Максим Казакевич - Двое из будущего
Пришлось нашему генеральному директору принять к сведению наши пожелания. Не сомневаюсь, что я его не переубедил, ну и ладно. Главное наши пожелания учтутся. После нескольких секунд молчания, я спросил:
– А как дела с застежкой-кнопкой?
Попов на секунду прикрыл уставшие глаза, потер их пальцами.
– Нормально. Там все просто, надо лишь придумать матрицы, по которым будет изгибаться изделия. Валентин кумекает, на токарном целыми днями вытачивает образцы и пробует штамповать. На сто рублей уже металла перевел, – усмехнулся он. – До конца года, думаю, запустим малое производство. По себестоимости рано еще говорить, пока не понятно, – он глубоко и устало вздохнул.
За окном уже темнело, был вечер. Цех НИОКРа был тих и безлюден, лишь изредка через приоткрытую дверь кабинета доносились глухие удары молотка. Я видел, что Попов устал и потому предложил ему закруглиться и вместе отправиться по домам. Он легко согласился, лишь сообщил, что обещал подбросить по пути до дома Пузеева.
– А он что, еще здесь?
– Да, слышите – долбит кувалдой? Это он с кнопками экспериментирует.
– Неужели? А посмотреть можно? Не опасно?
– Шутите? Конечно можно.
Мы спустились вниз. Прошли по темному цеху до слесарки где обитал Валентин и толкнули дверь. Застали Пузеева врасплох, в самый момент размаха, отчего удар кувалдой вышел несколько смазанным и кривым. Железная матрица, получив удар по краю, пропела высокой, оглушающей нотой, соскочила вдруг со своего места и улетела в сторону, под верстак, в самую мглу.
Валентин ругнулся недовольно сквозь зубы, тяжело поднял железяку.
– Здравствуйте, Василий Иванович, – протянул он жесткую ладонь. Я поздоровался. – Вот, пробую кнопку гнуть.
– И как, получается?
– Не очень, – честно признался он. – Но я уже понял, что надо изменить.
Он поднял с пола слетевший с матрицы образец. Повертел его в пальцах, тщательно осмотрев, затем недовольно бросил на верстак:
– Опять не то. Завтра еще один вариант попробую
– А можно мне посмотреть? – попросил я.
Валентин пожал плечами. На верстаке был бардак – навален валом инструмент, крепеж, нарезанные листы тонкого металла и плотной белой ткани. Среди этого бардака Валентин в долю секунды отыскал выброшенный образец и протянул мне. Я подошел поближе к яркому свету керосиновой лампы и внимательно рассмотрел деталь. Это была нижняя половина кнопки. Запрессованная на лоскут холщевой тряпки она держалась вполне сносно, не шевелилась и не пыталась распасться на две половины. Выглядело тоже вроде бы ничего. Мне стало непонятно недовольство образцом Пузеева.
– А почему забраковал? – спросил я, возвращая кнопку.
Валентин раздраженно махнул рукой.
– Бурт не получается. Слишком мелкий, кнопка держаться не будет, – пояснил он. – Мы придумали, как верхнюю часть сделать, а я теперь с нижней мучаюсь, подгоняю. Уже неделю вожусь.
– А почему кувалдой запрессовываешь? Ручного пресса что ли нет?
– Дык…, сломал я его сегодня, – повинился Валентин, разведя руками. – Хрупкий оказался.
– Ну да, с такими-то руками…, – усмехнулся я, и Валентин устало осклабился. А Попов пояснил, видимо заступаясь за своего ценного работника:
– Пресс с браком оказался, он не виноват. Завтра отремонтируем, – и предложил. – Может, уже по домам поедем, а то поздно?
– Да, конечно, – согласился я.
За проходной уже стоял фаэтон, ожидая пассажиров. Забравшись внутрь, дали разрешение трогать. Извозчик щелкнул вожжами и медленно покатил нас до дома. Попов, не теряя времени, прикрыл глаза и моментально уснул – вымотался на работе. Как настоящий трудоголик живет работой.
Валентин поежился от прохладного воздуха. Достал папиросы из кармана брюк, выщелкнул из пачки одну гильзу.
– Не возражаете? – спросил он с надеждой.
– Валяй, – разрешил я. И Пузеев с наслаждение прикурил. Затянулся глубоко, задержал дыхание на несколько секунд, а затем с шумом выпустил могучую струю дыма в противоположную от меня сторону. Знал, что я не люблю табачный дым, тем более, если он от дешевого табака.
Через несколько минут тряски в фаэтоне и выкуренной папиросы, Пузеев решил подать голос:
– Василий Иванович, можно у вас поинтересоваться?
Я, если честно, тоже уже подремывал под мелодичный скрип фаэтона и хотел бы так и доехать до своего дома, но все же выдернул себя из сладкой нирваны.
– Что Валентин?
Пузеев подобрался, поелозил задом по кожаному сиденью.
– А, правда, что Анна Павловна от вас будет уходить? – спросил он.
Я состряпал недовольную гримасу.
