Пункт назначения 1990. Шаман - Виктор Громов
Утро началось раненько. Полвосьмого приехал куратор. Сам отворил калитку, сам зашел во двор. Бесцеремонно забарабанил в дверь. Вика в обычном домашнем халатике ринулась ему открывать.
Он мельком поздоровался с ней и по-хозяйски прошел в нашу комнату. Огляделся.
— О! Вся честная компания в сборе. — Слова эти прозвучали с насмешкой, которую никто и не пытался скрывать. — Тем лучше. Подъем! Хватит спать.
Лис проворчал спросонок:
— Чего в такую рань? Все равно клиентов нет.
Куратор с шумом выдвинул стул, уселся, вальяжно откинулся на спинку. Пообещал:
— Будут. Вот посмотрите, отбоя не будет. Наш пророк постарался.
Глядел он при этом на меня.
— Кстати, ты как себя чувствуешь?
Больше всего на свете мне хотелось заехать кулаком в эту довольную морду. Со смаком, так, чтобы брызнула юшка. Я отвел глаза, сдержался. Черт его знает почему, но я не имел на это права. Мне не хотелось поставлять тех ребят, что были сейчас здесь со мной.
— Прекрасно, — ответил я.
— Да? — Он удивленно приподнял бровь. — Хотя, на Петровича всегда трудились проффи. Я им передам, что клиент остался доволен.
Кулаки у меня зачесались еще сильнее. Рядом встал Лис, положил мне руку на плечо. Я выдохнул и прикрыл глаза. Гадина…Чтоб ты… Что б тебя… Я так и не смог произнести проклятие. Ни вслух, ни мысленно. На этом словно было табу, поставленное кем-то свыше.
К горлу подкатил удушливый ком. В носу появился запах тлена. Из глаз брызнули слезы. Мне безумно захотелось кашлять, но не было сил ни вдохнуть, ни выдохнуть. Вероятно, вид мой стал страшным, потому что Слава испугался:
— Серый, Серега! — Затряс он меня за плечо. — Что с тобой?
Следом подскочил куратор.
— Эй, уймите своего припадочного! Он нам так всех клиентов распугает!
Прихвостень Льва Петровича схватил меня за руку.
— Эй! — Снова прокричал он. — Ты слышишь? Ты это, давай, прекращай свой цирк!
Едва его пальцы коснулись моей кожи, мне стало легче дышать. Не открывая глаз, я увидел его словно под рентгеном. Всего, целиком. И в левом легком у него клубилась тьма. Густая, страшная. Пахло от нее смертью.
Я вырвал руку, отер ее о простыню. Без сил откинулся на подушку.
Куратор не унимался. Голос его поднялся почти до визга.
— Что здесь, черт побери, происходит? Объясните мне кто-нибудь!
— Он снова что-то видел, — спокойно сказала Вика. — Сейчас переведет дыхание и все сам расскажет.
— Я подожду!
В словах мужчины мне почудилась угроза. Только он мне больше был не страшен. Пропало даже желание марать руки об эту самодовольную харю. Я открыл глаза, постарался говорить громко, но все равно выдавил из себя лишь хрип:
— Срочно поезжай в город, в поликлинику и сделай рентген легких. Срочно! Пока не поздно. Иначе, долго не проживешь.
Вероятно, я был убедителен. Мужчина побледнел. Схватился за грудь, причем, совсем с другой стороны. Выкрикнул:
— Да что б вы лопнули со своим пророком! Привалила же на мою голову чертова работенка… Как знал…
И стремглав бросился за дверь. Вскоре стало слышно, как за забором завелся автомобиль, взревел мотор. Лис нахмурил брови.
— Серый, — спросил он осторожно, — надеюсь, это не шутка?
— Нет, — ответил я и добавил, — я тоже на это надеюсь.
* * *
Костюм я натянул. Парик же отказался надевать наотрез. Ну его, все равно не перед кем красоваться. Лис пригрозил раздобыть мне черной краски. И выкрасить в радикальный цвет, как незабвенного Кису Воробьянинова. Эта идея неожиданно понравилась Вике. Она сказала:
— Вези краску! А я покрашу его сама.
Моим мнением, ясное дело, поинтересоваться забыли.
Следующий визитер появился часам к десяти. И мне он был незнаком. Он тоже подкатил на авто. Впрочем, в отличие от куратора, ломиться внутрь не стал — вежливо постучал в калитку.
Влад подорвался и с энтузиазмом кинулся открывать. Там задержался на пороге, о чем-то перекинулся парой фраз, получил конверт, сунул туда нос и в немалом изумлении оглянулся на дом, на окна. Нашел меня взглядом, сделал квадратные глаза, задвигал бровями.
Вика тихонько прыснула, так комично это все выглядело в исполнении Воланчика.
— Надо идти, — сказал Лис, бережно подталкивая меня к дверям.
Наши с ним выводы совпали. Я покривился, представив, как придется ползти вниз по ступеням, но деваться было некуда. Деньги сами себя не заработают.
Визитером оказался мужчина лет сорока. Холеный, в костюме. Мое появление его изрядно напугало.
— Вот! — Влад не дал мне поздороваться, сразу сунул в руки конверт. — Это тебе.
Я машинально сжал пальцы, потом открыл внезапный дар и обалдел не меньше друга. Внутри лежала банковская пачка купюр по сто долларов.
— Мне? — Я едва совладал с голосом. — Я должен кого-то убить?
Визитер шарахнулся и едва не перекрестился.
— А вы можете? — Спросил он испуганным шепотом.
По виду его стало понятно, что спрашивает он всерьез, без дураков.
— Не пробовал, — честно ответил я, чем напугал его еще больше.
От волнения гость дал петуха:
— Нет! — Прокашлялся он, взял себя в руки. — Нет-нет, убивать никого не нужно. Я приехал к вам от мужа Анжелы Аркадьевны.
Во мне проснулся артист. Я поднял бровь и наклонил голову на бок. Посетитель поспешил пояснить:
— Она была у вас недавно. Вы ей еще к мужу лететь запретили
Я милостиво кивнул.
— Помню такую. Послушалась, значит.
— Послушалась, — он облегченно вздохнул, потом замялся, — только вот ведь, э-э-э-э… как неловко вышло. Анжела Аркадьевна женщина эмоциональная, открытая. Она вам, — он поднял глаза, глянул на меня в упор, усмехнулся, особо выделил следующее слово: — НЕЧАЯННО, наговорила лишнего. Теперь не знает, как загладить вину.
Влад выразительно хмыкнул. Я принял вид смиренный, благостный. Согласился с визитером:
— Конечно, нечаянно, я сразу так и понял. И зла не держу. Можете так уважаемой Анжеле Аркадьевне и передать.
— Вот и славно. Будем считать инцидент исчерпанным. Тогда вот еще, — он как фокусник в цирке залез в карман пиджака и извлек оттуда второй конверт, ничуть не худее первого, — она очень просится к вам на прием. Не одна. С подругами. Не соблаговолите ли назначить время?
Влад откровенно заржал. Мы оба глянули на него с укоризной. Тот стушевался и сбежал.
— Сегодня,
