчас с тобой? Я тебя уверяю, они бы все поняли. Вельяминовы — не самые тупые люди в этой стране. Не хотел с ними, поговорил бы со своей теткой, моей матушкой.
— А почему ты в цирке принялся дразнить великого князя, чуть было бойню в великокняжеской ложе не устроил? — хитро улыбаясь, спросила у него княгиня Евдокия.
— И устроил бы, — поддакнула Тютчева, — если бы не я. Вовремя вмешалась. Я видела, какие у него глазищи были. Небось уже представлял себе, каким образом он там с каждым расправится.
Сашка смутился — все-таки напомнили чертовы бабы ему о его промашке.
— Красиво получилось бы, — поддержала ее Евдокия. — Представители двух древнейших русских родов кромсают друг друга на куски на глазах у беснующейся толпы. — Она с недоумением пожала плечами. — Уж такие вы, мужчины. Нет, ты не подумай, — спохватилась она, — я не пытаюсь сказать, что женщины лучше… Вы ж нас и глупыми курицами называете, и еще по-всякому… Но умишко у нас хоть мал, хотя бы иногда пытаемся им воспользоваться, вместо того чтобы глотки рвать друг дружке.
«Сегодня в бане женский день, — с тоской подумал Сашка. — Но она права: я вел себя как идиот. И начинать мне надо было не с Дмитрия, а идти прямо сюда».
— Сестрица, я был неправ, — скрепя сердце, выдавил из себя Сашка. — Говорить хотел о справедливости и обидах, а вместо этого сам обидел. Но я готов начать все сначала, ведь дело не в нас и наших обидах, а в нашей стране. Нам надо только начать друг с другом говорить, и мы найдем верное решение, чтобы оно устроило и великого князя, и Орду. Но… Что-то слишком много вокруг всей этой истории иноземцев вьется. А уж Некомат — это истинный поджигатель войны. Все, что я рассказал тебе про него, — чистая правда. Он — и вашим и нашим.
— Да, — задумалась великая княгиня, — Некомат, конечно, субъект пренеприятный. Раньше я считала, что видит он свою пользу в том, что Дмитрий задумал. Ну хочет руки человек нагреть, оказавшись первым на раздаче. На то он и купец. Его дело — прибыль искать. А теперь вижу, что не это его привлекает. Его задача — русских людей друг на дружку натравить.
— Вот-вот, — поддержал ее Сашка, — и я о том же. А вот этого никак нельзя допустить.
— Хорошо, братец, что мы сегодня поняли друг друга. Великий князь уверен, что ты заодно со своим старшим братом. Буду стараться переубедить его. Но придется чуток подождать, сам понимаешь. Разрубить легко, а соединить вновь очень трудно. Но вода камень точит, хоть медленно, но верно. — Перегнувшись через подлокотник своего кресла, она обернулась назад. — Мальчики, подойдите попрощаться с вашим дядей.
Сашка поднялся, поняв, что аудиенция окончена. Попрощался с великой княгиней, потрепал за вихры мальчишек и, сопровождаемый Ольгой Тютчевой, вышел из княгининой комнаты.
— Тимоша, не могу больше ждать. Приходи сюда завтра вечером, — обжигая ему ухо жаркими словами, прошептала Ольга.
От этого страстного шепота, от прикосновения ее руки, от смысла сказанных ею слов его словно током ударило. Он попытался ее обнять, но она выскользнула из его рук и, вновь приложив пальчик к губам, прошептала:
— Тсс. Завтра…
— Как же я попаду сюда? — в отчаянии воскликнул Сашка. — Меня ж даже в Кремль не пустят.
— На входе в Кремль скажешь пароль. Завтрашний — секира. Княгинины палаты обойдешь кругом. Там со стороны часовни Николы Чудотворца есть черный ход. Вот тебе от него ключ. Войдешь — увидишь три двери и винтовую лестницу. В двери не ходи. Поднимешься — попадешь на третий этаж. Это этаж для прислуги. Спустишься сюда вот по этой лестнице. — Она указала на лестницу. Вот детская, вот спальня великой княгини, вот моя. А теперь пойдем.
Они спустились вниз, прошли к выходу из дворца, где Сашка вновь попытался обнять Ольгу, но она, остановив его строгим взглядом, шепнула:
— Завтра… — и убежала наверх.
Сашка вышел на крыльцо, покрутив головой, обнаружил Адаша и, пройдя мимо амазонок, спустился к нему.
— Ну как, государь? — поинтересовался Адаш.
— Нормально поговорили, — с удовлетворением констатировал Сашка. — Завтра опять пойду.
Они вышли из Кремля и не торопясь направились в дом боярина Федора Воронца.
— Государь, возьмешь меня завтра с собой? — поинтересовался Адаш.
— Нет, я вечером пойду один.
— Как же ты в Кремль пройдешь? А я пароль знаю.
— И я знаю, — похвалился Сашка.