– Правда, – ответил я и поежился. Мишка, как истинный "диктатор", поставил своей будущей супруге ультиматум, потребовал, чтобы она прекратила на меня работать. Я, конечно, друга понимал и даже поддерживал, но, его требование меня расстроило. Такую экономку как Анна Павловна еще надо было поискать. Я согласился с его условием, попросил лишь дать время на то, чтобы найти новую работницу. Искал уже несколько недель, представлял кандидатуры на рассмотрение Анне Павловне, но она, с завидной регулярностью, их всех заворачивала. Не знаю, толи вправду она не видела в них той хватки, что была в ней самой, толи просто не хотела уходить с работы. Для меня поиск замены уже давно превратился в головную боль.
– А на ее место вы еще никого не взяли? – с надеждой в голосе поинтересовался Валентин.
Я внимательно посмотрел на него. Нет, он действительно хотел кого-то пристроить. Я не ошибся.
– Нет, Валентин, не взял. Ищу достойную кандидатуру, но пока не могу найти. Анна Павловна всех бракует.
Пузеев преобразился, подобрался как охотничий пес на запах дичи.
– А может мою Зинаиду посмотрите? – предложил он. – Она хорошая.
– Так ты ж ее не так давно на фасовку притащил, – удивился я.
– Ну да, – кивнул головой Пузеев. – Работает баба – будь здоров. Но все равно, может, посмотрите ее?
Я устало выдохнул, вяло отмахнулся ладонью. Спорить не хотелось, пусть Мишкина невеста разбирается.
– Ладно, Валентин, посмотрю. Пусть завтра приходит ко мне домой. Скажет, что я попросил посмотреть. Но, только, чур, без обид, если она эту работу не получит. Договорились?
– Договорились, – ответил повеселевший Пузеев и потянулся за новой папиросой. Выщелкнул гильзу, покосился на меня, и, видя, что я не против, спичкой раскурил вонючку. – Она будет стараться, честно, – пообещал он вдруг. Я вяло пожал плечами и незаметно провалился в сладкую дрему.
Анна Павловна действительно не захотела увольняться с работы. Она до последнего тянула, отклоняла одну кандидатуру за другой и старательно избегала разговора на эту тему. Я был бы не против, чтобы она осталась. Мишка, к тому же, пока идет капитальный ремонт его жилья, живет в моем доме, его невеста тоже, так чего огород городить? Анна Павловна чувствовала себя здесь хозяйкой и хозяйкой хотела остаться, по крайней мере, до венчания. Прислугу она выдрессировала, служанки ходили как тени и были незаметны, новый истопник был всегда трезв и вежлив. Так бы и продолжался подбор кандидатуры до Рождества, если бы на момент прихода супруги Пузеева рядом не присутствовал Мишка. Зинаида ему показалась адекватной женщиной и тоже очень волевой. Могла лихо осадить любого наглеца с полуслова, что было особенно ценно в его глазах. Опыта, правда, не было никакого, но это дело наживное. За оставшееся время Анна Павловна, окончательно смирясь, пообещала Мишке научить новую работницу всем премудростям профессии. Так у меня появилась Зинаида, к великой радости Валентина Пузеева и к великому огорчению соседских баб. Почему-то своим главным долгом супруга Вальки Пузо посчитала оберегать мой покой от посягательств одиноких настырных дам. Против женщин благородного происхождения она ничего не имела, хоть такие в мой дом и не заходили, а вот остальным другим она давала жесткий отказ. Не подпускала их даже на порог дома, предпочитая разворачивать еще на подходе. За это ее соседские бабы невзлюбили. Жаль, конечно – среди соседских одиночек была одна красивая и фигуристая, за которую очень хотелось подержаться долгими ночами.
Пару месяцев назад я принял решение снова заняться спортом. Мне сейчас почти тридцать лет и здоровье мое крепко. Пока…. Решил, раз мне предстоит прожить в этой эпохе остаток лет, и поменять ход истории, то крепость моего здоровья мне очень пригодится в будущем. В семнадцатом году мне будет уже сорок восемь, и я очень бы хотел, чтобы к тому времени, мой организм не начал разваливаться от естественного старения. Трудиться в будущем предстоит мне очень и очень много.
Не долго думая, на роль укрепляющего тело спорта выбрал каратэ и кое-что из йоги. Каратэ я занимался раньше, мне оно был знакомо и близко. Навыки, конечно, я успел подрастерять и полноценный спарринг с партнером уже вряд смогу простоять. Мышца? за последние годы слегка одрябла…. А что до йоги… – на нее время от времени набрасывалась моя супруга, что осталась в будущем. Надолго ее никогда не хватало, через пару недель активных занятий на нее нападала хроническая забывчивость, и йога забрасывалась и забывалась. Заниматься индийской гимнастикой я тогда не пробовал, но в памяти очень хорошо отложились ассаны моей супруги. Особенно всегда волновала меня поза "собака мордой вниз". Вот по этим картинкам в голове и решил осваивать йогу. На первых порах сойдет, а там видно будет. Может настоящего мастера из Индии выпишу.
