Фактор беспокойства - Алексей Ковригин
Остальные двое не были даже его помощниками и просто ехали по своим делам на ферму, но увидев самолёт решили разглядеть его повнимательнее, такие «залётные птички» здесь редкость. А оружие здесь есть у всех и носят его повсеместно и свободно. Суровый край, тут без огнестрела не выжить. Или ягуар сожрёт, или «дикий» индеец убьёт и ограбит. А вот обычных бандитов тут нет, просто не выживают.
Переговоры с «шерифом» взял на себя, и мы с ним прекрасно пообщались. Оказывается, он хорошо помнит этот самолёт. Ещё бы, других здесь больше и не приземлялось. Чтоб избежать ненужных вопросов показываю представителю закона купчую на самолёт и поясняю, что прежний владелец теперь служит в авиации Парагвая.
Побитое лицо моего товарища объясняю неудачным прыжком с парашютом, чем вызываю восхищённое цоканье языком у собеседника поражённого смелостью сеньоров, что не только летают на этих опасных штуках, но оказывается ещё и прыгают с них. Не знаю, что он о нас подумал, но смотрел при этом как на двух идиотов совершенно больных на голову.
Повезло с заправкой топливом. Оказывается, от Сан-Педро до Каламы уже давно проложена грунтовая дорога и по ней даже ездят автомобили. Ну так и Порфёненко говорил, что лететь надо вдоль дороги, а точнее, прямо над ней. Высота близка к предельной и достигает почти пяти тысяч километров. Как он тут летал без кислородной маски ума не приложу.
Но у нас масок тоже нет, а значит скоро всё узнаю на собственной шкуре. Сделав «заявку на припасы» остались ждать «продавцов». Через полтора часа к нам подтянулся «караван» из трёх осликов гружёных флягами с бензином и «промтоварами». По две тридцатилитровые фляги на каждом «ушастом грузовике» не считая остального груза, а им пофиг. Это даже не ослы, это какие-то муравьи-мутанты!
Чеки «Бэнк оф Америка» идут на ура, «твёрдая валюта» — это даже в горах понимают. Помимо бензина закупились продуктами и тёплой одеждой. Это сейчас днём в Сан-Педро плюс двенадцать, а на высоте в пять тысяч метров надо сразу минусовать ещё тридцать градусов, да учитывать, что вокруг будут горы со снежными шапками. Так что минус двадцать-двадцать пять как пить дать будет. На прощание выпиваем по кружке горячего кофе и укутываю Альберта укрывая сверху ещё и брезентом, пусть сидит словно барсук в норке.
Сам тоже экипируюсь как на северный полюс, мне от встречного потока воздуха никуда не деться и помёрзнуть придётся. Это по прямой до Каламы меньше пятисот километров, а «по кривой» вдоль дороги могут и все семьсот набежать. Опять прыжок почти на полную дальность. Какой-то сплошной экстрим, но хоть заблудиться не боюсь. Пойду как раз над самим «ориентиром». Взлёт!
Почти от самого Сан-Педро круто иду вверх, и как они тут на машинах ездят, если даже самолёту взлететь трудно? Чутко прислушиваюсь к двигателю, вроде бы тянет натужно, но надёжно. Альтиметр показывает, если не врёт, что уже четыре тысячи шестьсот метров и подъём продолжается. Стрелка замирает только на пяти тысячах и иду на высоте не более ста метров над дорогой.
По самой кромочке проскользнул. Удушья и головокружения нет, но если начнутся, то и чихнуть не успею. Справа гора, слева вроде бы долина, но проверять не хочу, если заплутаю в этих отрогах, никто и никогда нас уже не найдёт. Места совершенно пустые и дикие. Под крыльями только сплошные скальные лабиринты. Но вот дорога плавно пошла вниз и начинаю осторожное снижение. Замёрз как собака!
Через пять часов после взлёта захожу на посадку. О! Да тут даже аэродром есть и на нём вижу одинокий «Бреге-19». Слава богу, с эмблемой какой-то почтовой авиакомпании. Здравствуй Цивилизация! Вылезаем из самолёта и начинаем разминаться. Я весь в куржаке и синий как советская курица из моего прошлого. К нам подходит пилот «почтовика» и интересуется откуда мы прибыли, а узнав, только качает головой и смеётся. — Сумасшедшие!
