Александр Михайловский - Встречный марш
Теперь мне предстояло самое неприятное — ехать на доклад к императору и зачитать ему эту бумагу… Я собирался года через два-три подать в отставку, уйти с поста министра иностранных дел империи, чтобы засесть за мемуары. Похоже, что теперь мне придется заняться этим гораздо раньше…
6 августа (25 июля) 1877 года, двумя часами позднее.
Вена, дворец Шенбрунн
Граф Дьюла Андраши
Император Франц-Иосиф буквально был вне себя. Я его редко видел в таком состоянии. Он кричал на меня, словно на нашкодившего мальчишку:
— Андраши, я не понимаю, чем вы занимаетесь в своем министерстве?! Вы ухитрились за столь короткое время перессорить мою империю со всеми ее соседями! Кем мы теперь стали?! Мы превратились в посмешище для всего мира! Неужели нет никакого выхода, и мы будем вынуждены согласиться со всеми требованиями, изложенными в этой бумаге?! — Франц-Иосиф потряс перед моим носом листком с текстом ультиматума.
— Ваше величество… — я попытался вставить пару слов в гневную тираду императора, — нам все же придется принять возмутительные требования русских и пруссаков. Это все же гораздо лучше, чем видеть на нашей территории войска иностранных держав. Пусть их сыщики ловят убийц императора Александра Второго. Мы окажем им в этом всю необходимую помощь и тем самым докажем, что не имеем никакого отношения к преступлению в Софии.
— Значит, «пусть ищут»? — зловещим шепотом произнес Франц-Иосиф. — Граф, вы в своем уме? А если они что-нибудь найдут? Я слышал, что кое-кто из моих подданных действительно отметился в этом убийстве. Вы понимаете, граф, что будет со мной и моей империей, если об этом узнают русские или пруссаки?
— Ваше величество, — ответил я, — мною приняты все необходимые меры, чтобы этих людей никто никогда не нашел… Ну, вы меня понимаете… Гм…
Император подозрительно посмотрел на меня:
— Граф, — сказал он, немного помявшись, — а вы полностью уверены, что этих людей никто уже никогда больше не найдет?
— Уверен, ваше величество, — загадочно сказал я. — С ними теперь можно будет побеседовать лишь на Страшном суде, — на самом деле я блефовал, ибо сам и понятия не имел, кто именно из австрийских подданных был замешан в цареубийстве.
— Хорошо, Андраши, — проворчал Франц-Иосиф, опускаясь в кресло и закрывая глаза. — Пусть все идет, как идет. Только каков мерзавец этот Бисмарк! — сменил он тему разговора, немного помолчав. — Как быстро этот пруссак переметнулся к русским. Конечно, мы ему теперь не нужны, — сказал с горечью император, — русские поманили его, пообещав закрыть глаза на то непотребство, которое он собрался совершить в самое ближайшее время с Францией, и, возможно, предложили Германии продвинуть свои границы на юге — естественно, за счет наших территорий.
— Не исключаю такой возможности, — сухо ответил я. — Многие из прусских генералов не забыли нашего позора под Кёниггрецем и бивачных костров своих гренадер у ворот Вены. Вот это меня и беспокоит.
— Да, граф, — уже спокойным тоном сказал император. — Надо любой ценой попытаться оторвать Германию от ее случайного союза с Россией и снова перетянуть наших, скажем так, двоюродных братьев, на нашу сторону. — Но, Андраши, — продолжил со вздохом Франц-Иосиф, — этим придется заняться уже совсем другому человеку. Вам следует подать в отставку. А на ваше место я назначу горячего сторонника союза с Германией, бывшего нашего посла в Турции и Италии Генриха Карла Хаймерле. Только не обижайтесь на меня, граф, — император дружески пожимал мне руку, — вы много сделали для нашей империи, но сейчас пришло время для совсем других людей.
— Ваше величество, — сказал я, стараясь сохранять спокойствие, — свое прошение об отставке я готов написать прямо здесь, в вашем кабинете. Разрешите мне присесть за ваш стол?
7 августа, полдень. Париж, Елисейский дворец
Президент Французской Республики
маршал Мари-Эдм-Патрис-Морис де Мак-Магон,
герцог Маджентский и министр иностранных дел Франции герцог Луи Деказ
— Господин президент, — герцог Деказ был мрачен, как священник при отпевании, — мы обречены. Наш агент в Берлине сообщает, что русские собираются заключить союз с Германией.
