Валерий Ковалев - Левиафан
— На нашем флоте рукоприкладство в отношении нижних чинов категорически запрещено и строго карается, — тихо сказал он. — Так что мой мичман действовал в рамках устава.
— Гм, — удивленно взглянул Грейг на Морева. — На всех европейских флотах это одно из главных средств поддержания дисциплины. Когда я начинал мичманом на флоте его величества короля Георга, меня неоднократно секли и как видите ничего, даже стал адмиралом.
Вашего мичмана я, конечно же, прикажу выпустить, но учтите, поручик фон Кляйн известный бретер и может потребовать сатисфакции.
— Благодарю вас, Самуил Карлович, — улыбнулся адмиралу Морев. — А с Кляйном мы как-нибудь договоримся…
Проснувшись поутру, светлейший не маялся от скуки, как с ним часто случалось. Дабы прогнать остатки хмеля, он взял холодную ванну, плотно позавтракал, выпил бутылку холодных щей с изюминкой и приказал одеваться. Затем прошел в покои императрицы, которая, смакуя неизменный утренний кофе, читала какой-то прожект и делала на нем пометки.
— Доброе утро, матушка, — чмокнул ее в румяную со сна щеку. — Как почивала?
— Я-то хорошо, Гриша, а ты что проснулся в такую рань? — вскинула на него удивленные глаза Екатерина.
— Дел теперь, невпроворот, Като. Сей корабль нам ниспослан самим господом Богом.
— А может дьяволом? — сдвинула густые брови императрица. — Очень уж необычные этот капитан и его офицеры. Как бы не случилось беды.
— Нет, Като, я людей нутром чую. Эти — настоящие и могут многое сделать на благо России. Но только вместе со мной, — гордо вскинул он голову. — И тогда Европа с Турцией у нас вот где, — стиснул пальцы в крепкий кулак светлейший.
— Да, — мечтательно произнесла Екатерина. — Хорошо бы.
— А для этого тебе надобно пригласить их на службу, — продолжал Потемкин глядя на занимающийся за окном рассвет, — и посулить такие выгоды, от которых они не смогут отказаться.
— Что ж мне, им титулы дать и земли с холопами? — усмехнулась императрица.
— А почему бы и нет, если заслужат? К слову, сегодня в полдень я навещу нашего Одиссея. Еще в плавании его офицеры начали делать чертежи новых самоходных судов и пушек для нас. Если они готовы, нужно немедля все показать нашим корабелам с оружейниками, и попытаться их воссоздать.
— Эко тебя забрало, светлейший, — с беспокойством взглянула на фаворита Екатерина. — Давно я тебя таким не видала.
— А что, не нравлюсь, матушка? — приобнял ее за пышный стан фаворит. — Мы еще с тобой таких дел наворотим, — все завистники вздрогнут! — рассмеялся Потемкин.
— Ну что ж, поезжай с Богом, Гришенька, — чмокнула его в лоб Императрица. — Да смотри, не надорвись, чай не молод уже.
С последним раскатом полуденной пушки на Петропавловской крепости, яхта со светлейшим подошла к кронштадской пристани. На ней уже прогуливались Грейг с Моревым. После взаимных приветствий, командир пригласил князя с адмиралом отобедать на его корабле.
— Ну что поедем, Самуил Карлович? — взял светлейший адмирала под руку. — У капитана превосходная кухня.
— Кстати, после обеда можно посмотреть и те чертежи, о которых я вам говорил, — добавил Морев. — Мои офицеры подготовили их.
— Отлично, — довольно улыбнулся Потемкин. — Непременно поглядим.
После этого все направились к стоявшему у стенки крейсеру и поднялись по охраняемому вооруженным вахтенным трапу на борт. Отобедав, все трое остались в кают-компании, куда был приглашен механик с чертежами.
Войдя в кают-компанию, он приветствовал гостей, после чего извлек из черного тубуса плотные листы ватмана и развесил их на переборке.
— Перед вами, господа, — сказал Ярцев, — чертежи колесного парохода Фултона. Но они несколько изменены нами — вместо колесного движителя предлагается винт.
И далее капитан 2 ранга дал подробные пояснения по устройству, технологии изготовления и техническим характеристикам судна. Светлейший с адмиралом слушали, открыв рты.
— Так он что, этот па-ро-ход, — раздельно произнес новое слово Потемкин, — будет из железа?
— Можно и из дерева, — улыбнулся Ярцев. — Но металл для моря надежней. Насколько мне известно, в Нижнем Тагиле у вас освоена прокатка листового железа.
Потемкин не раз встречался со знаменитым уральским заводчиком Акинфием Демидовым, но такого не знал. Тем не менее, он сделал значительное лицо и согласно кивнув головой.
