Юрий Нестеренко - Юбер аллес (бета-версия)
Николай закончил сражаться с бифштексом, вяло поковырял вилкой салатик и переставил лоток на соседнее незанятое кресло. Стряхнув крошки с откидного столика, он водрузил на него ноутбук и нажал кнопку. "Тосиба" последней модели - толщиной в пачку печенья - заурчала, загружая заставку "Виндоус". Звёздно-полосатое полотнище лениво моталось по экрану, пока система считывала файлы с диска. Дождавшись окончания загрузки, он подключил свой ноут к разъёму на кресле и вошёл в Интернет - эта услуга в последнее время стала бесплатной не только для VIP-салона, но и для бизнес-класса. К прибытию он уже должен быть знакомым с текущим положением дел.
Так, интервью с Мосюком для "Вошингтон Пост"... Николай вызвал полный текст, пробежал глазами по строчкам. Мосюк говорил жёстко и уверенно. "Распад Райха - это величайшая геополитическая катастрофа века, и в самом ближайшем времени мир оценит её масштабы". "Я не в восторге от демократии". "Я не жду от перемен в России ничего хорошего". Так может говорить человек, который никого и ничего не боится... Впрочем, чего ему бояться? Первое, что сделал Михалков, оказавшись во главе России - подписал указ о гарантиях всему прежнему руководству страны. Видимо, не только в указе дело. Какие-то гарантии у всех этих старых монстров наверняка есть. И никакого нового Петербургского процесса над ними не будет. Тоталитарная практика публичного осуждения зла ушла в прошлое. Ну и хрен, собственно, с ней.
Хе-хе, а вот по его части: акция на Старом Арбате за легалайз табака и лёгких наркотиков. Николай ухмыльнулся: он уже получил пакет инструкций на тему организации подобных мероприятий. Но это, вроде бы, было самопальным: десять молодых парней, плакатики, красные маечки... какой-то густо обросший волосами тип, физиономия хитрая, наверняка из этих самых... На плакатиках - портреты американских киноактёров с сигаретами в зубах. Ха, интересный ход... может быть, акция не такая уж и стихийная? Кто-то, похоже, опередил "Винстон"... Надо выяснить. Но не сейчас.
Что там ещё? Краткое интервью с неким Никоновым - первым заместителем начальника Третьего Отделения ДГБ, занимавшегося, в частности, политическими преступниками. Не оно ли, кстати, занималось и наркотиками? Тогда это важно... Фото: молодой и симпатичный улыбчивый офицер с погонами подполковника, и вынесенные во врезку слова: "Моя цель - полная реорганизация Отделения". В комментарии от редакции упоминалось, что в условиях, когда место начальника Третьего Отделения вакантно - занимавший его генерал Калугин был отправлен в отставку еще Мосюком, а новое назначение, в связи с последовавшими бурными событиями, так и не состоялось - Никонов фактически является главой самого влиятельного подразделения главной российской спецслужбы. Подполковник, надо же... Похоже, этот Никонов - бойкий парнишка. Вот будет потеха, если в скором времени подполковник встанет во главе всего ДГБ. Хотя такое, наверное, чересчур даже для России...
Николая лениво потыкал пальцем в экран, сходив по паре ссылок. Оказалось, что Никонов занял место своего шефа, Филиппа Бобкова, покинувшего свой пост "по возрасту и состоянию здоровья". Впрочем, на последней фотографии бывший шеф "трёшки" выглядел вполне уверенно. Ещё потыкавшись по ссылкам, Николай нашёл линк на интервью с ним в "Свободном Слове". Оно называлось "Я всегда сочувствовал диссидентам". Читать его Николай не стал, за исключением концовки, где Бобков объяснял, что собирается уйти в коммерческие структуры. Это стоило взять на заметку.
Других важных новостей не обнаружилось. Николай отключился от сети, открыл файл с именами и координатами людей, с которыми он должен установить контакты в первую очередь. Как ему намекали винстоновцы, некоторые из них имели проблемы с законом. Что ж, переход от тоталитаризма к демократии меняет многое, в том числе и рамки запрещённого и разрешённого.
Николай поводил курсором по аккуратному столбику данных на экране. Его внимание привлекла красивое нерусское имя в середине списка: Матиас Спаде... или Шпаде? Кажется, в разных частях Германии такая фамилия читается по-разному... Впрочем, неважно - в России он точно Спаде. Данные на него были скудными, но многообещающими. Этнический дойч из Германии, переехавший в Россию "в знак протеста против германского тоталитаризма" (Николай наморщил лоб: скорее всего, у человека были какие-то неприятности с дойчским орднунгом), обладает опытом сбыта запрещённых российским законодательством веществ (Николай нахмурился: это ему не понравилось) и имеет в распоряжении готовую дилерскую сеть.