— Которые из них? — встрепенулся Мак-Магон. — Луи, поясните мне, о чем, собственно, идет речь?
— Ваше превосходительство, — официально заявил министр иностранных дел Третьей республики, — я имею вполне достоверные сведения о том, что на переговорах министров иностранных дел Германской и Российской империй, а также Югороссии, прошедших в Софии сразу после убийства русского царя Александра Второго, достигнуто принципиальное согласие на заключение между этими державами самого тесного союза, так называемого Евразийского союза.
Одним из пунктов этого соглашения является признание обеими русскими державами западных границ Германской империи и ее права на превентивную оборону, в случае если Франция будет угрожать ее безопасности и территориальной целостности.
— Как?! Не может быть! — прохрипел вскочивший с места Мак-Магон. При этом на его лице было написано выражение «а нас за что?». — Скажите мне, герцог, как такое могло случиться?! Что тогда там, в этом Стамбуле-Константинополе, делает этот бездельник Жюль Верн? Мы его для чего туда посылали?
— Жюль Верн вдохновенно пишет свои книги, — с грустью в голосе ответил Деказ. — Югоросское правительство подарило ему большой дом с прислугой на берегу моря. Он прислал нам на Кэ де Орсе большое письмо, в котором отказывался от дальнейшего сотрудничества с нами ввиду его полной бесперспективности и выражал искреннее сожаление о том, что его любимая страна отдана на растерзание алчным Шейлокам-банкирам и беспринципным политикам. Последнее, господин президент, как я понял, о нас с вами.
Я не знаю, что русские сказали такого месье Жюлю Верну, но все, что сейчас происходит в Константинополе, не сулит нам ничего хорошего. О чем-то подобном нам надо было задуматься четверть века назад, когда ваши солдаты отчаянно лезли на стены русского Севастополя.
— У Севастополя не было стен, — машинально отозвался Мак-Магон, — там были бастионы и… — он обреченно махнул рукой. — Наши солдаты тогда защищали просвещенную Европу от диких азиатских варваров.
— Дикие азиатские варвары, господин президент, — немедленно откликнулся Луи Деказ, — тогда ходили в наших союзниках, помните таких — в красных фесках и шароварах? Наш император тогда допустил большую глупость, что поддался на уговоры этих проклятых британцев. Если бы не эта Восточная война, сейчас бы мы спали спокойно. Это Наполеон Третий завел нас в тупик. Он уже в могиле, а мы продолжаем разгребать те кучи дерьма, в которые он завел Францию…
Во времена его корсиканского дядюшки русские в ответ на наш захват Москвы через два года взяли Париж. А сейчас… Англия уже почти уничтожена, ведь вы знаете, что после Афинского инцидента русские окончательно добили британский флот и накинули на Британские острова удавку морской блокады.
— Это не русские, а югороссы, — отмахнулся Мак-Магон от министра иностранных дел.
— А какая, собственно, разница? — иронически отозвался герцог Деказ. — Помяните мое слово, лет через десять-пятнадцать эти две державы сольются в одну, и или Югороссия станет Россией, или Россия превратится в огромную Югороссию. Они даже особо и не скрывают своих намерений.
С присоединением к этой дружной русской парочке Германии, угроза, которая нависла над Францией, стала вполне реальной. Сейчас, после отставки нашего друга Горчакова, Россия не будет уже ссориться из-за нас с Германией. Господин президент, вспомните ужас Седана, осады Меца и блокаду Парижа. Все эти кошмары могут повториться вновь!
— Не дай бог! — воскликнул Мак-Магон. — Но что мы можем сделать, чтобы этого не произошло?
— Мы можем попытаться войти в создаваемый Югороссией Средиземноморский союз, — вкрадчиво сказал герцог Деказ. — Кроме Югороссии в него собираются войти Сербия, Черногория, Болгария, Греция и Италия… Да-да, наш старый друг, пройдоха Виктор-Эммануил Второй уже понял, с кем ему выгодно дружить. Членство в этом союзе не вернет нам Эльзас, но защитит Францию от возможной агрессии Германии. Правда при этом нам придется кое-чем пожертвовать.
— И чем же? — поинтересовался Мак-Магон.
— Не чем, а кем, — ответил с кривой усмешкой Луи Деказ, — этими толстосумами Ротшильдами. Русские обвинили их в организации убийства императора Александра и потребовали головы виновных. Если Третья республика и вступит в союз с Югороссией, то только после того, как мы полностью избавимся от присутствия их банкирского дома на нашей территории.