Пытаюсь у него узнать, где тут гостиница с горячей ванной, или на худой конец ближайшее озеро и снова слышу смех. — Сеньоры! Последний дождь здесь случился четыреста лет назад, так что все озёра если и были когда-то, давно пересохли, — но адрес гостиницы сообщает. Арендуем на сутки ангар для самолёта и отправляемся на отдых. Всё, у нас законный выходной.
Отмокнув и отогревшись в ванной сидим на веранде «греемся» в лучах вечернего солнца и попиваем кофе. А тут не жарко! Ещё нет и шести вечера, а температура уже всего пять градусов тепла. Ну и нафиг нам такие «солнечные ванны»? Альберт, пошли в номер, пора составлять маршрут «прыжка» на завтра! В номере проштудировали «кроки» и наметили оптимальный вариант.
Предпочтение отдаём дальним перелётам. Семьсот-восемьсот километров за один прыжок в самый раз будет. Четыре-пять часов полёта выдержать «сложно, но можно», затем часовой отдых и снова прыжок. Дня через два-три и Альберт подключится. Так-то он уже рвётся «за руль», но пусть немного окрепнет, отделали его хорошо и как только не убили? И уже перед самым сном, лёжа в кровати мой товарищ сумел меня вновь ошарашить:
— Мишель, я вот всё думаю, тот молодой офицер, что погиб под нашими бомбами, он ведь тоже немец? И я немец. Как же так получилось, что два немца друг против друга встали? Отчего это произошло?
— Альберт, тот генерал, что тебя из плена отпустил, тоже из немцев, как и ваш бывший командующий Ганс Кунд начавший эту войну. Но Вы немцы-агрессоры, а эти немцы за свою Родину воюют. Это мы с тобой на чужой войне случайно оказались, я-то уж точно. А Альфред Штрёсснер защищал свою землю, за неё и погиб. Но это война понятная и ничего необычного в ней нет. Так часто в истории случалось, но вот когда брат на брата идёт… вот это непонятно и страшно!
— Опять ты неправильно немецкие имена выговариваешь и фразы строишь! — Альберт зевает: — Наши фамилии произносятся не так как пишутся, сколько тебе об этом говорить? Молодого офицера звали не Альфред Штрёсснер, а Альфредо Стресснер! — Альберт отворачивается к стенке и через несколько мгновений уже тихонечко посапывает.
Лежу и пялюсь в потолок. Нет, к этому изменению истории я точно не имею никакого отношения! Ну не может же такого быть, что б та не прицельно сброшенная бомба с первого бомбардировщика угодила рядом с Альфредо? Или может? Но история вновь изменилась, не знаю только в какую сторону, но в этом мире уже не будет диктатора Альфредо Стресснера.
Впитавшего в себя лютую ненависть к Советскому Союзу от своих наставников, белогвардейских офицеров. Вместо него у Парагвая теперь будет другой лидер и возможно установление дипломатических отношений тоже состоится раньше, а не как в моём времени, уже после крушения СССР и смерти самого Стресснера. Кто знает?
* * *
На следующее утро наш «Кузнечик», взлетев с горного плато где расположен Калама приземлился уже на берегу Тихого океана на аэродроме Токопилья и дальше деловито поскакал вдоль побережья. В принципе, «кроки» уже не нужны. Полёт проходит над береговой линией служащей отличным ориентиром, но всё-таки стараюсь придерживаться того маршрута, что обозначен на кроках. Во всяком случае «на ночёвку» останавливаемся «в проверенных» местах, где точно есть и кров для ночлега и топливо для заправки «Кузнечика».
Но вот после ночёвки в прибрежном Чала курс прокладываю не напрямую в Лиму, как это отмечено в «кроках», а немного севернее, через город Наска. Ну не могу я просто так взять и пролететь мимо этого загадочного места, тем более что отклонение от маршрута не более пятидесяти километров по прямой и рассчитываю, что весь «крюк» с учётом поисков составит не более ста-ста пятидесяти километров.
Вечером, после посадки «прошвырнулся» по торговым лавкам и базарчику этого богом забытого «городка», что в моей реальности и на «выселки» не смог бы претендовать. Искал фотоаппарат или на худой конец бинокль, но так ничего и не нашёл. Захолустье, блин! Зато до колик рассмешил Альберта своими рассказами о легендах, якобы услышанных от местных индейцев.
— Мишель! Ну ты и фантазёр! Какие нафиг «летающие предки»? Да эти дикари могли «летать» только в одном случае, если их столкнуть со скалы! Какие ещё «ориентиры»? — ну-ну, завтра посмотрим!
Взлетаем с первыми лучами солнца и идём над «Панамериканским шоссе» сейчас более всего
