Продавец ’кондитерки’ - Вячеслав Юшкин
Складов было несколько и на одном из складов было трофейное британское обмундирование и обувь. Были там и всякого рода предметы конской упряжи и ещё какие-то мелочи. Приказал грузить комплекты британского обмундирования на фуру и опять непонимание офицерского состава — зачем это вывозить. Надо сжечь. Пришлось напомнить о том, что люди в лохмотьях и без ботинок. Первыми что нужно делать поняли рядовые и стали менять свои лохмотья на новые комплекты формы. Со склада с артиллерийскими снарядами / там были и ядра и бомбы и заряды с пулями/ шрапнель была только у британцев, забрали гранаты — хоть и не очень они эти гранаты, но мне они нравились.
Загрузив формы на две оставшиеся роты и несколько бочек для взрыва моста и прихватив огнепроводный шнур потянулись на выход из городка. Местные жители так и не вышли к нам. мы же не стали искать никого из властей. Протянув шнуры, мы эти шнуры зажгли и огонь весело добежал до пороха. Взрывы были сильные некоторые дома тоже пострадали но что делать военные действия идут. Здесь не до местных жителей.
Нам никто не мешал, и мы спокойно добрались до моста. Затем выяснилось что никто не взял инструмент. Мост каменный и заряды не заложить.
Пришлось отрядить одну роту за кирками в город. И сейчас местные жители не вышли из своих домов. Попрятались и не выглядывают.
Может нам бы и повезло и никого бы не было. Но нет пришла интендантская колонна и пришлось вести бой. Обозная команда бросила повозки и убежала в холмы. Проверили повозки вино и серебряные испанские монеты. И носили эти монеты такое знакомое название — доллары. Конечно, это были не американские доллары — так знакомые мне, но ностальгия по моей прежней жизни все-таки царапнула мое сердце.
Вот на этих серебряных монетах и сломались мои джентльмены. Собравшись в группу, подошли ко мне и начали издалека. жизнь офицера тяжела и денежное довольствие такое маленькое и вино в обозе неплохое.
Ладно говорю — берите повозки и перегружайте туда всё вино и серебро. Действительно жизнь у офицера очень тяжела и жалованье маленькое. только говорю надо и рядовых не забывать. Выдать по бутылке вина сейчас и на марше тоже на каждом привале по бутылке вина выдать. Радостный крик и дальше работа пошла очень быстро. Офицеры тоже перестали ходить стороной. Опять возник вопрос как делить серебро. Мое решение было неожиданным. Делить будем поровну. не по справедливости и не родственному. Делить поровну. Почему поровну. У меня денег хватало. И жадничать смысла не было. В моем случае поделить всё поровну — это исключить обиды и доносы, что мы утаили часть трофеев. Забегая вперед, скажу. После этой вылазки — ходить со мной в тыл к французам всегда стояла очередь добровольцев. Отношения с офицерами батальона тоже наладились. Вот так и нашли мы общий язык.
Обратная дорога была легкой и веселой практически до самого лагеря основных сил. Но в каждой бочке меда обязательно будет деготь. Хоть ложка, но будет. В нашем случае вместо смолы были французские драгуны. Куда шли драгуны не понятно было темно, и мы столкнулись нос к носу. Первым сообразили мы и я дал команду стрелять по готовности. Разнобой и стрельба не залпами сначала дала драгунам думать, что они наткнулись на партизан и драгуны, немного отойдя построились и пошли на нас. Мы же успели встать в три линии и дать залп каждой шеренгой. Драгуны дрогнули и отошли в темноту. мы же стали в каре и так пошли дальше.
Глава 12
Стычка с драгунами задержала наш марш, но не остановила. Более на нас никто не нападал или мы ни на кого не наткнулись. Через день мы увидели аванпосты британской армии. Мы всегда старались выходить на ту сторону, которую контролировала наша британская армия. Выход на строну которую контролировала испанская армия был всегда чреват неожиданными неприятностями. Испанская армия имела свою систему постов и свои пароли и не делилась с британской армией своими паролями. Поэтому и приходилось иногда давать солидный крюк по местности чтобы не столкнуться ненароком с чужими постами.
После того как нас увидели к нам поскакали кавалеристы, но увидев форму нас подпустили и мы обменялись паролями. Так как вышли мы утром к аванпосту то и здесь оказался сэр Артур и он тоже с адъютантами прискакал к нам. Отрапортовав о результатах рейда и получив разрешение стоять «вольно», я отошел на несколько шагов в сторону. Сэр Артур прошел вдоль строя рот и обменялся несколькими фразами с командирами рот. Затем вернулся ко мне и похвалил, что я не забываю о интересах батальона и экономлю полковые деньги.
После рапорта и импровизированного строевого смотра роты пошли в батальонный лагерь под командованием сержантов. Мы же офицеры отправились в офицерский клуб. Предложение исходило от капитанов командиров рот, с которыми мы и ходили в рейд. В клубе накрыли стол, и старший из капитанов / старшинство определяется по времени производства в офицерский чин и срока службы в этом конкретном полку/ провозгласил тост за майора Томаса О Хили. Это означало — меня признали за своего и теперь не будет презрительных взглядов и разговоров за спиной. Если офицеры в полку были из джентльменов иногда можно было и верить этому. Все-таки правила «честной игры» большинство британцев соблюдало. Офицерский клуб и накрыли стол — звучит солидно на деле это большая палатка и в ней расположена импровизированная барная стойка и самодельные деревянные столы и парусиновые складные стулья. Если сравнивать с любым московским клубом то сравнение по любому будет в сторону московского клуба. Но здесь и сейчас это было круто. Вечером здесь даже появлялись женщины. Но только когда у гвардейцев заканчивались деньги.
После клуба вернулись в расположение батальона, и я пошел купаться. Не люблю ходить потным и грязным, но теперь это стало проходить как простое чудачество. У любого джентльмена может быть своя прихоть и раз меня признали то и горячая вода нашлась мгновенно. Решение офицеров о признании меня свои и допуск в круг полковых офицеров до рядовых и сержантов дошло мгновенно. В британской армии рядовые обычно служат в одном и том полку практически весь свой срок службы и офицеры достаточно редко меняют свой полк. Некоторые офицеры, переведенные с повышением, продолжают носить мундир своего полка. Может показаться, что раз у всех мундир красного цвета то и различить разные полки невозможно. На самом деле
