Февраль - Коля Николаев
Вскоре перестали спускаться в бомбоубежище, оставаясь во время обстрелов в квартире. Капитолина Сергеевна сначала противилась этому, силой и уговорами заставляя Анюту поддаться ей и бежать до соседнего дома. Но, как бы она не старалась держаться, силы её были не бесконечны, плохое питание сказывалось, и Капитолина Сергеевна стала оставаться с Анютой, сжавшись где-нибудь в углу, пока длилась эта адова канонада.
Анюта же, не изменяя ни поворота головы, ни выражение лица, стала принимать всё происходящее как данность и думать о смерти, если она подойдет, без содрогания.
Анна все свои силы попыталась она направить на помощь тем, кому эта помощь была жизненно необходима, кто должен продолжать жить, и кто сможет увидеть Победу. Обратно в детский сад Анюта, конечно, не пошла, ничем хорошим для неё это воскрешение бы не обернулось. Соответственно, на неё не выделялся и паёк, и это означало только одно, что она просто стала обречённой, и её пребывание в родном городе неизбежно конечно.
И Анюта, чётко осознавая сложившиеся обстоятельства, стала помогать другим. Она прекрасно знала ситуацию у многих знакомых и знакомых знакомых, кто в чём нуждается, кто уже не вставал, у кого не хватало сил что-то сделать. Анюта ходила им помогать, кому привезти дрова, кому сходить за водой.
Анюта заставляла себя вставать каждое утро. Иногда в окна пробивались слабые солнечные лучи, будили её, будто говоря: вот смотри, мы же пробились, нашли тебя, и ты вставай. Но чаще утра были хмурые, серые. Тогда, проснувшись, Аня думала, что ведь можно и совсем не подниматься, а так и пролежать, скорчившись под шалью, сберегая тепло. И вот она уже видела, как пролежит день, два и потом не сможет встать совсем и как о ней позабудут все и она так и останется лежать на маленьком диванчике. А потом кончится война, вокруг всё покроется черёмухой, а она будет здесь лежать и за окнами будут кричать про новые стихи и фильмы, женский голос будет у кого-то спрашивать «а ты читал? а слышала?», а ей будет всё равно, она так и останется лежать здесь.
Но иногда приходили и другие мысли, что своей жизнью можно спасти одну, две, а может и больше чьих-то маленьких жизней. И что если встать и пойти, найти, кому помочь, то умирание будет уже не таким напрасным. И Анюта заставляла себя подниматься. Повязывала свою большую клетчатую шаль на голову. Косу она давно остригла. Анюта растила волосы ещё с младшей школы, любила, когда мама заплетала ей большие красные банты в косички, подкручивая бубликами. Но волосы нужно было мыть, расчёсывать, а сил на них не оставалось, поэтому однажды утром взяла и остригла. Даже не сожалела, вообще не думала, просто взяла и как получилось, криво, не очень аккуратно, но остригла. Время ли было думать о косах, когда завтра тебя самой уже может не быть?
Через два переулка от её дома жила Ольга Дмитриевна с двумя внучатами, практически одна всегда с ними, её дочь, тоже Анна, работала на заводе и редко появлялась дома. Анюта ходила помогать Ольге Дмитриевне стирать на Лидочку и Митьку и мыть иногда малышей.
- Вот закончится война, Лидочка, - говорила Аня маленькой голубоглазой девчушке, - заплетёт мама тебе два бантика и пойдёте вы в кинотеатр, мультфильм смотреть. Знаешь, Лидочка, какие яркие смешные мультфильмы будут после войны? И ты это всё с Митей увидишь, счастливые вы будете, Лидочка. И смеяться научитесь, и конфеты будете кушать…
- А ты с нами пойдёшь? – По-взрослому спрашивала Лидочка, вкладывая в эти слова определённый смысл.
- Нет, голубоглазка, - как можно беззаботнее отвечала Анюта и предугадывая встревоженное детское «почему», добавляла, - я уже видела мультфильмы, которые будут крутить в кинотеатрах, я во сне видала… второй раз не пойду…
Заходила частенько Аня и к их соседям, рассказывать сказки и сидеть с маленькой Олюшкой, которая уже почти не вставала, а её матери нужно было отлучаться из дому. Анюта приходила рано утром, приносила с собой большую книгу с картинками. Книгу Аня заворачивала в старую кофту и несла к Олюшке, чтобы читать весёлые сказки, показывать яркие картинки.
Эту книгу сказок Аня выпросила в библиотеке. Библиотека располагалась недалеко от Анютиного дома, в детстве Аня часто бегала туда, знала, каждый стеллаж, каждую полочку. И Любовь Сергеевну знала, что работала тут, кажется, с незапамятных времён. Любовь Сергеевна, приветливая, аккуратненькая женщина, за год разом превратилась в иссохшую старушку. Два её сына погибли сразу же в августе сорок первого, с разницей в несколько дней. Похоронки пришли вместе, в один день. И с того дня мир для Любовь Сергеевны сузился до стен библиотеки. Пожары, бомбёжки, как будто мистическим образом, обходили стороной это маленькое кирпичное здание с книгами и Любовь Сергеевной внутри. А она жила в этом книжном мирке, часто забывая и про войну, и про смерть сыновей. И, вставая по утрам, читала детские сказки двум большим фотографиям, с которых, улыбаясь, смотрели задорные белобрысые мальчишки.
Анюта прибежала в библиотеку, как только сообразила, чем можно развлечь и поднять Олюшку – интересными картинками, историями, слушая которые есть шанс на время забыться.
Ещё за дверью она услышала тихий выразительный голос:
- Колыбельку сделали из блестящей лакированной скорлупки грецкого ореха. Вместо перинки туда положили несколько фиалок, а вместо одеяльца — лепесток розы. В эту колыбельку девочку укладывали на ночь, а днем она играла на столе. Посередине стола женщина поставила глубокую тарелку с водой, а по краю тарелки разложила цветы. Длинные стебельки их купались в воде, и цветы долго оставались свежими и душистыми.
Анюта, стараясь не скрипеть старой дверью, осторожно вошла:
- Тук-тук…
Любовь Сергеевна встретила её улыбаясь, отложила книгу, кивнула фотографиям, мол, обождите немного.
- Анютка…
- Любовь Сергеевна, - попросила Анюта, - пожалуйста, дайте книжку, детскую, очень