— Ну а строить можно на Адмиралтейской верфи, — продолжал механик. — Опытных мастеров там достаточно. Главное, изготовить и собрать паровую машину, и в этом деле мы вам поможем.
— В прошлом году я был на родине и видел такую в Лондоне, — сказал Грейг. — Весьма полезное сооружение. Но чтобы оно двигало судно? — с сомнением пожал он плечами.
— Смею вас заверить, будет двигать, да еще как! — уверенно заявил Ярцев и покосился на Морева.
— Да, в этом нет сомнений, — поддержал механика командир.
— В таком разе, не будем откладывать дело в долгий ящик, — загорелся светлейший. — Завтра же я жду вас у себя, — наклонился он к Ярцеву. — Александр Иванович, надеюсь, это вас не затруднит?
— Отнюдь, ваша светлость, — благодушно ответил Морев. — Мы даже можем приехать вместе.
— Вот и прекрасно, — победно взглянул светлейший на Грейга. — А теперь, мы с адмиралом, хотели бы увидеть чертежи новой пушки.
— Нет вопросов, — улыбнулся Морев. — Николай Львович, — обратился он к убиравшему чертежи Ярцеву. — Тебе большое спасибо. Будешь идти к себе, по пути зайди к Корунскому с Пыльниковым и пригласи их сюда.
— Хорошо, — ответил механик, аккуратно свертывая листы ватмана и пряча их в тубус.
Беседа с ракетчиком и минером была столь же плодотворной, и Грейг, в свое время начинавший службу артиллерийским офицером на английском фрегате, проявил глубокие знания предмета. И снова возникла фамилия Демидова.
— Да, обдерет казну как липку Акинфий Никитич, — подумал светлейший. — Впрочем, договоримся, отпишем ему еще казенных уральских лесов. А пока нужно срочно вызвать заводчика в столицу.
Корунский с Пыльниковым тоже были приглашены наутро к Потемкину, и весьма довольный встречей, он засобирался назад.
Поднявшись в сопровождении Морева наверх, гости встретили на носовой надстройке старпома. Тот был не в настроении и за что-то распекал двух старшин, занимавшихся покраской аварийного буя.
При виде начальства Круглов молча козырнул, а светлейший подойдя к нему, первым протянул руку.
— Лихо вы вчера, отплясывали с Сашенькой, — лукаво подмигнул он старпому. — Она вчера о вас спрашивала и рада будет видеть в гостях.
— Почту за честь, — тая в глазах сверкнувшую радость, пробормотал Круглов…
Вернувшись в столицу, князь нашел императрицу в дворцовом парке, где она прогуливалась вместе с княгиней Дашковой.
— Все отлично матушка, — сказал он Екатерине, ответив на поклон княгини. — Я лицезрел необходимые чертежи и получил по ним все необходимые пояснения. Новые судно и пушку можно смело строить. Но для этого надобен Демидов — вызови его своим повелением.
— С удовольствием, Григорий Александрович, — согласилась Екатерина. — А где думаешь закладывать судно?
— У нас, на Адмиралтейской верфи. Уже завтра у меня будет господин Морев с нужными офицерами.
— Похвально с его стороны, — сказала императрица, — я приму участие в вашей встрече. А вот Екатерина Романовна собирается на яхте завтра посетить Кронштадт.
— Это еще зачем? — подозрительно уставился светлейший на княгиню, которую за близость к императрице, называли при дворе «Екатериной малою».
— Хочу взглянуть на сей дивный корабль, а заодно доставить туда свежих фруктов из своей оранжереи.
— Вот как? — хмыкнул светлейший. — Что же, я не против. Заодно не помешало бы передать на крейсер и пяток ящиков мадеры из моих погребов. И не вздумайте совращать тамошних офицеров, — шутливо погрозил он женщине пальцем.
— Ни в коем разе, — звонко рассмеялась и сделала реверанс княгиня.
Через час на далекий Урал помчался фельдъегерь с письмом от императрицы, а следующим утром, в рабочем кабинете князя собрались все приглашенные. Теперь чертежи, сопровождая их необходимыми пояснениями, продемонстрировали Екатерине, которая любила вникать во все важные начинания.
— Да, господа, судя по всему, эти предложения бесценны для России. А посему, — окинула она взглядом присутствующих и остановила его на Мореве, — я предлагаю вам поступить ко мне на службу.
— Ваше величество, — встал тот со своего места, — от себя лично и от имени своих офицеров я выражаю вам глубокую признательность, за столь лестное предложение, но мы готовы делать это и добровольно.
— Не скажите Александр Иванович, — мягко сказала Екатерина, — всякий труд подлежит вознаграждению. И мы за этим не постоим.
