Стальной кулак - Алим Онербекович Тыналин
Глава 11
Разговор с мэтром
В моем кабинете в главном здании КБ царил полумрак. Только настольная лампа освещала горы бумаг. Часы пробили полночь, но я все еще разбирал тревожные донесения с мест.
«Связь с Уралом прервана третьи сутки…» — докладывал управляющий Нижнетагильского куста.
«Телеграф не справляется с потоком технической документации…» — жаловался директор Путиловского.
«Чертежи новой установки затерялись где-то между Москвой и Ижевском…» — сообщал главный инженер оружейного завода.
Я с досадой отбросил карандаш. За последний месяц проблемы со связью достигли критической точки. Наша промышленная империя разрасталась еще больше, количество секретных разработок увеличивалось, а надежной системы коммуникаций как не было, так и нет.
Так, надо что-то делать. Невозможно вести нормально бизнес, если нет нормальной системы коммуникации и обмена данными. Я позвонил Зотову и вызвал его.
Вскоре он постучал в дверь. Появился на пороге, как всегда взъерошенный, с папкой чертежей подмышкой.
— Входите, — я указал на стул перед моим столом. — Сразу к делу. Помните, мы обсуждали проект башен Шухова?
Зотов кивнул.
— Как же не помнить, Леонид Иванович, я же вам недавно про них напоминал, — он прошел к столу, раскладывая схемы. — Вот смотрите: если построить сеть таких башен, можно организовать не только надежную радиосвязь, но и закрытый канал телевещания для передачи чертежей!
Я склонился над схемами. Гиперболоидные конструкции Шухова я помнил еще по прошлой жизни — легкие, прочные, экономичные. А главное — идеально подходящие для установки радио- и телепередатчиков.
— Вот, смотрите… — я достал карту СССР с отмеченными предприятиями нашей империи. — Если расположить башни вот здесь, здесь и здесь… — карандаш чертил линии между городами, — мы сможем связать все ключевые точки!
— Именно! — Зотов оживился еще больше. — А если использовать схему Бонч-Бруевича для передачи изображений, сможем транслировать даже сложные чертежи. Я уже сделал предварительные расчеты.
В этот момент раздался дребезжащий звонок телефона. Это был Величковский, донельзя раздраженный:
— Прошу прощения, но у нас новая проблема — срочные расчеты для броневой стали застряли где-то между нашей лабораторией и Нижним. Загорская уже третий день не может их получить.
Я чуть было не стукнул кулаком по столу. Пообещал решить проблему. Повесил трубку и посмотрел на Зотова:
— Все, хватит! Нам нужна своя система связи. Зотов, готовьте подробный проект. Завтра же едем к Шухову.
— К самому Владимиру Григорьевичу? — Величковский поднял брови. — Он сейчас редко берется за новые проекты…
— Значит, придется его убедить, — я посмотрел на карту, где красные линии соединяли точки будущих башен. — Без надежной связи вся наша работа может пойти прахом.
Зотов быстро собрал чертежи:
— Я подготовлю все расчеты к утру. Но учтите — в такой политической обстановке Шухов может отказаться. Он стал очень осторожен в последнее время.
— Тем более нужно торопиться, — я взглянул на часы. — Завтра в девять жду вас с полным комплектом документов. И да, найдите мне все данные по текущим проблемам со связью — цифры, факты, последствия. Шухову нужно показать реальную картину.
Когда они ушли, я еще раз просмотрел карту. Идея зрела давно, но сегодняшний вал проблем стал последней каплей.
Без современной системы связи управлять растущей промышленной империей становилось все сложнее. А башни Шухова могли стать именно тем решением, которое нам необходимо.
Денёк сегодня и вправду выдался суматошный. С утра пришлось улаживать конфликт между двумя лабораториями из-за немецкого спектрографа, потом долгое совещание с военной приемкой, где Полуэктов настаивал на ужесточении режима секретности. После обеда — инспекция строительства нового корпуса, затем бесконечные документы, требующие немедленного решения.
Сейчас, после звонка Величковского, вечером, когда схлынул поток посетителей и Зотов ушел, я решил позвонить в Нижний. В последнее время мы с Варварой общались все реже — каждый поглощен своими проектами.
— Слушаю, — ее голос звучал устало, но как-то по-особенному мягко.
— Это я. Как у вас там дела?
— Ждем эти злосчастные расчеты уже третьи сутки, — она вздохнула. — А так… работаем. Борис Ильич опять что-то намудрил с катализатором, Звонарев возится с новым стендом…
В трубке повисла пауза. Раньше мы могли часами обсуждать технические детали, а сейчас будто не находили слов.
— Знаешь, — вдруг тихо сказала Варвара, — я скучаю по нашим вечерним чаепитиям. Помнишь, как спорили до хрипоты над чертежами?
Я невольно улыбнулся:
— Помню. Ты тогда разлила чай на расчеты термообработки и потом переписывала их до трех утра.
— А ты заснул прямо за столом, пытаясь найти ошибку в моих выкладках, — в ее голосе послышался смех.
Мы проговорили еще очень долго — о работе, о людях, о планах. Впервые за долгое время я чувствовал прежнюю теплоту в наших отношениях. Варвара рассказывала о новых идеях с таким увлечением, что я снова увидел в ней ту самую девушку, которая когда-то поразила меня невиданным инженерным чутьем.
Но именно во время этого разговора, когда она в очередной раз посетовала на задержку с документами, я окончательно утвердился в мысли — нам жизненно необходима надежная система связи.
Домой в Архангельский переулок я вернулся за полночь. Степан, как всегда, вел машину аккуратно, и я успел просмотреть еще раз все тревожные донесения о проблемах со связью.
В старинной квартире было тихо и прохладно. Через высокие окна пробивался свет уличных фонарей. Я механически повесил пальто, прошел в кабинет. Спать не хотелось, мысли крутились вокруг завтрашней встречи с Шуховым.
Я присел в любимое кожаное кресло, достал блокнот. Нужно четко выстроить линию разговора с великим инженером.
Зотов сказал, что Шухов был не только гениальным конструктором, но и очень осторожным человеком. Особенно в последние годы, когда политическая обстановка становилась все напряженнее.
Часы пробили два ночи, когда я наконец отправился спать. Утром предстоял важный разговор, нужно хоть немного отдохнуть.
Проснулся я рано, еще до звонка будильника. Наскоро позавтракал — Агафья Петровна, моя экономка, уже хлопотала на кухне, готовя неизменную яичницу с ветчиной и крепкий чай.
Ровно в восемь в дверь позвонил Зотов — взъерошенный, с темными кругами под глазами, но с горящим взглядом. Под мышкой он держал увесистую папку с документами.
— Все готово, Леонид Иванович! — он разложил на столе чертежи и расчеты. — Полная схема сети башен, предварительные сметы, обоснование экономического эффекта…
Я бегло просмотрел
