Гай Юлий Орловский - Высокий глерд
Я помотал головой.
— Что вы!.. Я продюсер, угадываю чаяния публики и умело так это под них ложусь, как говорят в нашем мире, хотя на самом деле мы просто умело выпускаем пар из недовольной части населения… Сейчас главное, чтоб не воевали. Нам нужно как можно быстрее достичь бессмертия! А еще колонистов в следующем году на Марс послать, дабы рассредоточить человечество на случай астероида или какой другой гадости…
Он улыбнулся с некоторой долей зависти.
— У вас работы будет все больше.
— Обращайтесь, — предложил я. — Дам рекомендацию.
— Ой, — сказал он, — спасибо! Мы сами понимаем, наше время тоже подходит к концу. Почти все операции делают роботы–хирурги, только психически больные все еще за нами, да и то поговаривают о роботах–психиатрах.
В коридор вышла медсестра, посмотрела на меня, потом на него и больше на меня уже не смотрела. Наверное, не видела, на какой я тачке прибыл.
Интерн сказал ей отрывисто:
— Пациентка из палаты номер шесть готова к выписке?
— А лечение, — начала она, он отмахнулся:
— Отменить. Главный уже отменил.
— Слава богу, — сказал я.
Он произнес торопливо:
— Хотя все назначено, но еще не приступили… Когда в мозгу никаких нарушений…
Медсестра сказала с облегчением:
— Как хорошо! А то достала своим королевством. Видно же, что прикидывается.
Она все еще игнорировала меня, я подумал, что если видела мое авто и все еще не обращает на такого орла внимания, то хотел бы на такой жениться.
Когда ушла, так и не взглянув на меня, интерн кивнул ей вслед.
— На третьем курсе медвуза, а уже с лету хватает. Сразу поняла, что не шизофреничка, а что–то играет…
— Растут кадры, — согласился я. — Но профессию менять придется… Как и нам всем. И с каждым годом все чаще.
Глава 5
Королеву в сопровождении медсестры вывели два санитара. Прежнюю одежду уже вернули, вроде бы ничего не сперли, да и не сопрешь при таком обилии видеокамер, и даже прическа почти та же. Она держится по–прежнему величественно и бесстрастно, однако я заметил, как по ее лицу на краткий миг скользнула тень огромного облегчения.
Впрочем, тут же надменно вскинула подбородок и посмотрела на меня свысока.
— Ваше величество! — воскликнул я преувеличенно радостно, стараясь пройти по тончайшей грани, чтоб королеве показать, мол, все улажено, и врачам продемонстрировать, что я всего лишь подыгрываю актрисе, которой лишь день простоять и ночь продержаться, и главная роль в будущем суперхите целиком ее. — Ваше величество… позвольте вашему покорному слуге… что трепещет в вашем присутствии… па–а–а-азвольте… Карета подана, восемьсот демонов под капотом!.. Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним… Олени — это такие смешные кони. Хотя люди тоже бывают оленями. Да еще какими… Осторожно, здесь ступеньки…
Я преувеличенно низко поклонился, подмигнул украдкой интерну, что с медсестрой вышли на крыльцо и наблюдают оттуда.
— Позвольте распахнуть перед вами дверь вашей кареты…
Она прошла мимо, не проронив ни слова, только повела по мне пренебрежительным взглядом.
Интерн проговорил с пониманием:
— Настоящая королева!
Медсестра сказала с ноткой зависти:
— Да, умеет держаться… Актриса!
— Сериальная, — подтвердил я. — Даже анимации не требуется…
Я услужливо поддерживал королеву на ступеньках, в таком длинном платье точно уже наступил бы себе на хвост и позорно грохнулся рылом в землю, но женщины готовы терпеть любые неудобства, если это добавляет им, по их глупому мнению, шарма или чего–то важного и нужного.
Автомобиль сорвался с места и в мгновение ока подкатил к подъезду, распахнул обе двери.
Королева уставилась на него с недоверием.
— Это что?.. У тебя была другая повозка.
— Пришлось поменять, — сообщил я. — Что делать, ваше величество, ваше освобождение требует расходов. Эта повозка… впрочем, сейчас увидите.
Она села молча, уже почти без задержек пристегнулась, чуть скосила глаза в мою сторону, ожидая объяснений.
Я назвал адрес поселка, на лобовом стекле возникла цветная карта, красной линией пролег маршрут. Пол дрогнул, деревья справа и здание слева быстро пошли вниз.
Королева ухватилась за поручни, на щеки легла смертельная бледность.
— Что это?
— Летим, — объяснил я. — Как птицы, хотя и не как. В смысле, не каркаем и не крякаем.
