Хамелеон – 2 - Константин Николаевич Буланов
— И чем же именно она отличается от вашей «желтенькой» или той «зелененькой»? — слегка улыбнулся глава государства, указав взглядом в сторону обеих Ф-22, просто выполненных на разных лафетах. Видать, развеселило его данное конструктором название одному из своих творений.
— За счет отказа от возможности вести заградительный зенитный огонь, позволившего нам заметно ослабить конструкцию лафета и применить обычные колеса от грузовика ЗИС вместо тяжеленных цельнолитых, а также за счет ряда изменений в системе наводки и отдачи, мы смогли облегчить её конструкцию на 150 килограмм по сравнению с Ф-22 и сделать её даже на 50 килограмм легче трехдюймовки образца 30-го года. Заодно это привело к заметному снижению её силуэта. То есть она стала незаметнее на поле боя и несколько более устойчивой при стрельбе прямой наводкой. Естественно, всё это также положительно скажется на себестоимости производства, коли такое будет запущено. Вдобавок, скорее всего, сильно сократится возможность некорректного срабатывания автоматики затвора, поскольку у всех подобных пушек основные проблемы с экстракцией гильзы происходят как раз на больших углах возвышения орудийного ствола. Правда тут будет многое зависеть и от применяемого патрона. У старых боеприпасов время от времени наблюдается раздутие или разрыв гильз прямо в каморе из-за некачественного материала их изготовления. В этом случае заклинит, что старую, что новую пушку, совершенно одинаково. Но именно из-за отказа от более мощного патрона максимальная дальность ведения огня фугасной гранатой из этого орудия не сможет превысить 14,5 километров, а бронепробитие сохранится на уровне старой трехдюймовки — примерно 60-мм по нормали на дистанции в километр. — Данные по Ф-22 глава государства и так уже успел, и услышать, и не единожды посмотреть на доске с описанием орудия, так что дополнительно озвучивать их с целью сравнения не было никакой нужды.
— Ах-ха-ха-ха! — опять же неожиданно для собеседника сильно развеселился Сталин, услышав последние цифры. — Я, кажется, догадываюсь, по какой причине товарищ Геркан пошел на подобный шаг. Опасается за свои любимые детища, — ничего не скрывая, пояснил он недоуменно глядящему на него Грабину. — Лобовая-то броня у его дорогого Т-24 как раз 60-мм составляет. Вот и не желает создавать оружие, способное уничтожить его любимые танки.
— И такое не исключено, — осторожно так кивнул головой конструктор. Все же перечить главе государства, точно так же, как он перечил тому же Тухачевскому, Василий Гаврилович не решался. Тут уже некому будет пойти пожаловаться, в случае чего. Тем более что какое-то здравое зерно в высказанной тем идее действительно присутствовало. Однако, всё же уточнил, — но мне он в качестве основной называл иную причину — разницу в весе гильзы и порохового заряда патрона старого типа и примененного мною в Ф-22. Сильно он тогда сомневался, что армия и промышленность одобрят смену боеприпаса основного орудия РККА. Это ведь миллионы и миллионы новых унитаров производить и на склады отправлять потребно будет. Александр Морициевич тогда выразился в том духе, что скорее Луна на Землю упадет, нежели в Артиллерийском управлении согласятся пойти на подобный шаг.
— А что, там действительно большая разница? — в отличие от стоящего перед ним конструктора, глава СССР прекрасно знал, сколь тяжелая ситуация с производством снарядов складывалась в стране. Ворошилов не позволял об этом забывать, время от времени направляя ему письма соответствующего содержания. Откровенно панические письма! Не хватало латуни для выделки гильз, не хватало порохов, повсеместно шёл брак и повальное невыполнение плана. И так из года в год. Потому высказанные Герканом сомнения и ему тоже были близки, а также понятны. Осталось определить «величину трагедии».
— По чистому весу почти в полтора раза[6]. Ну и по габаритам, естественно, они несовместимы. Так ведь иначе никак, — как-то даже растеряно произнес Грабин в ответ на ставший очень задумчивым взгляд собеседника, коим тот и принялся сверлить «желтенькую». — На старых патронах мы никакого заметного улучшения характеристик орудий не получим. Можно сказать, что Ф-23, — он похлопал рукой по обсуждаемому орудию, — является предельной в этом плане. Её конструкция выжала все до последней капли из возможностей старых боеприпасов. Ни дополнительное удлинение ствола, ни увеличение угла вертикальной наводки хоть еще на один градус уже никак не помогут. Предел достигнут. Теперь всё упирается лишь в применяемый в пушке заряд пороха и форму с весом самого метаемого снаряда.
— Значит эта пушка лучше, чем она есть сейчас, уже не станет? — вернув своё внимание обратно к Ф-23, уточнил Сталин.
— Только если перейдем на более мощный унитар, — едва заметно развел руками Грабин, по большей части успев сдержать этот жест. Все же не на рынке торговался, а разговаривал с главой государства. — Если расточить камору до размеров таковой в Ф-22 и усилить в паре мест лафет, то она, прибавив в весе до сотни килограмм, спокойно продемонстрирует такие же показатели, как Ф-22. Ну, за исключением возможности обстреливать воздушные цели, конечно. Основа-то конструкции никуда не делась. А она изначально проектировалась как раз под куда более мощный патрон.
— И Геркан это знает? — тут же последовало уточнение со стороны секретаря ЦК.
— Конечно! — как само собой разумеющееся ответил разработчик. — Он это специально уточнял.
— Хм. И здесь этот хитрец, похоже, перестраховался на будущее, — согнав с лица былое выражение некоторой мрачности, весьма довольно кивнул головой Иосиф Виссарионович. — Вы, товарищ Грабин, держитесь товарища Геркана. Этот плохого не посоветует. Очень дельный краском и конструктор боевой техники. — С этими словами он слегка похлопал собеседника по плечу и направился обратно к замершей близ одного из орудий толпе, откуда на них уже вовсю посматривали десятки пар любопытствующих глаз. Слишком уж затянулась их беседа, что не могло не насторожить представителей «конкурирующих фирм». Да и времени на дальнейший смотр со стрельбами требовалось потратить еще немало.
Что-что, а подставлять самого себя Геркан совершенно точно не собирался и потому сделал свою ставку на Грабина только потому, что знал — на испытаниях пушка Ф-22 покажет себя куда лучше своих конкурентов. Ей, конечно, впоследствии потребуются десятки, если не сотни, изменений в конструкции. Но здесь, на полигоне, она обязана была оказаться единственной новой дивизионкой, что отстреляется вовсе без задержек или же неисправностей. Впрочем, как эти самые стрельбы и показали, не менее здорово повела себя и Ф-23, на тестировании которой настоял Сталин, когда понял, что допускать её