Николай низко наклонился над экраном: дилерская есть - это было то самое, что ему необходимо в первую очередь. К тому же настоящий дойч: эти парни любят порядок. Нужно будет связаться с этим Спаде. Неважно, чем он там занимался раньше - если он сумеет наладить продажи "Винстона", будет просто отлично...
- Простите, вы - гражданин России?
Николай поднял глаза от ноутбука. Над ним стояла Фрося со стопкой каких-то листочков в руках.
- Нет, - широко улыбнулся он.
- Тогда заполните, пожалуйста, - она протянула ему листок и двинулась дальше по проходу.
А, ну конечно, въездная анкета. Как полагается, на двух языках - крупными буквами по-английски, ниже мелкими - русский перевод. Николай выудил из кармана ручку и подвинул ноутбук, освобождая место на краю столика.
LAST NAME (фамилия): Романов
FIRST AND MIDDLE NAMES (имя и отчество): Николай Александрович
PURPOSE OF VISIT (цель поездки): Бизнес
Да, подумал Николай, с именем ему повезло. Хорошо, что отец в свое время не стал менять свою "контрреволюционную" фамилию, ссылаясь на деда - красного героя Первой Гражданской... теперь вот пригодилось. В "Винстоне" ему прямо намекнули: хорошо себя поставишь - получишь собственную торговую марку. "Сигареты и папиросы от Николая Романова". Исторический тезка был известный курильщик, но так просто, без согласия близких родственников, использовать его имя в коммерческих целях нельзя - не позволяют российские законы. Но человек с таким же паспортным именем имеет право на собственную марку. А на логотипе, естественно, будет некий обобщённый бравый военный, ни на кого конкретно не похожий, но не без определённого сходства с последним царем. Говорят, тот сейчас в России сделался сильно популярен... только русские и могут сделать своим героем лузера, прогадившего все, что только можно. Но уж нынешний Николай лузером не будет! Своя марка, да... А товаром, разумеется, будет все тот же самый "Винстон". Надо приучать эту дикую страну к западным ценностям.
Заполняя остальные графы анкеты, Николай почувствовал быстро растущий дискомфорт внизу живота. Кажется, все-таки не надо было есть эту самолетную дрянь... Тем более когда в организме еще бродят токсины после вчерашнего. Романов закрыл ноутбук, переложил его на сиденье и направился к туалетной кабинке. Ему не повезло: туалет оказался занят. Вроде и народу в бизнес-классе немного, а вот поди ж ты... Ждать он не хотел (а говоря откровеннее - не мог), посему быстро пошел в хвост, в туалет эконом-класса.
Здесь оказалось свободно. Романов поспешно спустил штаны, плюхнулся на сиденье - вроде бы относительно чистое - и шумно опростался. Аах, хорошо... Вспомнилась старая шутка: "Душа находится внизу живота: облегчишься - и на душе легчает!" Теперь еще покурить. Но сначала все-таки...его рука привычно потянулась направо за туалетной бумагой и уперлась в металлические зубцы. Бумага не нащупывалась. Николай раздраженно откинул блестящую крышку, под которой должен был скрываться рулон. Рулона не было. На металлической оси висела лишь пустая картонная сердцевина.
- F-fuck! - с чувством произнес он. Это называется - Россия встречает Николая Романова. Отсутствием бумаги в сортире.
Но что-то делать все-таки надо. Не ходить же еще полдня с грязной задницей. Романов обследовал свои карманы, но ничего подходящего не обнаружил. Разве что пожертвовать носовым платком? Николай беспомощно оглянулся по сторонам и заметил краем глаза какой-то листок на крышке бачка. Ага - газета! Точнее, обрывок таковой - примерно половина листа. Едва ли его оставил здесь кто-то из персонала - уж эти все же принесли бы полноценный рулон. Скорее, предыдущий пассажир, столкнувшийся с той же проблемой, но имевший при себе газету - и оставивший неиспользованную ее часть для следующего страдальца.
Николай взял газету в руку, равнодушно скользнул взглядом по строчкам. Шрифт был русский - какое-то эмигрантское издание... Глаза зацепились за короткий стихотворный столбик возле самого оторванного края:
Вселенский опыт говорит,
Что погибают царства
Не от того, что труден быт
Или страшны мытарства.
А гибнут царства оттого
(И тем больней, чем дольше),
Что люди царства своего
Не уважают больше.
- Херня, - пробормотал Романов и употребил газету по намеченному назначению.