Она осторожно повела взглядом по сторонам.
— Но… где крылья?
— Я ж говорю, — сказал я, — мы не совсем как птицы.
— Магия?
— Да, — ответил я. — Магия.
Она заметно успокоилась, поглядывала по сторонам с интересом, окна панорамные, потом что–то вспомнила, взглянула с неудовольствием.
— А чего это ты шута корчил?
— Шута? — переспросил я. — Ваше величество…
Она сказала злым голосом:
— Ты говорил так, словно я не королева!
— Напротив, — воскликнул я тем же подхалимским тоном, чтобы не сразу выходить из роли, — все время повторял, что вы, ваше величество, самая настоящая королева Нижних Долин!.. Вообще–то, это я от ликования… в самом деле, в самом деле!.. Если мы действительно отвечаем за женщин как своих, так и чужих, то я, сами понимаете…
Она величественно наклонила голову.
— Понимаю. Так и должно бьггь. Ты же мужчина.
Машина вышла на прямую и понеслась с крейсерской скоростью в полтыщи километров в час.
— Ты поменял повозку, — сказала она, — потому что эта и летает?
— Спешил спасти вас, — пояснил я виновато. — Надо было не просто бежать, а лететь!.. Что я и сделал. Хоть вы и тиранша, но пока международный суд в Урюпинске не определит степень вашей вины, вы считаетесь как бы условно невиновной. Потому и спасаю, а вы что подумали?.. Ладно, знаю, что подумали… А вас, между прочим, уже готовились препарировать, ваше величество!.. Это значит, разрезать на части, одну превратить в овцу, другую в… гм… в общем, сами можете представить, на что способны демоны. Спасти можно было только обманом, ваше величество!
Она оглянулась, хотя на боковой панели прекрасно видна убегающая от нас дорога за спиной.
— За нами погоня?
— Не знаю, — заверил я, — но у этой повозки скорость повыше, ваше величество.
— Молодец, — произнесла она снисходительно, — ты быстр и решителен.
— Да, — согласился я, — я как бы такой!
— Я это сразу в тебе ощутила.
— Для вас старался, ваше величество, — заверил я. — Мне такая повозка собственно ни к чему, я же глубоко внутри свободный художник и бунтарь, почти Стенька Флинт…
— Такая повозка лучше, — сказала она, но едва заметно передернула плечами. — Хотя летит она как–то странно… Почему не машет крыльями?
— Пусть птицы машут, — ответил я гордо, — и всякие там летучие мыши и драконы. А мы не они… Надеюсь, теперь вы убедились, что выходить вам одной смертельно опасно?
Она сказала сломленным голосом:
— Но что–то надо делать… королевство в опасности! Мятеж уже созрел, мне оставалось только взять под стражу главарей. И в это время я исчезаю!
— Ваше величество, — заверил я, — думаете, не думаю? О чем только не думаю!.. Я человек очень тонкий, ранимый и впечатлительный! Как–то посмотрел копуляцию пауков, так потом неделю снились!.. А сейчас как увижу что–то хоть чуть–чуть похожее на змею или гадюку, тут же о вас вспоминаю… Вам не дует? Это охладитель воздуха, а то сейчас снаружи жарко.
Она чуть приопустила длинные ресницы.
— Пусть. Мне этот зимний воздух нравится. Ты уже продумал, как дальше?
— Вот ломаю голову, — ответил я. — Даже о тибетских мудрецах подумал. И о восточной мудрости. У нас так, чем дальше от нас, тем больше мудрости. Но йоги помогут вряд ли, у них главная и единственная мудрость: плюй на все и береги здоровье, а ее наша западная цивилизация уже усвоила. Сейчас просмотрим каталоги трансформаторов… вам какие: розовые или с цветочками?.. Ладно, это я нервничаю, ваше величество…
Она спросила встревоженно:
— Можем упасть?
— Исключено, — заверил я. — Воздушная подушка под нами, а парашют сверху… Ага, уже прибыли.
Авто стремительно пошел по крутой дуге вниз, королева снова вцепилась в ручки кресла, взгляд ее не отрывается от быстро вырастающего поселка, а в самом центре, так это выглядит, мой участок с домом, теперь уже трехэтажным, вот дурилы, деревья вдоль забора по всему периметру, цветники, все в газонах, даже с фонтанами, никак не привыкну, вообще ни в одни ворота, я и фонтаны…
Приземлился мой «Стронгхольд» так осторожно, что толчка даже я не ощутил, а королева и вовсе, и только когда дверки отщелкнулись и распахнулись, выпуская на волю, вздохнула с огромным облегчением.
